Дневник бессмертного - Татьяна Форш

– О чем это вы? – Я сделала шаг в сторону, освобождаясь от ее объятий.

– О твоей, мм… семье. Ведь графиня Мареш приходится тебе, если не ошибаюсь, бабушкой?

Я помолчала, разглядывая ее, но увидела лишь неизменную вежливую улыбку. Даже если тайна происхождения Катарины была ей известна, она не подала и виду и с честью выдержала мой взгляд.

– Это не секрет, – наконец произнесла я, – только не пойму, к чему вы ведете.

– Ты из рода, враждебного нашему, но ты человек! – охотно объяснила София. – У тебя есть будущее, потому что у тебя есть выбор! Ты даже не представляешь, как ценно иметь в жизни выбор.

– Выбор: обратят ли меня подчиненные бабушки в оборотня, или я останусь человеком? – Я навострила ушки. Не знаю, для чего она затеяла этот разговор, но он явно сыграл не последнюю роль в предстоящей трагедии.

– Я слышала, что графиня лояльна даже к своим подданным, так неужели она станет неволить тебя, лишая счастья? – Теплая рука Софии Вайнской вновь легла мне на плечи. – Но в твоем случае, дитя, выбор предстоит нелегкий. Ведь стать полным сил и магии существом, которому покровительствует сама Великая Матерь – шаг не столь выдающийся. Совсем другое – выбрать вечное проклятие! Ввергнуть себя в пучину вечной ненависти и страха. Видеть истину.

Мы остановились перед светлыми, сбитыми из тонких брусьев дверями, верх и низ которых были окованы железными пластинами.

– И в чем она заключается? – Я посмотрела ей в глаза. Она улыбнулась. Вместо ответа коснулась большого, украшенного резьбой железного кольца и потянула. Створка двери на удивление легко подалась, и перед нами открылся освещенный пламенем свечей богатый холл. На полу лежали ковровые дорожки, стены украшали шитые шелком гобелены с изображением батальных сцен. В центре на резных золоченых ножках стояли изящные кресла и диваны, а на потолке с изображением полуголых див над всем этим великолепием висела роскошная люстра с горящими в ней тысячами свечей.

– Верно, ты слышала легенду о нашем происхождении? Колдунья не желала нашего появления, но не смогла его предотвратить! Мы – бессмертные – созданы богом для защиты людей от чумы повального обращения, что несут в мир Дети леса! И нас не могут уничтожить ни белозадые, ни сама Матерь! Мы – дарующие равновесие! Твой выбор сложен и прост: пойти против породившего тебя народа или остаться одной из многих; быть королевой, кого почитает лишь один, но самый важный для тебя мужчина, или стать сучкой, которая во время течки доступна любому; возродиться для вечности или издохнуть под кустом, как бездомная шавка! – Она втолкнула меня в благоухающую нежным цветочным ароматом роскошь и повела рукой. – Все это принадлежит роду Вайнских князей с давних пор! И все это будет твоим, если ты станешь одной из нашего рода! Конечно, ты можешь оставаться человеком, но тогда через тридцать-сорок лет ты состаришься, и, как бы Владислав тебя ни любил, он не останется с тобой, и ты умрешь в одиночестве.

– В одиночестве? – Уже сейчас, поддавшись магии убеждения, я готова была сказать «да», забыв об отравленной крови, текущей в венах Катарины. В моих венах! Ведь это не Катарина, а я умру, как и было должно! – Но ведь у нас будут дети.

– Дети?! – Княгиня взглянула на меня с такой миной, будто я упомянула о чем-то невыносимо мерзком, но тут же, совладав с собой, отмахнулась и прошла вперед. – Ну конечно! У каждого великого рода должен быть наследник. Вот только они быстро становятся взрослыми. Через тридцать лет ваши… мм… дети и думать забудут о престарелой, немощной маменьке. Ты все еще хочешь остаться человеком?

– А… предсказание? – Я посмотрела на ее идеально прямую спину. Она обернулась. Бесстрастная. Все с той же благодушной полуулыбкой. Если мой вопрос ее и удивил, она постаралась этого не показать.

– Какое предсказание?

– Колдовство Великой Матери разрушится, если двое из враждующих родов полюбят друг друга. По-настоящему! И тогда не останется ни бессмертных, ни оборотней.

– А… – Она легко рассмеялась и поманила меня за собой к скрытой под аркой каменной лестнице. – Дети леса все еще помнят эту глупость?

– Почему глупость? – Я шагнула вслед за ней под каменную арку и оказалась на серпантине уходящей вверх лестницы, освещенной лишь розовато-серыми сумерками зарождающегося дня.

– Сама подумай! Разве ты призналась бы в том, как тебя можно уничтожить, имея в запасе целый род врагов? К тому же, даже если допустить мысль, что у ведьмы на время помутился разум и ей вдруг надоело жить, что будет в итоге? Не будет ни бессмертных, ни Детей леса? Все поглотит небытие? Лично мне не хочется отдавать жизнь, даже если это жизнь кровососа, для экспериментов сумасбродной старухи. Но вполне возможно, если бы эта легенда сбылась, колдовство бы исчезло.

– Если бы сбылась? – Я остановилась, когда до площадки второго этажа оставалось две ступени, и бросила ей в спину: – А как же Влад и я? Ведь в нас течет кровь перворожденных, а значит, мы наполовину те, на кого легло проклятие ведьмы, а наполовину свободны от него! И мы любим друг друга!

Она обернулась, и я отступила на шаг, глядя в ее глаза. То ли от красок зари, то ли от неведомых мне чувств ее глаза пылали цветом свежепролитой крови, но она по-прежнему оставалась добродушно-бесстрастной.

– Наконец-то и до тебя дошло! Вы столько лет любите и грезите друг другом, и даже обращение Владислава не изменило ваших чувств, но… война продолжается! Ни оборотни, ни бессмертные никуда не делись, иначе мой замок сейчас бы не окружало столько рабов, слепо преданных Матери и Изабелле Мареш. – Она принялась подниматься на третий этаж.

Я коснулась рукой гладких каменных перил. Лестница еще не разрушена, но уже сегодня она обратится в пыль.

Между тем София поднялась на третий этаж и остановилась, поджидая меня.

– Знаешь, твое право – кем ты проживешь эту жизнь, только, прошу, не оставляй Влахо в одиночестве. Ему грозит безумие, доставшееся ему в наследство от отца. Поверь, я люблю сына и не хочу его потерять… так… рано.

– Но… как мне стать бессмертной? – Я остановилась рядом с ней, прислушиваясь к словам, сорвавшимся с моих губ. Я хотела спросить совсем о другом! О безумии отца Яна… Но, видимо, пришло время для этого вопроса.

Губ княгини Вайнской на мгновение коснулась настоящая улыбка.

– Попроси об этом Влахо. Возможно, он будет противиться, отказываться и убеждать тебя не делать этого, но будь настойчивой! В конце концов, он осознает, что это единственная для вас возможность остаться вместе. Только не говори, что все это подсказала я. Я прошу не потому, что боюсь быть уличенной, а потому что Влахо никогда не согласится на твое обращение, если будет знать, что предложение исходит от меня. Дело в том, что у нас с ним… давние разногласия. Пойдем.

Она развернулась и направилась по коридору вперед, бесшумно ступая по коврам, устилавшим каменные плиты пола. Мы миновали закрытые массивные двери, прошли коридор почти до конца и остановились у неприметной двери. Княгиня София гостеприимно ее распахнула и жестом пригласила: