Почти цивилизованный Восток - Екатерина Лесина

- И когда это случилось?

- Лет пять тому…

- А леди Элеонора?

- Пятнадцать. Она преставилась пятнадцать лет назад, - ответил Саттервуд. – И нет, здесь нет никакой связи.

Пожалуй, что и вправду нет.

Бывают совпадения.

- Знаете, будь у Констанс другой характер, возможно, они и сумели бы найти общий язык. Правда, будь у нее другой характер, она бы и вовсе не выжила. Но… две сильных женщины в одном доме – это слишком много…

- Если он намеревался меня разжалобить, то у него ничего не вышло… - проворчала леди Элеонора, но как-то… неуверенно?

Или все-таки любила? Сына?

Пусть никчемного, пусть бестолкового, но все же сына?

- Жози не лгала. Майни… у него был талант. Он неплохо рисовал в свое время, однако леди Элеонора сочла это увлечение бесполезным. И Майни бросил. А встретив Констанс снова начал… и оказалось, что его картины неплохо продаются.

- Неужели кто-то был готов платить за эту мазню?

- Последняя работа, которую Жози выставила три года тому, ушла за сорок пять тысяч золотом… у девочки остались еще десятка два холстов.

Леди Элеонора недоверчиво хмыкнула.

- Да и полагаю, что со временем они станут лишь дороже. Ей не нужны деньги. А вот отелю нужен хозяин. Такой, который о нем позаботится… поэтому…

- Найди того, кто меня убил, - сказала леди Элеонора Вестон-Маш. – И пусть девчонка займется делами. Я не отдам отель тому, кто его угробит из-за собственной самоуверенности.

Эдди дословно передал услышанное.

- То есть… леди согласна?

- Леди согласна посмотреть, чего стоит эта… наследница, с позволения сказать. Но убийца должен быть найден. Мой. И не только мой… а там будет видно.

На сей раз она удалялась медленно.

- И садовник! – опомнившись, сказала леди Элеонора. – Пусть пригласят нормального садовника… в самом деле, стоило разок умереть, и все пошло наперкосяк! И сад запустили, и простой фарфор вместо костяного! Этак они вовсе додумаются на свечах экономить…

Глава 37 О родственниках и родственницах

Глава 37 О родственниках и родственницах

С дядюшкой Чарльз встречался. Не только с ним, само собой, но как-то из всех родственников именно дядюшка и не запомнился. Он и сейчас-то производил странное впечатление заблудившегося человека. Невысокий одутловатый, дядюшка горбился. И одно плечо его оказывалось чуть выше другого. Голову он втягивал в плечи, отчего фигура его обретала некую комическую несуразность.

И даже дорогой костюм невзрачного серого цвета не способен был как-то исправить положение.

- Доброго дня, - сказал Чарльз вежливо. – Прошу прощения, что вынудил ожидать нас.

- Конечно, конечно, дорогой племянник, - отставив чашку с блюдцем, дядюшка поднялся. Двигался он как-то дергано. И чашку едва не уронил. А вот рука оказалась влажной даже сквозь перчатку. – Это ты прости меня, что я вот так… не предупредивши… и право слово, самому до ужаса неловко, однако вот…

Он запинался.

Слегка краснел.

- Решил вот… я отправлял письмо… ты, наверное, знаешь, что отец… погиб.

- Знаю, - согласился Чарльз.

- Похороны… состоялись… твоя матушка присутствовала.

А вот этого Чарльз не знал. Матушка не удосужилась поставить в известность. Может, и к лучшему? Не знал, и идти не пришлось. Или поэтому и не поставила? Догадывалась, что все не так просто.

- Она… всегда была хорошей дочерью, но отец этого не понимал. Он был очень… строгим человеком. Деспотичным даже. Но сейчас его нет, и вот… мне подумалось, что, возможно, нам стоит… познакомиться поближе? Я… понимаю, что звучит это…

Он постоянно запинался.

И краснел еще сильнее.

- Однако я люблю сестру. Пусть даже и никогда не решался пойти против отца… я слаб, признаю… мы там все… и вот теперь я глава. И понятия не имею, что делать. И надо ли что-то делать… наверное, надо… отец изрядно потратился.

Политика – дело дорогое, не говоря уже о заговорах.

- Так что, скорее всего, придется кое-что… активы… но тебе, наверное, не интересно.

- Отнюдь, - пусть даже дядюшка суетливостью своей, нелепым этим видом вызывал отвращение, но он-то по сути не виноват. Знал ли о планах деда? Вряд ли. Может, догадывался о чем-то, но если и так, то к делам серьезным его вряд ли бы допустили.

И уж точно не оставили бы в живых.

Не сейчас, когда по заговору идет работа.

- Если будет нужна моя помощь, то… родственники и вправду должны поддерживать друг друга.

Дядюшка выдохнул, как показалось, с немалым облегчением.

- Если, конечно, меня не решат отравить снова.

- Снова? – взмах белесых ресниц и растерянный взгляд. – Я… мы… никто бы ни…

- Полагаю, вы тут ни при чем. Это дед.

- Да… может быть… но мы… понимаешь, Чарли… мой отец… он всегда точно знал, чего хочет добиться. И шел к цели, несмотря ни на что… ни на кого, - дядюшка отер дрожащей рукой лоб. – Он не считался ни с желаниями, ни… ни с чем. И противостоять ему… для этого нужен характер. И связи. Думаешь, если бы не заступничество Её императорского Величества, твоей матери позволили бы остаться с мужем? Да и самому этому браку… нет, нет и нет. Он нашел бы способ. Я и сейчас не уверен, что смерть твоего отца – случайность.

- Это не случайность.

- Нет, нет, Чарли… я не в том смысле… он показал себя как герой. И был героем. Сильным человеком. И отец пытался договориться… точнее подмять его под себя. Все же род, пусть древний, ни состояния, ни… ничего. Но не вышло… и тогда это назначение. А ведь, насколько я знаю, планировалось, что граф останется при дворе…

Чарльз прикрыл глаза.

Успокоиться.

Не стоит верить словам, тем паче словам человека, которого видишь во второй раз в жизни.

- Впрочем, это лишь домыслы, да… не более того… он ходатайствовал об опеке. Над твоей матушкой. Над… вами.

Он покачал головой.

- И дозволение почти было получено, но вмешались Её императорское Величество… в общем, это дела старые. Я лишь хочу сказать, что… рядом с моим отцом было сложно остаться собой.

Вздох.

И комканный платок в руке.

- Но сейчас… сейчас все меняется… у меня нет таких устремлений… я просто хочу… просто жить. И чтобы семья тоже… пусть даже сложный период, но его преодолеем. И поэтому… я буду рад, если