Святые грешники - Александр Лапин

Но все равно без костра — никуда. Так что Дубравин с Озеровым углубились в лес. За дровишками. Пила теперь не то что в старые времена. Механическая. Только успевай валить сухостой.

Они и свалили. А вот, как ни крути, тащить пришлось все-таки на себе.

Взяли они бревнышко. На плечики. И понесли. Тяжеловато. Бросили наземь. Присели.

И Дубравин, отдыхая, молвил с неприкрытой нежностью Володьке Озерову:

— Ты, если тяжело, бросай! Отдыхай! А то я боюсь, как бы ты, брат, не сдох! После инфаркта-то!

На что Озеров ему тоже с любовью ответил:

— Да я тащу и думаю то же самое о тебе. Как бы с тобой чего не приключилось! Как бы не окочурился на ходу! Чай, не молоденький!

В лагере жизнь кипит. Бурлит вода в котелке. Самонадувающиеся матрасы сопят.

Женщины что-то режут, жарят и варят.

Амантай мастерски открывает пару бутылочек винишка…

Но перед тем, как садиться за стол, решили мужики искупаться. Сошли к пляжику. И сняв плавки, голышом кинулись в теп лую воду. Великая река обнимает, омывает их усталые, разгоряченные тела.

Все плещутся, ныряют в темную глубину.

А от костра над рекою звучит озорная песня: «Комарики, комарики, пейте, пейте мою кровь! Ах, зачем, зачем она нужна, раз кончилась любовь!»

Дубравин выплыл на середину. Лег на спину. И чуть шевеля руками и ногами, отдался мощному течению.

Над водой то там, то здесь проносятся какие-то тени. Ласточки и стрижи охотятся за насекомыми. Стрекозы норовят сесть на пловца.

Наконец крики на берегу привлекают его внимание. Он переворачивается на живот и саженками, саженками выгребает к берегу, на чистое место.

Вода остывает медленно. А вот влажный песок уже холодит ноги.

У костра идет спор. Кому что можно есть. Выясняется, что Амантай уже давным-давно не ест свинины. Как правоверный мусульманин он отказывается от шашлыка. А Казаков заявляет, что у него пост. И ему тоже нельзя мясо.

Шурка думает: «Значит, все-таки разность дает о себе знать. Кое-что в нас за эти годы изменилось».

Тишина вокруг. Темнеет. Туман, как какое-то живое существо, начинает подниматься над руслом реки. Выползает на берег. И поднявшись по пояс, медленно ползет к их лагерю.

Разговор разный. О новом мире. О новой жизни. Казаков ругает Интернет, с которым недавно ознакомился. Ознакомился и возненавидел:

— Да это сущая мусорная куча! Все эти анонимы, которые обливают друг друга грязью. Сайты мерзкие. Надо его запретить! Чтобы народ не смущал. Особенно молодежь.

С ним спорит Мария Бархатова:

— Каждый видит то, что ищет, — язвит она. — Интернет предоставляет такие возможности для связи, для познания мира. Нажал кнопку — и любая информация на экране. Конечно, много упрощенного. Но это великая вещь! Просто надо многое здесь упорядочить.

Дубравин тут же встревает. Тем более что он видит онлайн-мир по-своему:

— Это же новый мир! Новое открытие мира. Человек пытается сотворить параллельную реальность. Он начинает процесс сотворчества с Богом. А с чего начинался мир? С хаоса. И этот тоже начинается с хаоса. Мы даже не понимаем, что стоим на пороге новой реальности, которая изменяет мир людей. Через поколение человечество станет абсолютно другим. Джинн уже выпущен из бутылки. И назад пути нет. Будут другие законы. Появятся другие люди. А может, это будут и не люди. А другая жизнь, основанная на других принципах…

— Ой-бай! И куда мы идем? — вздыхает Амантай…

Утро росистое. Дубравин выползает наружу. Оглядывается вокруг.

Серым пятном догорает костер. Разноцветный палаточный городок вписался в пейзаж. Тент, натянутый между деревьями, прикрывает от солнца. У берега уткнулся носом в песок белый катер.

Хорошо. Отдыхает душа вдали от шума и суеты.

Прошел к берегу. Где-то вдалеке на воде кинулся, всплеснул сазан. Потом еще один. И как сорвалось. Целый концерт. То там, то здесь бьется над Доном, плещет крупная рыба.

«Ошалели от радости жизни! — думает Дубравин. — Вот и скачут».

В палатке у речки о чем-то шепчутся два голоса. Прислушивается. Кажется, Анатолий с Марией.

«Поладили, что ли?»

Вдалеке на реке слышен звук мотора. Видно, какой-то рыбак вышел спозаранку. Звук приближается. Растет. И вот из-за поворота показывается лодчонка. На корме сидит, нахохлившись, мужичишка в дождевике…

Дубравин машет ему рукой…

* * *

День отдыхали. Ходили на катере вверх и вниз по течению. Осматривали места. Казаков с Бархатовой переправлялись на другой берег. Что-то искали в зарослях.

Потом обедали. Купались до посинения. Играли на берегу в волейбол.

К вечеру начали одеваться потеплее. Достали из рюкзаков спортивные костюмы. Расставили специальные пахучие дымки от комаров.

От аккумуляторов с катера дали электрический свет. Уселись на раскладных стульях и креслах вокруг сборного стола. Отужинали чем Бог и Дон послали.

Вечер длинный, теплый. Компания тоже теплая.

Вино развязало языки. Здесь все свои. Как же не поделиться сокровенным? Слово за слово. И пошел разговор о том, что волнует каждого. О душе. О Боге. О собственном пути в незнаемое. О чудесах.

Володька Озеров — этакий ежик со щетиной на лице и голове — собственно, и начал:

— Сначала жили с Надюхой. Ничего не скажу. Хорошо жили. К тому времени дети уже выросли. Поехали учиться. Остались вдвоем. А там с нею беда приключилась. Болесть злая. Никто не мог помочь. Ни я, ни врачи. Ни народные целители. Запустили дело. В общем, похоронил я Надюху. И такая меня тоска взяла, что запил вчерную. Один. Бросил я тогда все свои дела. Оставил Торгово. Понял, что ни хрена среди людей современного мира не найду я покоя. Везде проникают страсти. И махнул на Камчатку. В Ключи — есть такой поселок там. Оттуда мой батя… С Камчатки. И дед. Тут и началось все как бы заново. Жила одна семья рядом. Вы только не смейтесь. Ительмены. Стал я к ним захаживать. К их деду. Водочкой побаловаться. И были у нас при этом свои разговоры…

* * *

В тот момент, когда Володька рассказывал свою невеселую историю, у Марии Бархатовой зазвонил телефон. Проклиная цивилизацию, которая дотянулась и сюда, она отошла в сторону. Поговорить.

Звонил Юрков, чтобы сообщить новость. Мария позвала от костра Казакова, чтобы тот тоже поучаствовал. Юрков рассказывал:

— Всё! Нашли его, субчика! Нашли! Он в больнице лежит. Сильно пострадал. Обгорел. Обожженный весь. Как вычислили? Да ладно! Профессиональная тайна. Но дело не в этом. Копья при нем нет!

— Это как? Почему? — удивились поисковики-соратники.