Любовь и ярость - Патриция Хэган

Женщина недоуменно покачала головой, - Но, мсье, я действительноне знаю, кому она несла поднос.

Гевин, махнув рукой, отправился на черную лестницу и по нейвышел на крыльцо. Здесь, на каменных ступеньках лестницы, ведущих во внутреннийдворик, стоял пустой поднос с грязными тарелками и пустой бутылкой из-под виски.

Что за дьявольщина?! Он не приказывал Элейн покормить когобы то ни было, а уж Элейн - не та женщина, которая будет делать что-то подобноепросто потому, что ей захотелось.

Задыхаясь от подступившего к горлу бешенства, Гевин ринулсяза угол замка. Здесь, в слабом свете лампы, он увидел обоих охранников, которыемирно что-то обсуждали, прислонившись к деревянному косяку. Эл ковырял в зубахкончиком ножа.

- Олухи несчастные! - рявкнул взбешенный Гевин, - как выдумаете, для чего вас сюда поставили - для болтовни?! Где графиня?!

Испуганные охранники, обменявшись растерянными взглядами,вытянулись в струнку. Они уже достаточно наслушались рассказов оботвратительном норове "Змея" и не имели ни малейшего желанияубедиться в этом на собственном опыте. Эл первый решился заговорить. - Мы ни очем не просили, поверьте! Она сама принесла нам поднос с едой и сказала, что мыможем отлучиться поесть.

- Ведь ничего же не случилось, - поддержал его Лем, - Нас ине было всего-то минут пятнадцать, не больше.

Гевин чуть не лопнул от бешенства. Что ещё задумала Элейн?!Он знал, что в последнее время она частенько злилась на него - и из-за Делии, ииз-за того, что он решил отправиться в Грецию без нее. Он пытался кое-какуспокоить её, даже промолчал, когда она, никого не спросив, отослала Шарля всиротский приют.

Он растерянно уставился на узкую деревянную дверь. Бриана!Элейн ненавидела её почти так же сильно, как Делию. - Открывайте! - рявкнул он,и охранники ринулись к двери.

Гевин совсем не улыбалось спускаться вниз по древнейлестнице, да ещё в кромешной тьме, но фонаря не было под рукой, а идти за нимне хотелось. Как только он вспомнил о лампе, почти сразу же его нога наступилана что-то твердое. Он наклонился и пошарив на полу, поднял её, к сожалению, онане горела. Отшвырнув в сторону бесполезную вещицу, Гевин вдруг почему-топочувствовал странную тревогу и бросился вперед. - Поторопитесь, - крикнул ончерез плечо Лему и Элу.

Они втроем друг за другом скатились по ступенькам, но Гевинещё раньше услышал в темноте приглушенные крики и стоны.

Ощупью найдя на полу беспомощное извивающееся женское тело,он дотронулся до её лица, нащупал шарф, который заглушал её вопли и почти сразуже понял, ещё не сняв его, что увидит под ним искаженные бешенством чертыЭлейн.

Она закашлялась и с трудом прохрипела, - Колт! Он увелБриану!

Дикий вопль Гевина гулко раскатился в кромешной тьмепогреба, словно вой тысячи демонов ночи.

Он вихрем взлетел вверх по лестнице.

- Не оставляй меня! - завизжала Элейн, - не бросай меняодну, Гевин, пожалуйста!

Но Гевин уже не слышал её криков, он карабкался вверх повыщербленным ступенькам, а по пятам за ним неслась охрана.

С трудом переводя дыхание, он бросил им, - Разыщите всехостальных и скажите, чтобы как можно быстрей собирались в конюшне и ждалиХоллистера. Он скажет, что делать дальше.

- Хозяин, - робко напомнил Эл, - Холлистер не вылезает изсвоей берлоги ... с тех самых пор, как его ободрала эта дикая кошка!

- Не ваше дело! - взревел Гевин, - Поторапливайтесь!

Он бегом кинулся к маленькому коттеджу, где раньше жилаБриана, сейчас его занимал Холлистер, но на полдороге Гевин передумал и свернулк замку. Сначала надо было позаботиться о том, чтобы потихоньку спровадитьничего не подозревавших гостей. Как он сейчас жалел, что пришлось устроить этотзлосчастный прием, а ведь когда-то казалось, что это единственный способ датьпонять, что их дела, наконец, поправились и семья выбралась из нищеты.

Гевин подозвал Эла и потихоньку велел ему вернуться в погреби, освободив Элейн, как можно быстрее проводить её на кухню.

Через пару минут он уже вернулся к гостям и обворожительноулыбался, сетуя на нелепую случайность, из-за которой задерживался ужин. СлаваБогу, к этому времени все уже достаточно выпили, чтобы обращать внимание натакие мелочи, как запаздывающий ужин или внезапное исчезновение хозяев, поэтомуГевин снова заглянул на кухню и с радостью обнаружил там Элейн. Она все ещёбыла в полуобморочном состоянии, но ему удалось достаточно быстро привести её вчувство, так что слуги не успели заподозрить неладное.

Схватив за плечи перепуганную Элейн, Гевин затащил её впустую комнату. Она была в таком состоянии, что ему ничего не стоило вытянутьиз неё всю историю освобождения Брианы. Элейн захлебывалась рыданиями, каяласьв том, что завлекла в ловушку охранников, просила прощения, уверяла, что вовсем виноват Колтрейн. Это он схватил её и, угрожая перерезать горло, если онапопытается позвать на помощь, заставил показать, где заперта Бриана. Там онсбил её с ног и связал по рукам и ногам, чтобы она не могла раньше времениподнять тревогу.

Прекратив, наконец, рыдать, Элейн бросилась к нему на шею, -Умоляю, не сердись на меня. Он силой заставил меня помочь ему.

Гевин безропотно стерпел и слезы и нелепые объяснения. К чемубыло понапрасну ссориться? - Он уже знает, что Бриана - не Дани? - сердитоспросил он.

Элейн покачала головой, - Нет. По крайней мере ... во всякомслучае, мне так показалось. А, впрочем, какая разница, ведь не станет же онамолчать теперь, когда он помог ей бежать?!

- Это уж точно, - угрюмо буркнул Гевин, скривив тонкие губы.Теперь у него не было выхода, и он отчетливо это понимал.

Он принялся быстро отдавать приказы, а Элейн только молчакивала, стоя рядом. Гостей нужно было пригласить к столу, накормить, а потомненавязчиво выпроводить из замка. Его отсутствие можно объяснить как угодно,лишь бы поверили, ну хотя бы внезапным известием о болезни близкого друга.

Наконец все распоряжения были отданы и Гевин отправился вкоттедж. Войдя туда, он был потрясен: в сгустившихся сумерках, перед пустым,холодным камином, опустив на руки туго забинтованную, похожую на белый коконголову, сидел Холлистер. Вся его поза говорила о безысходном отчаянии. В углутускло горела одинокая свеча.

Подтащив к себе стул, Гевин устроился напротив, но Дирк,похоже, даже не заметил этого. Его остановившийся взгляд не оторвался от серой,тусклой золы в очаге и сам он напомнил Гевину свернувшееся в углу больноеживотное.

Прошло несколько минут. Гевин, наконец, не выдержал и тронулего за плечо. - Холлистер? - Дьявольщина, что это с ним? Может, он тронулся?! Стех пор, как с Холлистером стряслась беда, Гевину все было недосуг навеститьего. Может быть, с ним все гораздо хуже, чем ему казалось?!