Великая Испанская империя - Томас Хью

Испанцы тем не менее не собирались ставить крест на «китайском проекте». На середину лета 1576 года губернатор Санде располагал сразу несколькими планами завоевания Китая. Так, 6 июня он написал королю Филиппу, что придумал, как покорить империю Мин силами от четырех до шести тысяч человек, которых следовало прислать из Новой Испании и Перу. Этих воинов следовало снарядить аркебузами и пиками, причем за оружие они должны были расплачиваться сами‹‹693››.

Также Санде отправил в Испанию подробное описание Китая под властью династии Мин. Он знал, что династия находится у власти более 200 лет, что императоры Мин добились независимости Китая от монголов и что они ревниво оберегают границы своих владений. По установленным правилам ни один чужестранец не допускался в эти пределы, и Поднебесная не нуждалась ни в торговле, ни в импорте. Исключением являлись разве что португальские торговые фактории в Макао (с 1557 года), которые позволили европейским производителям выйти на кантонские ярмарки, где они меняли свои товары на китайский шелк. По коммерческим соображениям и китайские шелка, и европейское огнестрельное оружие раз в год отсылались вдобавок на «великом корабле» в Японию.

Император, блестящий Шэнь-цзун[104], прожил долгую жизнь и был весьма утонченным человеком. Он прославился многими культурными достижениями. К слову, Пекин стал столицей Китая именно при династии Мин (с 1421 года). В пятнадцатом столетии состоялось множество выдающихся походов — например, китайский военный флот даже добрался до Африки, — но к шестнадцатому веку эпоха предприимчивости, казалось, миновала‹‹694››. Губернатор Санде внес ряд предложений относительно того, как собранное в Мексике и Перу войско сможет покорить Китай, развязав «поистине справедливую войну» (una guerra justísima). Разве китайские воины не достойны презрения, разве они не «идолопоклонники и содомиты, приверженные грабежам и пиратству»? При этом в Китае имелось в избытке драгоценных металлов, а самая крохотная его провинция по численности населения превосходила Новую Испанию и Перу, взятые вместе. Санде считал, что разумнее всего будет сначала захватить какую-либо одну провинцию, ведь ее население наверняка встретит европейских завоевателей как освободителей. Разве не так произошло в Новой Испании, когда испанцы пришли в Тлашкалу? Далее же в сотрудничестве с китайскими «коллаборационистами» будет возможно подчинить себе остальные провинции‹‹695››.

Санде знал, что китайцы как таковые — naturales Китая — далеко не глупцы и даже не простаки и вряд ли устрашатся европейцев. Более того, чудилось, что они вовсе не воспринимают угроз. С другой стороны, Санде полагал, что они способны повиноваться силе или могут быть задобрены дарами (золотом и серебром): «Если сравнивать их хоть в малейшей степени с обитателями Новой Испании, Перу, Тьерра-Фирме (Венесуэла) или иной области Америк, не исключено, что будет полезно также воззвать к гласу разума»‹‹696››.

Писатель и солдат Бернардино Эскаланте в своих «Dis- cursos de la navegación»[105], опубликованных в 1577 году, подверг критике испанские планы вторжения в Китай. Он утверждал, что мирное посольство куда лучше растолкует китайцам выгоды от подчинения Испании‹‹697››.

Санде заблаговременно ответил на эту критику в послании королю Филиппу в 1576 году и в письме, отправленном на следующий день в совет по делам Индий. Ни король, ни совет не откликнулись.

Два года спустя, в 1578 году (в те дни такой срок не считался чрезмерно долгим для прохождения важной международной корреспонденции), королю Филиппу доставили новое послание Санде. На сей раз губернатор объяснял, прибегая к сравнению, которым в свое время пользовался и Эрнандо Кортес, что уже благодаря покорению Филиппинских островов Испания создала империю, по площади «больше Германии», и в этой империи изобилие богатств и доходов, а подданные склонны менять своих правителей‹‹698››. Вскоре после отправки этого письма до Манилы добрались семнадцать францисканцев во главе с фра Педро де Альфаро, возможно, сыном главного инвестора похода Кортеса, Луиса Фернандеса де Альфаро‹‹699››. Они основали монастырь Сан-Фелипе, позднее переименованный в монастырь Сан-Грегорио (Святого Григория Великого). Педро де Альфаро затем отправился в Китай, оставив за себя Хуана де Пласенсию, который занялся составлением грамматики и словаря тагальского языка, распространенного на Филиппинах. Пласенсия позже утверждал, что за девять лет обратил в христианство 250 000 naturales.

Достижения Альфаро были не менее примечательными. Из обнесенного стенами города Кантон он написал длинное письмо, где рассказывал о выпавших на его долю испытаниях‹‹700››. В пути его сопровождали несколько товарищей-францисканцев и китайский переводчик (санглей), которого все называли «Хуанико».

Фра Педро де Альфаро повествовал, как его самого и его спутников-монахов задержала в Кантоне многолюдная, враждебно настроенная толпа, сдавившая со всех сторон так, что они не могли сдвинуться с места. Монахи успокаивали китайцев, уверяя, что прибыли с единственной целью — проповедовать слово Божье. Сам Альфаро между тем пришел к выводу, что «королевство Китай есть большой и обильно населенный город» с суровым, но эффективным правительством‹‹701››. Филиппины он считал архипелагом, который способен стать центром обширной ост-индской (испанской) империи, простирающейся от Гоа в Индии до Макао в Китае.

Мечта о завоевании Китая продолжала будоражить Америки. Так, судья аудиенсии (верховного суда) в Гватемале Диего Гарсия де Паласиос предложил в письме королю Филиппу от марта 1578 года, что «желательно и просто» набрать 4000 человек в Америках и отправить их на шесть галерах прямиком в Китай. Он просил короля оказать содействие в предоставлении значительного количества бронзы на изготовление пушек‹‹702››.

Реакция совета по делам Индий, как и самого короля, на эти дерзновенные идеи была противоречивой. Члены совета не сомневались в том, что будут нести ответственность за любое решение, принятое короной в отношении Китая. Изучив многочисленные донесения, они подсчитали, что Китай тянется на 1100 лиг в длину и на 500 лиг в ширину; следовательно, общая его «окружность» составляет около 3000 лиг. По мнению членов совета, в Китае имелось пятнадцать провинций, в которых насчитывалось почти 300 городов, более 1000 обнесенных стенами небольших городков и, предположительно, огромное количество деревень. Император располагал воинством численностью до 5 миллионов человек, вооруженных аркебузами, пиками, мечами, луками и стрелами, а также военными машинами различного вида, наподобие тех, что применялись при осадах в Европе. Отсюда вытекало, что завоевание Китая может оказаться далеко не таким простым делом, как думал судья Гарсия де Паласиос‹‹703››.