Жребий Салема - Стивен Кинг

И все же он чувствовал, что его мысли не были беспочвенными, поскольку в результате подобных логических рассуждений пациенты впадали в жуткую депрессию. Это проявлялось в потухшем взгляде, горестных вздохах и зачастую в слезах, которые наворачивались на глаза при виде священника – этого черного ворона, напоминавшего о бренности всего сущего.

Однако у Мэтта Берка никаких признаков подобной депрессии не наблюдалось. Он протянул руку, и его рукопожатие оказалось удивительно крепким.

– Отец Каллахэн! Спасибо, что заглянули!

– Всегда рад. Хорошие учителя, как и умные жены, – большая редкость, которой следует дорожить.

– Даже такие старые неверующие медведи, как я?

– Особенно такие! – с готовностью подтвердил Каллахэн. – Полагаю, что застал вас в минуту слабости. Мне рассказывали, что на поле боя атеистов не встречается, да и в интенсивной терапии неверующих практически не бывает.

– Увы, меня скоро выписывают.

– И что с того? Мы еще услышим, как вы читаете «Аве Мария».

– Не исключено, причем гораздо раньше, чем вам представляется, – отозвался Мэтт.

Отец Каллахэн подвинул стул и сел, при этом нечаянно задел коленкой тумбочку, и с нее посыпались неаккуратно лежавшие книги. Он стал по одной поднимать их и читать вслух названия:

– «Дракула»… «Гость Дракулы»… «В поисках Дракулы»… «Золотая ветвь»… «Естественная история вампиров» – неужто и правда «естественная»? «Венгерские народные сказки»… «Чудовища мглы»… «Чудовища в реальной жизни»… «Дюссельдорфский монстр Питер Кюртен»[21]… И… – отец Каллахэн вытер толстый слой пыли с обложки последней книги, – «Варни-вампир, или Праздник крови». Господи, неужели этим чтением лечат сердечников?

Мэтт улыбнулся:

– Старина Варни! Я читал его давно – для студенческого доклада в университете по курсу романтизма в литературе. Профессор, чьи представления об этом жанре начинались с «Беовульфа» и заканчивались «Письмами Баламута»[22], был просто в шоке и поставил мне тройку с плюсом, настоятельно рекомендовав повысить свой культурный уровень.

– Между тем феномен Питера Кюртена довольно любопытен, – заметил Каллахэн, – хотя и вызывает отвращение.

– Вы в курсе его истории?

– В общих чертах. Меня интересовали подобные вещи во время учебы в семинарии. Своим скептически настроенным наставникам я объяснял, что хороший священник должен знать не только высоты, которых может достичь человеческая натура, но и возможные глубины ее падения. Чепуха, конечно! Мне просто нравилось испытывать трепет, как и многим другим. Если я правильно помню, Кюртен в детстве утопил двух приятелей-сверстников, столкнув их с плота посередине реки и не дав им взобраться обратно.

– Верно, – подтвердил Мэтт. – И подростком он дважды пытался убить родителей девушки, которая не хотела с ним гулять, а потом сжег их дом. Но в его жизни меня, э-э, интересует не совсем это.

– Я так и понял, судя по подборке книг.

Он взял с одеяла журнал, на обложке которого фигуристая молодая женщина в обтягивающей одежде сосала кровь у юноши. Его лицо выражало одновременно и неописуемый ужас, и непреодолимое вожделение. Журнал назывался – и, судя по всему, так же звали и женщину – «Вампирелла». Заинтригованный Каллахэн отложил его в сторону.

– Кюртен убил больше десятка женщин, – продолжил священник. – Орудовал чаще всего молотком, а если у них были месячные, то пил выделения.

Мэтт Берк снова согласно кивнул:

– Не так широко известен тот факт, что он убивал и животных. Во время очередного затмения он оторвал головы двум лебедям в центральном парке Дюссельдорфа и жадно глотал кровь, которая хлестала из шей.

– И это как-то связано с тем, почему вы хотели со мной встретиться? – поинтересовался Каллахэн. – Миссис Кэрлесс передала мне, что дело очень важное.

– Так оно и есть.

– И что это? Если вы хотели меня заинтриговать, то вам это удалось!

Мэтт невозмутимо на него посмотрел.

– Мой хороший друг Бен Миерс должен был сегодня с вами связаться. Ваша экономка сказала, что он так и не появился.

– Это правда. После двух часов дня я никого не видел.

– Я не могу его найти. Он уехал из больницы вместе с доктором Коуди, который тоже исчез. Я не могу разыскать и Сьюзен Нортон, подругу Бена Миерса, которая ушла из дома после обеда и обещала вернуться к пяти. Ее родители очень волнуются.

При этих словах Каллахэн забеспокоился. Он знал Билла Нортона, который однажды заходил к нему посоветоваться насчет рабочих-католиков.

– Вы что-то подозреваете?

– Позвольте задать вам один вопрос, – продолжил учитель. – Отнеситесь к нему со всей серьезностью и подумайте, прежде чем ответить. Вы не замечали в последнее время чего-нибудь необычного в городе?

Первоначальное предположение Каллахэна переросло в уверенность: ему намеревались сообщить нечто настолько невероятное, что хотели сначала осторожно подготовить, чтобы он не испугался. Ответ, судя по книгам, напрашивался сам собой.

– Вампиры в Салемс-Лоте? – изумился Каллахэн.

Священник подумал, что депрессии после тяжелой болезни нередко помогает избежать одержимость некой идеей, которая играет в жизни пациента важную роль: например, увлечение артистом или музыкантом или, скажем, мысли о недостроенном доме, не дающие покоя плотнику. Подобный интерес вполне может развить безобидный (или не вполне безобидный) психоз, предпосылки к которому уже имелись у пациента до болезни.

Он много разговаривал с одним пожилым прихожанином по имени Хоррис, который лежал в Центральной больнице штата Мэн. У него обнаружили тяжелую форму рака кишечника. Несмотря на мучительную боль, которую старик наверняка испытывал, он с жаром самым подробным образом рассказывал Каллахэну о пришельцах с Урана, которые проникали во все сферы жизни Америки.

«Вот на автозаправке «Амоко» работает парень из Фармута по имени Джо Блоу, – оживленно делился с ним своими соображениями измученный болью старик, – а потом на его месте оказывается пришелец, который выглядит точно, как Джо Блоу. И не просто выглядит, а еще и обладает его памятью и манерой речи. А все потому, что уранцы поглощают альфа-волны… чмак-чмак-чмак!»

Хоррис утверждал, что никакого рака у него не было, а страдал он от лазерного облучения. Уранцы испугались, что он в курсе их махинаций, и теперь пытались его извести. Хоррис это принимал как должное, но решил, что будет биться до последнего. Каллахэн не стал разубеждать старика. Пусть этим занимаются желающие Хоррису добра, но недальновидные родственники. По мнению Каллахэна, подобный психоз, как глоток хорошего виски, может сыграть исключительно благотворную роль.