Так Бывает - Никтория Мазуровская

порадовались за нее, было приятным сюрпризом. Откуда только узнали?!

Таня снова смотрела вперед.

Туда, где стоял Дима и уже он ловил ее взгляд, чтобы больше не отпускать.

Саныч довел ее до беседки.

Она отдала букет Олегу, тот снова похабненько улыбнулся и подмигнул, но отступил обратно, на свое место.

И вот тот самый момент.

Дима и Таня стоят лицом друг к другу. Слишком близко. Нарушают немного правила, но регистратор из ЗАГСа не обращает внимания на это, и дальше продолжает говорить заготовленную речь.

Только они ее не слышат.

Они смотрят друг другу в глаза, стоят лицом к лицу, практически уже целуясь. Но нет… между ними сантиметр, но сопротивляться уже, просто, нет сил.

Все написано и прочитано в глаза.

«Ты будешь со мной всегда? Будешь?»

«Я буду с тобой всегда!»

«Я люблю тебя!»

«И я люблю тебя, больше всего на свете!»

Но формальности пришлось соблюсти.

Сказать свое четкое, но тихое «да» Тане, и громогласное, чтобы все слышали, Диме. А после, все начнут хлопать, но им уже все равно.

Они целуются, как подростки в первый раз.

Нежно и трепетно прикасаются только губами, чувствуя горячие губы друг друга, ощущая взволнованное дыхание.

Но их прервут бесцеремонным:

– Подписи еще не поставили!

И насмешливые выкрики из толпы друзей:

– Да ладно, пусть целуются, мы сами подписи поставим.

И все зальются радостным смехом.

Дима, наконец, со вздохом и неохотно отстранится от любимых губ и спросит:

– Ты теперь всегда будешь со мной? Несмотря ни на что? Несмотря ни на какие страхи и сомнения, мои и свои ошибки?

– Всегда!

– Почему?

– Потому что люблю!

****

А дальше, от молодоженов требовалось минимальное участие во всем творившемся безумии.

Зазвучала музыка, и они танцевали первый свадебный танец. Их фотографировали и забрасывали рисом и лепестками роз.

– Ты не сердишься?

– Можно, я буду сердиться потом? А сейчас просто буду с тобой рядом? Я очень скучала по тебе!

Дима открыто улыбнётся, и позволит ей увидеть, насколько сильно скучал он.

– Можно, тебе сегодня можно все!

– Сбежать нельзя, и соблазнять «дружка» невесты тоже!

Дима от этого замнется и собьется с шага, наступит невесте на ногу, и это заметят гости.

Кто-то достаточно хмельной заорет:

– А давайте туфли воровать! – и кинется к своей жене, под подол, стаскивать туфли с оторопевшей, глубоко беременной женщины.

Получит увесистым клатчем по голове, от красной, как рак жены, но из-под подола вынырнет весь офигевший, с туфлей.

Остальные начнут смеяться, а Артем, потерянным голосом у Валюши спросит:

– Мы рожаем, да?

– Уже поженились, так что, можно, – фыркнет Валя и, наконец, сможет спокойно скорчиться и простонать, потому что схватки начались.

Вот на этом моменте начнется настоящий дурдом, но Таня наблюдала, за этим, безумно счастливым взглядом, чувствуя, что ее поддерживает и обнимает самый любимый муж в мире.

У нее есть семья, а большего, для счастья, и не надо, пусть эта семья немножко сумасшедшая, зато скучно никогда не бывает!

ЭПИЛОГ

Часть первая.

После свадьбы все только начинается…

Хлопнула входная дверь, громко и зло, послышалось звяканье ключей о мраморный столик в прихожей, тоже очень недовольное и злое скрежетание. Таня, от этих звуков, вздрогнула, но заставила себя расслабленно сидеть в удобном кресле-качалке и ждать, пока Дима отдышится, успокоится и сможет зайти в гостиную, чтобы сказать ей «я дома, сегодня раньше, как и обещал». Подойдет еще ближе и, склонившись к ней, запечатлеет на губах поцелуй. На нее, наверняка, упадет пара капель с его волос,– на улице льет как из ведра, а он опять без зонта. Пусть на машине, но все равно от стоянки до офиса еще дойти надо, и от гаража до входных дверей дома тоже. Наверняка вымок.

Нарочито расслабленная поза, а внутри все замерло.

После свадьбы пришлось сложно.

Нет, все было прекрасно.

Они все вместе.

Совместные завтраки и ужины, вечера наедине, когда Кирилл улепетывает из дома на свидание с очередной красавицей или просто с друзьями, или наоборот они собирались узкой компанией, весело и интересно проводили время.

Она, оказывается, отвыкла жить с ним. Года с хвостиком хватило, чтобы привыкнуть жить без постоянного присутствия Димы рядом.

И, поначалу, было трудно и непривычно, хоть и все трепетало внутри от каждого проведенного вместе мгновения.

Кажется, она летала.

На работу и с работы, да и просто. Жизнь чуточку изменилась.

Она привыкала заново заботиться о нем, о Кирилле. Распределять время, чтобы ее хватало на всех, в том числе и на себя.

Училась понимать мужа, отгонять свои страхи, свою неуверенность. Делиться всем, что внутри, порой выуживая из закромов памяти такие вещи, что Дима подолгу потом ходил весь на взводе, проклиная ее мать и отца. Но прошлое не исправить, а будущее можно,– что они и делали.

Дима чертыхался в прихожей, пока снимал куртку и ботинки, стряхивал с себя холодные капли дождя.

А она ждала.

У него были проблемы на работе, что-то сильно не ладилось и, кажется, в их компании обнаружился недобросовестный сотрудник,– промышленный шпионаж – это серьезно, это статья. Дима, Костя и Олег, последние месяцы, ходили мрачнее тучи, старались держать себя в руках, но… вот именно «но».

Она уже могла определить его настроение: по стуку двери, по звуку шагов и чертыханья. Уловить тонкие нотки едва сдерживаемой злости: потому что тот, кто сливает информацию конкурентам, очень близкий ему человек, иначе картинка не складывается. И от этого предательства он растерян, не знает, как быть и что говорить. Только злится и думает: кто, зачем и почему. Деньги? Или, может быть, что-то личное?

Заглянул в гостиную.

Глаза сузились в полутьме, различая ее силуэт.

– Привет! – Таня откинула теплый плед, включила торшер, и мягкий свет озарил комнату.

– Привет, – едва слышно выдыхает он, и прячет сжатые руки в кулаки, в карманы брюк, лишь бы она не видела и не стала переживать и волноваться. Дима меньше всего хотел беспокоить свою женщину рабочими проблемами, – Кирилл дома?

– Нет, заночует у Кристины, сказал, – она наблюдала, как по его лицу тонкой линией стекает капля дождя, – Так и будешь стоять?

О, да! Он был упрям, не меньше, чем она в свое время, и считал, что свою злость стоит от нее прятать, вроде, чтобы ее саму же и не волновать, только выходило наоборот. Последнее время, всё чаще выпадали такие вечера, как этот .Она ждала мужа, и уже знала каким злым и расстроенным он приедет домой, просто из-за того, что не писал