Гобелен - Кайли Фицпатрик

Мадлен получила даже больше, чем рассчитывала. В ее руках были хроники создания двухсоттридцатифутового гобелена, висящего в Байе. Она до сих пор испытывала волнение, ведь дневник был гораздо более важным историческим документом, чем предполагал Карл. Не существовало никаких других источников, в которых упоминалось бы происхождение гобелена Байе.

Однако откровения Леофгит об участии Матильды в завершении работы над гобеленом оказались не последними записями в дневнике, поскольку после нескольких пустых листов имелась еще одна страница, заполненная коричневыми паукообразными буквами. Мадлен не могла заставить себя прочитать эту запись. Она не прикасалась к дневнику несколько дней. Так прошла неделя. Она решила, что прочтет заключительную запись, когда будет в Англии, перед тем как вернуть дневник сестрам Бродер. Мадлен боялась, что после этого в ее жизни возникнет ничем не заполненная пустота. Она не знала, готова ли к этому.

Нужно было заранее договориться с сестрами Бродер о встрече, но Мадлен решила, что свяжется с ними, когда приедет в Кентербери. Если их не окажется в городе — что ж, ведь она пыталась вернуть дневник. Наверное, Мадлен надеялась, что каким-то образом сумеет его сохранить. Приятная иллюзия. Впрочем, сестры почти наверняка не покидают Семптинг. Куда им ехать? К тому же, если перейти в соседнее помещение их диковинных владений, можно считать, что уже попал в другое место.

После того как Мадлен довольно резко ответила Карлу в апреле, он больше не возникал на ее горизонте. Мадлен сочинила несколько вариантов ответа, но ни один из них ее не удовлетворил. В конце концов она решила, что наиболее оскорбительным из них будет самый короткий — «Спасибо, нет». Так она и написала. Очевидно, он понял, что Мадлен не интересуют его махинации. Мысль об этом по-прежнему приводила ее в ярость, особенно когда она поняла, что ей польстило его внимание. Тем не менее она испытывала некоторое удовлетворение — Карл не знал, насколько ценным на самом деле является дневник, который он увидел на ее кофейном столике.

Потом ей пришло в голову, что Карл может знать о существовании ковчега с мощами святого Августина. Не следовало забывать, что он считался экспертом по Скандинавии, а ковчег с рунической надписью принадлежал датскому королю Кнуду. Руны появились именно в этой части Европы. Если Карл связан с людьми вроде Рене Девро — скупщиком антиквариата, работавшим на Ватикан, — тот должен быть в курсе легенд об утерянных церковных реликвиях. Мадлен даже хотела задать ему об этом вопрос, но не собиралась снова привлекать к себе его внимание. Так или иначе, но ковчег, по словам Филиппа, был священным Граалем.

Николас вернул в архив рунические записи Иоганнеса Корбета и сказал, что их следует отправить в Лондон с несколькими другими документами, которые он посчитал интересными для Британской библиотеки[49]. И вновь Мадлен пришла в голову мысль — сколько еще подобных всеми забытых документов лежит в хранилищах и архивах и о каких событиях они могут поведать.

Когда солнце переместилось с дивана, Мадлен взяла телефон и позвонила Розе. Теперь, когда она перестала работать над переводом, у нее не было поводов сидеть дома, и она решила, что будет правильно последовать совету Тобиаса и отправиться на концерт в парк. Роза будет потрясена, а Мадлен хотелось прогуляться.

Мадлен решила послушать совета Джуди и взять несколько дополнительных выходных к предстоящему французскому празднику Вознесения. Он пришелся на четверг, и пятница также стала выходным днем. На следующую половину недели она попросила предоставить ей отпуск по семейным обстоятельствам.

Предпраздничные дни прошли быстро — ей предстояло проверить последние студенческие работы, а потом привести в порядок письменный стол. Закончив работу, которую Мадлен откладывала уже несколько месяцев, она почувствовала себя свободной. Филипп озадаченно наблюдал за напевающей себе под нос Мадлен, которая быстро наполняла большой пластиковый мешок многочисленными циркулярами, непрочитанными историческими журналами и листами с какими-то заметками, прежде казавшимися ей нужными.

В конце недели Роза почти умоляла ее пойти с ней на вечеринку факультета изящных искусств. Это было совсем не похоже на Розу — она никогда не нуждалась в спутнице, когда речь шла о посещении мероприятий с коллегами. Мадлен отказалась, пообещав встретиться с ней после работы и слегка перекусить (а заодно выяснить, в чем дело).

Она вошла в кафе и сразу заметила зеленую обтягивающую майку Розы и желтую вельветовую мини-юбку. Довольно дерзкий наряд для Кана, где никто и не слыхивал о модной одежде из вельвета. Дополняли наряд сапоги до колена на высоченных каблуках. Это было уже слишком, но Роза всегда любила выделяться из толпы.

Она сидела в углу и читала журнал, совершенно не обращая внимания — удивительное дело! — на официанта с мощным торсом и в обтягивающей футболке.

Мадлен опустилась на свободное место.

Роза, прищурившись, разглядывала подругу.

— Что ж, на бледную немочь ты больше не похожа, но все еще напоминаешь вешалку.

Она взяла меню.

— Предлагаю взять сырное суфле с тройным шоколадом.

Мадлен равнодушным взглядом пробежала по строкам меню. Она незаметно наблюдала за Розой, которая подозвала официанта и сделала заказ, не обращая ни малейшего внимания на его мощные мышцы. Когда он ушел, Мадлен скрестила руки на груди и пристально посмотрела на подругу:

— Так, а теперь рассказывай, в чем дело.

— Ты про что? — Роза широко раскрыла глаза, безуспешно пытаясь изобразить невинное выражение.

— Перестань! Ты даже не обратила внимания на официанта! Мало того, ты хочешь, чтобы я с тобой за ручку пошла на вечеринку. И мы обе знаем, что на тебя это не похоже. Короче, в чем дело?

Роза вздохнула.

— Нервы.

— У тебя нет нервов. Нервы — это моя ипостась.

— Появился новый профессор. Он начнет работать после каникул.

— И?..

— Я уже работала с ним. У нас кое-что было. И сегодня его пригласили на вечеринку.

— Я не поняла. Ты что же, до сих пор влюблена в него?

Роза фыркнула.

— Я же говорила тебе, я больше не влюбляюсь! На самом деле он был последним мужчиной, в которого я влюбилась.

— И что было дальше?

— Он был женат.

— И женат до сих пор?

— Нет.

— Ах, вот оно что. В таком случае советую тебе заехать домой и надеть маленькое черное платье, прежде чем отправляться на встречу с ним!

На лице Розы отразились сомнения, но потом на губах расцвела озорная улыбка.

— Предлагаю тост, — сказала Мадлен, поднимая бокал. — За лето.

— За лето, — согласилась Роза.