Дневник бессмертного - Татьяна Форш

– Одна.

Мужчины почтительно расступились, и на пороге появились двое: высокий широкоплечий мужчина и невысокая, закутанная в длинный плащ женщина.

Вацлав…

Чуть пригнувшись, он перешагнул порог первым и неспешно направился ко мне.

– На что ты надеялась, сбежав и прячась тут? – Он остановился в шаге от меня. Я смело посмотрела в его светящиеся янтарным отсветом глаза.

– Просто хотела взвесить все «за» и «против». Кстати, прости за несдержанность в чувствах. Надеюсь, лед прикладывать не пришлось? – Я даже изобразила милую улыбку и незаметно огляделась в поисках возможного пути отступления, но оскорбленный мною в самых лучших чувствах женишок отчего-то не спешил обрушить на меня весь свой праведный гнев. Он вернул мне улыбку, обошел кругом и обнял меня за плечи.

– Смею тебя обрадовать. Наша свадьба больше не нужна, ни моей госпоже, ни мне. Я благодарю всех богов, что избавили от стольких лет ненависти, на которые я бы с радостью пошел, будь на то воля Матери. А сейчас, дорогая моя, планы изменились! Вместо брачного ложа ты ляжешь на жертвенный камень. Больше твоя жизнь нам не нужна, а вот смерть послужит для всеобщего блага и победы над бессмертными демонами.

– Что?! – Я отступила, глядя на невысокую, закутанную в плащ фигурку, внезапно появившуюся из-за спины почтенно склонившегося перед ней Вацлава. Неужели все подстроено? Катарина спешила не спасти Влада, она спешила умереть? Но как? Зачем? – Кто вы?

– Ты меня не знаешь… – Фигура остановилась. Руки стянули капюшон, и я уставилась на хищное, молодое лицо Матери или… мадам Матильды? Она совершенно не изменилась, только волны черных волос были заплетены в длинную, спадавшую на высокую грудь косу. – До недавнего времени и я не знала тебя. Точнее, знала, но как дальнюю родственницу Изабеллы Мареш. Но… ты забыла, что я везде имею уши и глаза. Ты – Катарина, дочь Изабеллы, полукровка, которую я приказала убить! Я не прощаю подданным измены и лжи, и ты умрешь, как и должно, но для начала послужишь благой цели. Ты заберешь с собой в священное пламя того, кто, как и ты, не должен был родиться! А чтобы ты не предупредила о моем приказе Владислава Вайнского, я заберу из твоей памяти нашу встречу и мои слова.

Слуги ведьмы связали мне грубой веревкой запястья, а Вацлав, выполняя ее безмолвный приказ, больно стиснул горячими ладонями мое лицо, заставляя смотреть на Матерь. Ее глаза засветились яркими изумрудами, затем ее лицо, а после и вся она исчезла в сгустке зеленого пламени. Я хотела зажмуриться, чтобы избавиться от боли в обожженных ярким светом глазах, но не могла. Просто стояла и смотрела на колдовской свет…

Пока не почувствовала себя свободной. Свободной?

Распахнув глаза, я оглядела пустую мельницу и села на мешках. Сквозь изъеденные временем бревенчатые стены в мельницу проникал призрачный свет взошедшей луны.

А где оборотни?

Я вскочила и бросилась к двери. Заперта… Как и была после того, как ее закрыл отец Ян. Хм… Если Вацлав и Матерь мне приснились, тогда куда делся священник? Он вроде сбежал в тот миг, когда они пожаловали на мельницу…

Прижавшись щекой к двери, я осторожно выглянула в проделанную лезвием его ножа довольно внушительную брешь. Никого!

Вдруг между деревьями я заметила движение. Мой взгляд остановился, и… картинка словно приблизилась, являя мне сцену битвы. Несколько одетых в черное, почти растворившихся в сумраке мужчин держали оборону против пары десятков больших белоснежных зверей.

Затем пришли звуки: лязг стали и хриплое рычание.

И тут я увидела его.

Сердце замерло, испуганно бухнуло и затрепетало так, словно вознамерилось выпрыгнуть из груди.

Влад!

Мужчина, сражавшийся рядом с ним плечом к плечу, как-то неестественно выгнулся, замер и рассыпался белой, искрящейся в лунном свете пылью.

Не медля больше ни мгновения, я толкнулась в дверь, раз, другой. Наконец она с надсадным скрипом поддалась, и я бросилась бежать. Не задумываясь о том, что будет. Не вспоминая того, что было!

Поляна осталась позади. На удивление светлый, пронзенный лунными бликами лес встретил меня запахом крови и ароматом каких-то сладких цветов. Оставшиеся в живых звери заметили меня первыми. Поджав хвосты, они бросились ко мне и уселись у ног, словно чего-то ожидая. Мужчины удивленно обернулись и замерли, подчиняясь поднятой руке Влада. Тот, разглядывая меня, словно ожившую во плоти икону, растерянно шагнул ближе.

– Катарина?

Я подошла к нему. Интересно, он помнит о нашем путешествии во времени? Открыв рот, я приготовилась к приветственной речи, но вместо объяснений вдруг произнесла:

– Остановись, Владислав. Не надо больше крови!

Начинается! Кажется, это я читала в дневнике…

– Катарина?! – Изумление в его голосе вдруг сменилось таким неприкрытым восторгом, что я даже замерла, когда он одним прыжком преодолел разделяющее нас расстояние, прижал к себе и замер. – Катарина!

Я отстранилась и посмотрела ему в глаза.

– Бабушка ищет охотника-бессмертного, безжалостно истребляющего Детей леса. Я знала, что это ты. Это нападение – ловушка. Скоро здесь будут сотни, тысячи оборотней. Тебе не спастись.

Господи, что я несу?

– Скоро? Значит, у нас есть время. – Влад обернулся к охотникам. – В замок! Немедленно!

Они бесшумно исчезли среди деревьев, даже не дослушав приказа, а мгновение спустя растворились, как утренний туман, сидевшие позади меня лисы.

Влад стиснул мою руку.

– Пойдем.

Конечно!!! И не пойдем, а побежим! Надо еще найти твоего предполагаемого отца!

Но вместо этого я вдруг покачала головой.

– Нет. Ты стал одним из них. Нам никогда не быть вместе. Меня убьют слуги твоей матушки. – Услышав эти перлы в собственном исполнении, я едва не надавала себе тумаков. Как прекратить этот спектакль?! Ведь я смогла в имении бабушки не говорить то, что когда-то говорила Катарина. Смогла справиться с прошлым в присутствии отца Яна. Так почему у меня не получается сейчас? Если я буду нести этот бред, меня очень быстро ждет то, что подробно описано в старом дневнике!

– Не посмеют! – Одним движением он подхватил меня на руки и бросился бежать, петляя между деревьями, пока лес не расступился, выведя нас к наезженной колее. Послышалось призывное ржание, и из тьмы появился невероятно красивый, иссиня-черный жеребец и, высоко вскидывая колени, направился к хозяину.

– Нет, Владислав, отпусти меня! Я смогу отправить их по ложному следу! – Выпалив все это, я прикусила губу и внезапно почувствовала, как мое тело, словно принадлежа не мне, попыталось вырваться из его объятий и тут же покорно замерло. – Почему ты не пришел за мной, когда получил мое письмо?

Влад сначала посадил меня на легонько всхрапнувшего коня, вскочил следом и, только когда мы сорвались с места так, что захватило дух, выдохнул мне на ухо: