Несущий смерть - Линда Ла Плант

— Думаете, он скрывался на ферме?

— Возможно. Скоро узнаем. Одно меня беспокоит: эти Ноланы ничуть не встревожились, когда нашли их тайник.

— Значит, мы предъявим Гонор и ее мужу обвинение в укрывательстве разыскиваемого преступника?

— Думаю, эта парочка много чего может нам рассказать. Но могут и заявить, что он вынудил их его спрятать: пригрозил и они испугались.

— Но если Дамиен Нолан собственноручно написал для Фицпатрика записку, как добраться до фермы, вряд ли его вынудили.

— Верно.

— Так мы повезем их в отделение?

Ленгтон вздохнул. Вопросы Фила начали его раздражать.

— Не сейчас. Возможно, Фицпатрик доверяет только им. Если так, не исключено, что он снова попытается с ними связаться.

— Но ведь на ферме полно наших.

— Обыск сегодня завершится, и мы всех уберем. Главное — получить разрешение на прослушку телефона и оставить скрытое наблюдение. Тогда нам будет известно обо всем, что там происходит.

Фил откинулся на спинку сиденья и взглянул в окно. Они попали в пробку. Ленгтон легонько постучал шофера по плечу и велел включить сирену — ему не терпелось добраться до наркоторговцев. Он обернулся к Филу и собирался что-то ему сказать, но неожиданно скривился от боли. Скрипнув зубами, он склонился вперед и обхватил руками колено — оно будто в огне горело. Ленгтон с силой сжимал колено, но боль не ослабевала.

Когда машина въехала на парковку перед отделом по борьбе с наркотиками, лицо у Ленгтона покрылось капельками пота и приняло мертвенно-бледный оттенок. Филу пришлось помочь ему выбраться из машины; медленно выпрямляя ноги, он от боли даже глаза прикрыл. Постояв немного, двинулся к зданию; у входа остановился рядом с питьевым фонтанчиком и принял болеутоляющее.

Фил растерялся, он чувствовал себя совершенно беспомощным, но постепенно лицо Ленгтона вновь обрело нормальный цвет, а тут как раз и Сэм Пауэр подошел.

— Опаздываете, — заметил он. — Мы эту парочку давно для вас приготовили.

— Прекрасно. И простите за опоздание — мы застряли в жуткой пробке, — ответил Ленгтон, пожимая Сэму руку.

Фил был поражен тем, как быстро Ленгтон пришел в себя — будто ничего и не было. Но так только казалось. Каждый шаг до сих пор причинял Ленгтону дикую боль. Хорошо еще, на этот раз ногу не свело. В реабилитационном госпитале его предупреждали, что боли в колене останутся на всю жизнь. Тогда он не принял это всерьез, но за последние месяцы в несколько раз увеличил дозу болеутоляющих: колено все чаще давало о себе знать и боль совершенно выбивала его из колеи.

Сказывались последствия того кошмарного нападения два года назад, когда его едва не разрубили пополам. Его мучили спазматические боли в груди, невыносимые головные боли и приступы депрессии; иногда он едва мог дышать. Советы изменить образ жизни были абсолютно неприемлемы. Его способ борьбы с недугом состоял в том, чтобы не поддаваться боли, не проявлять слабости, чтобы никто никогда даже не догадывался, насколько сильны его физические страдания. Он и мысли не допускал об отставке и об инвалидном кресле, прекрасно понимая, что без напряжения, в котором держала его работа, он окончательно развалится и погрузится в депрессию.

Фил и Ленгтон вошли в допросную. Там уже сидел Сайлас Роуч со своим адвокатом Марджери Паттерсон. Сайлас был явно неспокоен, дергал головой и нервно сплетал и расплетал пальцы рук. Он еще раз повторил свой рассказ о том, что произошло в ночь убийства Фрэнка Брендона. Ленгтон слушал не перебивая и просматривал его прежние показания. В завершение Сайлас поклялся жизнью матери, что сказал истинную правду.

— Давай еще раз по порядку, — негромко заговорил Ленгтон. — Ты признаешь, что продавал наркотики в притоне в Чолк-Фарм, но утверждаешь, что пистолет — автоматический «глок» — принадлежит не тебе, а Делрою Плантеру.

— Ну, только он из него не стрелял — так, держал для острастки, врубаетесь?

— В соответствии с твоими показаниями, — все так же спокойно продолжал Ленгтон, — в ту ночь в притоне был Донни Петроццо, и он был страшно возбужден. Ты сказал, он был под кайфом.

— Ну да, вроде как совсем с катушек съехал.

Ленгтон кивнул, будто бы в знак согласия. Перед собой он держал показания Сайласа.

— А опиши-ка дверь, Сайлас.

— Какую дверь? Входную?

— Нет, дверь в комнате внутри притона, в которой вы все сидели.

— А-а-а… Ну, это такая специальная дверь, ее ребята сами сделали. Там с обратной стороны засовы и в середине такая решетка — ну, не совсем в середине, чуть повыше.

— Как в подпольных барах времен сухого закона.

Сайлас не понял, о чем речь, но объяснил, что иногда во время передачи товара наркоманы пытаются выхватить пакет или ударить продавца, так что дверь вроде как защищала торговцев — и не только от наркоманов, но и от конкурентов или полиции.

Ленгтон с улыбкой кивнул:

— Значит, вы там сидите и изо всех сил пытаетесь договориться, а тут стучат в дверь. Говоришь, Донни Петроццо открыл решетку, выглянул, а потом схватил пистолет и открыл пальбу?

— Ну да.

— Потому что увидел кого-то знакомого? Которого боялся? И схватил пистолет Делроя и выстрелил в того человека за дверью — расстрелял три обоймы?

— Точно, так все и было. Помню, он еще сказал, что этот парень — легавый.

Ленгтон опять кивнул и положил листок с показаниями перед собой, аккуратно выровняв края трех страничек.

— А после этого, говоришь, Донни Петроццо открывает дверь, выходит и еще три раза стреляет в человека, который уже лежит на полу?

— Точно.

— Значит, у Донни в руках пистолет. Потом он, по твоим словам, удрал оттуда, — вообще-то, как ты сказал, вы все по-быстрому сделали ноги.

— Ну да, то есть там же получился полный бардак, схватываете? Просто хуже некуда.

Ленгтон еще раз кивнул:

— Ты знаешь, что Донни Петроццо потом убили?

— Да.

— А ты хорошо его знал?

— Кого — Донни? Ну, он был хороший клиент, всегда у нас покупал, всегда сразу платил, никаких проблем. В основном брал понемногу кокса для парней, которых возил в своей тачке, ну иногда сплиф или таблетки — экстази, ничего тяжелого. Делрой-то получше его знал. Вроде как доверял ему.

Ленгтон положил перед Сайласом фотографию Александра Фицпатрика:

— А что о нем скажешь?

Сайлас помотал головой.

Ленгтон убрал фотографию в папку.

— Ушли, значит, через дальнее окно?

— Ну да.

— И ты не выходил через дверь и не видел того, кого убили?

— Нет, я поскорее дал деру.