Так Бывает - Никтория Мазуровская

в какой-то, по большому счету ее такое откровенное внимание не пугало, нет, скорей приводило в замешательство и доставляло кучу неудобств.

Был Кирилл, который отказывался с ней говорить о чем-либо, касающееся той их поездки. И того, что его расстроило до такой степени, что он закрылся в своем номере до самого утра. Таня не находила себе места и порывалась сначала попросить Олега выбить, к чертовой матери дверь, чтобы она убедилась, что ее сын здоров и в порядке. Хваталась за телефон с намерением позвонить Диме и устроить ему допрос. А взгляд, нет-нет, да цеплялся за ту злополучную биту и тогда ее желания приобретали уж слишком кровавый оттенок красного. Олегу приходилось ее успокаивать и даже угрожать, чем она уже не помнит, но то, что такое было, да, это помнит точно.

Была Марина… С ней совсем стало тяжко.

Она закрытый человек, еще более закрытый, чем сама Таня. Маришка не будет делиться своими проблемами ни с кем, тем более с близкими, хотя по идее должно быть наоборот, но вот такой она выросла из той задорной девчонки. Ее зам пропал с поля зрения, то есть исчез, в прямом смысле этого слова. Никто не знает, как надолго и куда Разецкий подевался, да и Бог с ним, но Таню беспокоила, в первую очередь, очень напряженная Маришка. Было что-то такое в ней, скрывалась в самой глубине какая-то обреченность и смирение, и у Тани мурашки по коже, от страха, бегали из-за этого.

Сходила с ума…

– Дорогая Татьяна, – Джонатан стоял в дверях и смотрел на нее поверх своих очень дорогих и стильных очков, – Вы не забыли, что обещали вместе пообедать? Наше время пришло.

Таня спохватилась с места и уставилась на настольные часы.

Господи, боже, мой! Снова выпала из реальности на несколько часов? Минут? Кто бы ей сказал?

Посмотрела на Джона.

Он ведь был очень привлекательным.

Среднего роста, с красивым телом, накачанным в нужных местах. Темные волосы стильно подстрижены и зачёсаны наверх, борода опять же, хотя Таня, отродясь, бородатых мужчин терпеть не могла. Всегда хотелось спросить, не жарко ли ему с такой растительностью на лице, но Джон не тот человек, которому стоит задавать такие вопросы. Яркие серые глаза всегда смотрели прямо и настойчиво, потрясающая открытая улыбка. И вообще он выглядел очень доброжелательно. Был учтив, с манерами настоящего джентльмена.

А еще неизменно носил костюмы тройки и оксфорды.

Но все это было напускным.

Уж Тане ли не знать, какой этот, с виду учтивый и добрый мужчина, в работе? Он бился с ней за каждый пункт контракта, как гладиатор на арене, забыв про свои манеры, улыбочки и шутки.

Почему-то Тане, такая разительная перемена, в одном человеке, казалась очень настораживающей и отталкивающей, и именно поэтому она старалась избегать его внимания, личных разговоров и вообще, просто старалась его избегать.

Но, отказаться от приглашения на обед и, при этом, не обидеть и не нагрубить, не могла.

К счастью, у нее есть достойное оправдание:

– Господи, Джон, я совсем забыла со всеми этими делами, что никак не могу пообедать с Вами. И предупредить Вас забыла…

– Таня, сколько раз просить тебя говорить мне «ты»? – мужчина оттолкнулся от надежной опоры двери и двинулся в ее сторону.

Таня металась по кабинету и пыталась вспомнить, куда подевала свою сумочку и ключи от машины,– ее через полчаса ждали, а она даже еще не выехала.

– Так почему же мы не можем вместе пообедать? – вкрадчиво спросил он, подходя все ближе и ближе, и не сказать, чтобы Тане понравился его масляный взгляд.

– Марина Александровна должна была Вам рассказать, что у нас завтра будет важное светское мероприятие и передать Вам приглашение. Разве она этого не сделала?

– Да-да, помню. Художественный аукцион: деньги, полученные от которого, пойдут на благотворительность. Весьма интересное занятие, но не совсем понимаю, как завтрашнее мероприятие повлияет на сегодняшние твои планы?

– Как же? – она распахнула глаза и сделала максимально невинное лицо, обошла его по широкой дуге и, наконец, заметила свою сумочку, а рядом с ней и ключи, – Примерка платья. Там будет пресса и много известных людей, а у нас репутация, Вы же знаете, мы, как представители довольно крупной и влиятельной компании не можем ударить в грязь лицом, должны навести марафет.

– Марафет? Прости, не могу сказать, что понял, что ты имеешь в виду.

– Примерка платья и салон красоты, так понятней?

Таня повернулась к нему лицом, на ходу прикидывая как ей лучше проехать, чтобы не застрять в пробках еще на добрых два часа.

– Ты и так невозможно красива и притягательна, но так уж и быть, я прощу тебе этот маленький побег, но завтра… – его глаза предвкушающее заблестели, а Таню затошнило от этого представления, и она резко произнесла.

– Я не просила прощения, Джонатан, и делать этого не стану. Я не давала Вам никаких обещаний или чего-то подобного. И завтра будет то, что будет. Я уже говорила и повторюсь еще раз. Мы с Вами не переступим рамки деловых отношений.

– Ну, зачем же так категорично? Разве я тебе совсем не нравлюсь?

– Вы привлекательный мужчина, Джон, и сами это прекрасно знаете, мне нет нужды подпитывать Ваше мужское эго и самолюбие, и нет желания пополнять список Ваших побед своим именем. Одной симпатии мало для того, чтобы я оказалась в Вашей постели!

– Мне это нравится, – он снова подступил к ней ближе, и голос его стал откровенно соблазняющим и, будь на месте Тани другая, то скорей всего, он бы разложил ее прямо здесь, в кабинете на столе, и никто не помешал бы ему проделывать с этой несчастной все его «грязные» штучки и желания. Но тут была именно Таня, – Ты на переговорах была такая холодная и отстранённая, но внутри тебя скрывается такой пожар и вулкан, что я не могу не попробовать, чтобы разбудить его.

– Давайте будем откровенны, – она выставила перед собой ладони, останавливая его наступление, – Вы не тот мужчина, который на это способен. Не потому, что плохой или не красивый, а просто потому, что Вы не Мой мужчина. И я надеюсь, услышав честное и откровенное «нет», Вы избавите меня от своего навязчивого внимания.

Таня на пятках развернулась и вышла из кабинета, но услышала, как в спину ей прилетело:

– Это мы еще посмотрим, дорогая!

Она не обратила внимания на эти слова, но внутренне вся вздрогнула. Ей не нравилось такое внимание, не от него.

***

Марина была прекрасна. Восхитительна.

Таня