Гость с другой стороны лета - Ирина Фурман

– Я не намекаю, Гоша, – в голосе Клео почувствовалась нотка торжества. – Я говорю прямо: Эмер добровольно бросил службу и отправился в портал, чтобы найти и убить меня. Ни о каких судах и доследствиях и речи не было. И я даже не знаю: посмеяться над твоей глупостью или восхититься твоей силой мести и самопожертвования. Ты ведь не надеялся вернуться назад, верно?

    Вопрос, обращённый к Эмералду, повис в воздухе.

– Нет, я не планировал возвращение назад, – глухо ответил эльф.

– То есть ты нам врал тогда, в том доме? – тихо спросила я.

    Ответа не последовало, но я и так всё поняла.

    Я замолчала, обдумывая ситуацию. Что теперь думать о Клео и Эмере? Я приняла обоих за своих друзей, была готова на многое, лишь бы с ними всё было в порядке. Но в итоге, мне было отказано даже в такой малости, как правда. Очевидно, за всё время, пока я общалась с эльфами, ни один из них не был до конца честен. Про Имариуса я вообще молчу. Стоит ли делать вывод о том, что это особенность всей расы, или это просто мне не повезло, я не понимала. Мне только казалось важным то, что к какому-то выводу нужно было прийти как можно скорее, пока за нами не явились охранники. Если все эльфы такие лживые, то нас с Гошей точно никуда не выпустят, что бы мы ни говорили, и как бы себя ни вели. А просидеть в эльфийской тюрьме до конца дней своих или, ещё хуже, умереть здесь, мне совсем не хотелось. Жаль, Гоша сидит через проход. Я бы сейчас очень хотела с ним посоветоваться, отдельно от длинных эльфийских ушей.

    Тем временем, выяснение отношений продолжилось.

– А как ты вообще смог туда попасть? Дождинка была у Клеона. – спросил Гоша.

– Имариус, – Эмералд снова принялся мерить камеру шагами. – От него не укрылась моя злость на принца. Однажды он подошёл ко мне и заговорил про моего брата. Он сказал, что помнит его, видел вместе с Клеоном. Вилеан произвёл на него хорошее впечатление. И уже тогда, по словам Имариуса, Старейшине хотелось предостеречь его от общения с принцем. Он так убивался из-за того, что не понял вовремя замыслы Клеона, называл себя никчёмным учителем, не заметившим змею в теле своего ученика.

    Клеон горько усмехнулся. Вряд ли ему было приятно слышать такое. Не думаю, что он заметил сочувственные взгляды, которыми мы обменялись с Гошей, потому что всё его внимание было приковано к Эмералду. Тот тем временем продолжил.

– Во время того разговора мои нервы были доведены до предела. Я готов был на всё, только бы добраться до принца, по вине которого пострадал Вилеан. Мне не особо верилось, что изгнание – достойная кара для того, что он совершил. Несколько дней я ходил сам не свой, не в силах выкинуть мысли о расплате. В конце концов, я не выдержал и ночью сам пришёл к Имариусу, просить у него помощи. Он выслушал мою просьбу, помолчал, потом долго отнекивался, но в итоге сдался и сопроводил меня в Зал Правосудия. Сейчас я понимаю, что всё это был всего лишь спектакль, на который я повёлся, как дитя. Так или иначе, в Зале он открыл портал, напутствовал меня словами поддержки, пожелал мне найти и уничтожить зло во плоти, и дальше я попал на болото. Было темно, со всех сторон раздавались странные звуки и голоса, обладателей которых я не хотел бы встречать, поэтому я чуть ли не на четвереньках нащупал тропу и направился по ней, внутри себя чуя, что если я нашёл путь, то и Клеон смог его пройти. Какое-то время я бродил по лесу, то находя след принца, то вновь его теряя. Но зато я точно знал, что Клеон жив. По пути мне попался особняк, а потом удача сама привела ко мне друзей принца и его самого.

– Почему же ты не попытался убить Клеона ещё раз, после того, как мы уже отправились в путешествие к болотам? – допытывался здоровяк.

– Я хотел увидеть то, о чём он говорил, – ответил Эмералд. – Хотел увидеть следы своего брата, и, может быть, найти его, если бы он был жив. Всё это время я корил себя за то, что сам их не заметил, когда оказался на болоте. Отчасти мне казалось, что Клеон просто врёт, и тогда я всё-таки получил бы повод выместить свою злость, которая уже столько времени глодала меня изнутри. Но Клеон оказался прав. И я действительно увидел то, что оставил мой брат. – Эмер сделал паузу, чтобы собраться с силами, и продолжил. – То, что осталось от моего брата. Тогда весь мой гнев перешёл на Имариуса. Мне до сих пор жаль, что я не смог разобраться с ним сам. Но мне уже греет душу то, что он нашёл свой ужасный конец в пасти того чудовища.

    Клео с обычной своей ухмылкой на губах наблюдал за исповедью Эмералда, но во взгляд у него был невесёлый. Наверняка он до сих пор винил себя в том, что не уберёг брата Эмера от смерти. Конечно, принц никогда бы мне в этом не признался, но я каким-то шестым чувством ощущала, что права.

– Думаю, сейчас самое время извиниться, – я решила вмешаться в разговор. – Эмералд, тебе нужно найти в себе силы попросить прощения у Клеона, потому что все твои обвинения оказались необоснованными.

– Извиниться? – в голосе Эмера послышалось удивление. – Не понимаю, чем это сейчас может помочь.

– Может, и ничем, но по крайней мере твоя совесть будет чиста. Всё это время ты нам недоговаривал, а знакомство и вовсе началось со лжи и рукоприкладства. Сейчас ты до сих пор злишься, но на самом деле, тебе уже больше не на кого злиться, кроме как на самого себя.

– Послушай. если бы мне нужны были нотации… – начал Эмералд.

– Конечно, они тебе не нужны, и никогда не будут нужны, – перебила я эльфа. – Сейчас мы попали в крайне неприятную ситуацию. Никто не знает, почему мы здесь и что с нами будет дальше. Может, мы вообще не выйдем отсюда живыми. И разумеется, это только твоё дело, кем ты закончишь свою жизнь: одиноким лжецом, неспособным контролировать свои эмоции, или человеком чести, способным признавать свои ошибки и обретшим друзей.

    Под конец я даже разгорячилась. Я не смотрела на Клеона и Гошу, но я чувствовала на