Принцесса Екатерина Валуа. Откровения кормилицы - Джоанна Хиксон

– Господи, я и не подозревала, что такое возможно! Что бы я тогда делала?

– Ничего страшного не случилось бы, ваше высочество. Мне удалось узнать, что подобная проверка заключается лишь в самом поверхностном осмотре, дабы не разрушить то, наличие чего следует подтвердить… Но я рада, что король Генрих счел этот обычай слишком унизительным для вас.

– А он так и сказал, что полностью мне доверяет? – обеспокоенно осведомилась Екатерина.

– Да, – кивнула я, понимая ход ее мыслей, и твердо добавила: – И в этом он совершенно прав.

– Помнишь, Агнесса, как в монастыре мы мечтали о наших будущих мужьях? – сонно спросила Екатерина.

Я встревоженно подумала, что добавила слишком много макового отвара в поссет. В утреннем небе висел молочный туман; деревья на берегу, залитые солнечным светом, отбрасывали длинные прозрачные тени. Ночью прошел дождь, но день королевской свадьбы обещал быть ясным.

– Конечно, помню, – кивнула Агнесса, подзывая Алисию. – Мы воображали, что вы выйдете замуж за прекрасного принца – и сегодня это произойдет!

Агнесса с Алисией подняли тяжелую серебристую нижнюю юбку, обшитую золотистым кружевом, и осторожно надели ее на Екатерину. С легким, как вздох, шелестом юбка скользнула до талии, и девушки приступили к разглаживанию складок и завязыванию тесемок.

Я опустилась на колени у ног Екатерины и поставила перед ней расшитые жемчугом атласные туфельки. На кровати рядом с нами лежало изысканное платье, сшитое Жаком. Сам портной, волнуясь, расхаживал в передней, с нетерпением ожидая вызова, чтобы еще раз полюбоваться своим творением.

– Мы надеялись, что прекрасный принц будет добрым и нежным, – задумчиво проговорила Екатерина, стоя перед венецианским зеркалом, но не глядя на свое отражение. – Наверное, любая девушка желает себе такого жениха.

Я приподняла золотое кружево тяжелой нижней юбки и обула принцессу в свадебные туфельки. Агнесса с Алисией осторожно взяли с кровати платье из тончайшей материи.

– Король Генрих – прекрасный рыцарь, о каком мечтала бы любая, – заметила Агнесса. – Он будет относиться к вам с уважением.

– Возможно, ты права, – ответила Екатерина, послушно протягивая руки своим помощницам, чтобы те прикрепили рукава платья к лифу. – Однако мы мечтали не об уважении, а о любви. Ах, какими глупыми мы были! – Принцесса задумчиво оглядела опочивальню. – Я сюда больше не вернусь, – вздохнула она. – Завтра мы уезжаем в Санс, и кто знает, куда потом король Генрих поведет свою армию. Хорошо, что вы едете со мной. Не представляю, как бы я без вас жила!

Мне не пришлось выбирать, остаться с Алисией или ехать с Екатериной, потому что принцесса предложила Жаку стать ее личным портным. Жак с Алисией решили взять с собой дочь и присоединиться к свите Екатерины. Им было непросто на это решиться, но Жак не мог отказаться от такой заманчивой возможности. Подмастерье остался присматривать за мастерской на рю л’Эгюий, а мое семейство присоединялось к блуждающему кортежу английского короля-завоевателя. Куда приведет нас такой выбор, покажет время.

Я не присутствовала на венчальной мессе Екатерины. Церковь Сен-Жан-дю-Марше значительно уступала размерами собору, и мне вряд ли удалось бы что-нибудь разглядеть в толпе придворных, знатных гостей, священников и английских дворян. Мы с Жаком и Алисией вышли на рыночную площадь, где собрались тысячи горожан, и видели, как жених и невеста встретились под золотым балдахином у входа в церковь и обменялись брачными обетами перед архиепископом Сансским и жителями Труа.

В полной тишине король Генрих глубоким и ясным голосом вознес молитву Святой Троице – во имя Отца, и Сына, и Святого Духа – и, как положено по ритуалу, скользнул обручальным кольцом по первому и второму пальцам левой руки Екатерины, прежде чем надел его на третий. Кольцо, сделанное из редкого красного золота, добытого в горах Валлиса,[18]наследного владения Генриха, и усыпанное рубинами, символизировало алые с золотом цвета английского королевского штандарта с тремя львами. Так было положено начало нерушимому союзу Екатерины с ее властелином, которого она едва знала. Один властелин уже сделал все возможное, чтобы разрушить ее жизнь; сможет ли этот заставить ее забыть, или кольцо станет оковами, связывающими ее с будущим, полным страха и разочарования? Окажется ли Генрих Монмут добрым и сострадательным спутником ее детских мечтаний или жестоким и грубым солдатом? Я перекрестилась и прошептала молитву святой Екатерине, прося уберечь принцессу от дальнейших страданий.

Как только кольцо скользнуло на палец, люди с радостными восклицаниями хлынули к ступеням церкви, отгороженным скрещенными пиками стражников.

– Да здравствует принцесса Екатерина, да здравствуют жених и невеста! – кричали в толпе. Взволнованные голоса звучали все громче и громче, вдохновленные пышной церемонией. Великолепное зрелище подпитывало возбуждение, царящее на площади. Король Генрих преподнес Екатерине роскошный свадебный подарок – шестерку белых лошадей, запряженных в карету. Красота упряжки в сочетании с блеском эскорта короля Генриха, состоящего из лордов и рыцарей, ввела толпу в такое исступление, что стражники едва удерживали людей. Суматоха на рыночной площади отражала и мое смятение. Эта свадьба отличалась от скромных обетов, которыми Алисия и Жак обменялись на ступеньках той же церкви девять месяцев назад. Они и сейчас держались за руки, очевидно, заново переживая день своего венчания. Но, конечно, августейшая чета, стоящая на ступенях церкви, – не простые молодожены. Когда архиепископ Сансский воздел руку, дождался тишины и торжественно представил новобрачных, огласив полный список их титулов, для всех стало очевидным, что свершилось событие, способное изменить весь мир.

– Жители Труа, народ Франции, подданные милостивого короля Карла Шестого, – загрохотал голос прелата, привычного обращаться к многолюдным собраниям. – Я представляю вам мужа и жену – Генриха и Екатерину, волей Господа нашего короля и королеву Англии и Ирландии, наследника и наследницу Франции, принца и принцессу Валлийских, герцога и герцогиню Ланкастерских, герцога и герцогиню Нормандских и герцога и герцогиню Гиеньских. Кого соединил Бог, да не разлучит человек.

Толпа вновь разразилась восторженными криками, над площадью зазвучал радостный перезвон колоколов, а мы с Алисией переглянулись, охваченные благоговением. Испуганная девушка, которую мы одевали утром и успокаивали добрым словом и поцелуями, стала королевой и супругой человека, властвующего над половиной христианского мира.

– Великолепный наряд, правда, матушка? – сияя от гордости, крикнула Алисия.

Она повернулась и что-то прошептала мужу на ухо. Жак смущенно заулыбался, забыв о напряжении и усталости последних трех недель.

– Молодец, Жак! – объявила я во всеуслышание. – Это платье – твое лучшее творение!

Екатерина выглядела настоящей королевой – прекрасной и величественной. Ее поразительная красота, подчеркнутая творением Жака, стала поистине ослепительной. Стройная и изящная, она застенчиво улыбалась ликующей толпе. В платье цвета лазури, с водопадом льняных волос, струящихся из-под золотой короны, принцесса походила на ангела.