Молитва по ассасину - Роберт Ферриньо

Раккима ее слова не убедили. Данный публичный выпад он расценил как еще один факт, говорящий в пользу ослабления политического влияния Рыжебородого.

— В чем дело? Ты не притронулась к пище.

Сара отодвинула тарелку.

— Обязательно было убивать?

— Ну, еще я мог позволить этим громилам срезать мясо с моих костей. Потом Зеке, возможно, отдал бы им тебя в качестве награды.

— Я благодарна тебе, пойми меня правильно. Я знаю, как они поступили бы с нами, но двоих-то ты оставил живыми. Просто покалечил, чтобы они не представляли для нас опасности.

Ракким сделал вид, будто внимательно смотрит на экран.

— Так было проще.

— Что это значит?

— Это значит, что мне пришлось действовать очень быстро. Я непроизвольно использовал то, чему меня научили.

— Но если бы у тебя было время… ты не стал бы его убивать?

Ракким понимал, куда она клонит. Час назад Сара увидела, как быстро он умеет действовать, увидела в нем фидаина — и испугалась. Его данное обстоятельство тоже немного пугало. Но в ее вопросе содержался и другой скрытый смысл. Энтони-младший на катке трепался с ней без умолку. Вероятно, рассказал, как Ракким разобрался с ним и его приятелями в переулке, как танцевал вокруг них, нанес сотни ударов ножом, но ни одного достаточно глубокого для серьезной раны. И наверняка поведал о собственных шрамах. Может, даже предложил показать их при случае. Оставалось только надеяться, что напускная храбрость юноши не произвела на Сару впечатления и она догадывалась о произошедшем на самом деле. Действовать быстро просто, сложно еще и контролировать себя.

Ракким взял ее за руку.

— Я — не такой, как ассасин, если тебя беспокоит это.

— Я просто подумала… что трудно не получать удовольствия от того, чем ты так мастерски владеешь.

Он отпустил ее.

— Я не собираюсь приносить извинения.

— Этого я не прошу. — Теперь уже Сара взяла его за руку. — Ты уверен, что мы не должны обращаться к Коларузо за помощью в поисках Фэнси?

— Я и так поставил его под удар, а потому не собираюсь подвергать еще большей опасности.

— Значит, мы позвоним Коларузо из автомата. Абсолютно анонимно…

— Звонок из автомата будет означать, что кто-то хочет связаться с ним и при этом желает остаться неизвестным. Как ты думаешь, что по этому поводу подумают те, кто следит за ним? — Ракким откинулся на спинку и продолжил шепотом: — Только он знает, где мы находимся. Вступив с ним в контакт, мы подвергнем опасности и себя, и его. У меня есть человек, который нам поможет.

Она отдернула руку.

Ракким уставился в окно предоставленной им кабинки на проезжавшие мимо машины. Забравшись в глубь страны, подальше от Лонг-Бич, они осматривали достопримечательности и пытались решить, как поступить дальше. Сара обратила внимание на число католических церквей. Многие из них даже имели кресты на куполах. В столице подобное находилось под строжайшим запретом. Ситуация с окружающей средой обстояла еще хуже, нежели на побережье. Прошлым летом в результате трехнедельной тепловой инверсии более восемнадцати тысяч местных жителей умерли от острой дыхательной недостаточности. О данном факте нигде не сообщалось. Ни в местных, ни в национальных средствах информации. Ракким об этом узнал на катке от Коларузо, причем, по словам детектива, всем полицейским тогда выдавали противогазы. На экране появился счет за обед. Бывший фидаин вставил банкноту в паз и нажал кнопку «СДАЧИ НЕ НУЖНО».

— Я заметила мечеть примерно в миле отсюда, — произнесла Сара. — Хочу проверить сайт рецептов, не оставила ли мать для меня сообщение. Думаю, их система доступа в Интернет оборудована необходимыми фильтрами.

— Вы не составили график контактов?

Она покачала головой. Мимо проехал грузовик с арбузами, огромными, зелеными, в черных полосах.

— Интервалы между контактами всегда были нерегулярными.

— Она ведет себя осторожно. Это хорошо.

Сара уставилась в окно.

— Я так хочу увидеться с ней, поговорить… и одновременно жалею, что она вышла со мной на связь. — Она посмотрела на Раккима. — Жаль, что мы уехали из мотеля.

— Только скажи.

Сара покачала головой:

— Не искушай меня.

После полуденного намаза

— Ты не пришла на обед, сестра. — Послушница сестра Елена тяжело отдувалась.

— Не стоило искушать себя пирогом с земляникой и ревенем, который испекла сестра Глория, — ответила Кэтрин. Она хотела побыть в одиночестве. С ее точки зрения, маленькая ложь не являлась значительным грехом, подлежащим тяжелому искуплению.

— Мать-настоятельница желает вас видеть.

Кэтрин не пошевелилась, по-прежнему глядя на север.

Сестру Глорию можно обмануть, но отказываться от приглашения Бернадетты ей права никто не давал. Ветер трепал ее сутану, раздувал юбки, однако она даже не попыталась их поправить. Ангелина права, нелестно отзываясь о новом главе «черных халатов». Ибн-Азиз не просто опасен. Он… ядовит.

— Вчера мне приснился страшный сон. — Из-за далеких северных гор поднимались клубы черного дыма. — А проснувшись, я узнала, что он сбылся.

Сестру Елену при ее словах охватила дрожь. Если пожар доберется и до них, как поведет себя усердная послушница лет двадцати с небольшим, добрая и тихая, как белогрудая цесарка? А как бы в аналогичной ситуации повела себя Сара? Они с сестрой Еленой почти ровесницы. В монастыре девушка оказалась благодаря собственной матери, несовершеннолетней мусульманке, прятавшейся у сестер во время беременности. Потом она сбежала в город, где, как полагала, ее никто не сможет найти. А Сара… ей едва исполнилось пять лет, когда Кэтрин ее бросила.

— Это — лесной пожар? — Сестра Елена тоже увидела дым. — В такое время года они редко случаются.

— Это Ньюкасл.

Монастырь занимал бывший охотничий домик на краю Национального парка в Центральной Калифорнии. Ближе всех остальных городов к нему располагался Ньюкасл. Всего в пятидесяти милях по прямой, но целом дне пути по извилистым разбитым дорогам. Основное его население составляли лесорубы. Жители городка не особенно интересовались политикой, и мусульмане спокойно жили бок о бок с христианами. К монахиням, регулярно приезжавшим в город за покупками, относились вполне терпимо, однако Кэтрин все время держала на контроле полицейские каналы связи, поскольку знала — ближайшей беды следует ждать именно оттуда. Первые ее признаки она заметила еще на прошлой неделе, когда передачи национального телевидения вдруг буквально пропитались яростью и паранойей.

— Сестра? — Елена робко коснулась ее плеча. — Мы не должны заставлять мать-настоятельницу ждать.