Неспящая - Наталия Шитова

— Что? — с тревогой уточнил Никита.

— Поговорю. А там видно будет.

— Не надо, Ладушка, — твёрдо и холодно возразил Никита. — Не надо.

— Ой, да будет тебе! Что ты себе представил? Что я смогу сделать с ней, по-твоему?!

— Я знаю, ты ничего ей не сделаешь. Но всё равно, не надо.

— Ладно — Райда… Я могу понять, почему он за неё горой. Но ты! Ты-то что её защищаешь?!

Никита с измученной гримасой потёр лоб, посмотрел на меня и вздохнул:

— Алиша — мать моего сына.

Я только воздух хватанула ртом, как рыба.

Ну, да, тогда конечно. Тогда какие могут быть ещё вопросы? Я облокотилась на стол, подпёрла голову руками и долго, со скрипом, соображала, кто кем кому приходится, и что мне теперь со всем этим делать.

— Сколько твоему сыну?

— Два года, — вздохнул Никита. — Он славный малыш, он тебе понравится!

— Очень может быть, — буркнула я. — А интересно, как же это вы сподобились, если Алиша к этому телу равнодушна?

Никита пожал плечами:

— Так вышло. Стоило Райде в своём футляре немного порезвиться на просторе, и вот результат.

— А, значит, ребёнок всё-таки Райды?

Никита усмехнулся:

— Ну, замысел, определённо, Райды. А техническое исполнение — моё, куда уж деваться.

— Как же тогда Алиша… Как она могла его бросить?

— Я не хочу это обсуждать, — совсем помрачнел Никита. — Я ей не судья. Дети вообще в её планы не входили, тем более дети от этого тела. Алишу воспитывали для определённой работы, и никаких детей просто не должно было быть. Старейшины рода Эбера погнали бы её взашей. Райда… ну, словом, он опять разрулил ситуацию, как считал нужным. Алиша последние полгода перед родами практически безвылазно находилась здесь, родила и просто продолжила свою службу.

— Почему они тогда не взяли ребёнка туда, в пограничье? Зачем они его здесь оставили, зная, что он окажется в группе риска?!

— Малышей лет до трёх-четырёх очень опасно нести через портал. Очень многие не выживают.

— Значит, ты ещё и за ребёнком приглядывал, пока они не соберутся его забрать? Обязанности по совместительству?

Никита покачал головой:

— Не придумывай лишнего. Это просто мой сын, и всё. Никуда бы они его у меня не забрали. Ещё несколько судов, и я добьюсь права лично его воспитывать.

— Ты возьмёшь меня с собой, когда поедешь к нему в следующий раз?

— Обязательно! — просиял он, а потом виновато уточнил. — Если твой дядя напишет мне доверенность, а Марецкий её завизирует. Это же другой регион, территория другой дружины.

Мы немного помолчали, и Никита решительно подытожил:

— Ну, что ж, это, конечно, мне грандиозный облом с тарками, но с этим ничего не поделаешь. Может быть, ещё подвернётся случай навестить отца, а сейчас пойдём отсюда.

— Ты не хочешь переехать в эту квартиру?

— Нет, — он решительно покачал головой. — Что-то мне здесь совсем тяжело. Лучше я некоторое время останусь там, где меня убили. Почему-то это полегче, как оказалось…

Он встал, медленно обошёл квартиру ещё раз, что-то прибрал, проверил, хорошо ли закрыты окна и перекрыта ли вода. Потом мы вышли на площадку, и Никита запер двери.

Мы вошли в лифт, и тут меня осенило.

— А ведь у Райды должен был быть с собой достаточный запас тарков? И у Карпенко они тоже были в пакетике, эти оранжевые молекулы! Где они сейчас?

— Если расследование Марецкого идёт своим чередом, то они должны быть в штабе, в специальном сейфе, как личные вещи погибших, — сказал Никита. — Я об этом уже подумал. Но раз мы не догадались припрятать найденное сразу, мы до них теперь не доберёмся.

— Подожди-ка! А где у нас сейчас Баринов?

— Не знаю. Скорее всего, уже сбежал подальше, пока кто-нибудь за что-нибудь его не прижал, — равнодушно пожал плечами Никита. — Он нам не поможет. У него были только тарки трансформации, да и те мы с Айболитом у него отобрали. Других нет.

— У него-то нет, но, если он не сбежал, он же может в штабе добраться до сейфа.

Никита взглянул на меня укоризненно:

— Ладушка, уймись. Во-первых, если он не идиот, он уже пишет или даже написал заявление об уходе из дружины. Во-вторых, даже если он идиот, мы никак не сможем его заставить сделать это для нас. Ему проще будет разделаться с нами поодиночке, как с бедолагой Василием, чем вестись на наш шантаж. Я никого не собираюсь подвергать опасности. Я и так-то не очень уверен, не захочет ли он обезопасить себя на будущее. Похоже, что он неправильно понимает, что такое совесть, и чувство благодарности ему тоже не знакомо.

— Он был таким добрым, отзывчивым парнем… Как мы все могли настолько в нём ошибаться?! Ещё и Ромку с пути сбил…

— Ромка с пути сбился гораздо раньше. Почему-то люди, которым в жизни достаётся одинаковая беда, делают совершенно разные выводы на будущее. Думаешь, они с Бариновым какие-то особенно неправильные? — горько усмехнулся Никита. — Да их полно таких…

Мы вышли из подъезда и сели в машину.

— Куда тебя отвезти? — осторожно спросил Никита, словно боялся услышать ответ.

— Домой, конечно же.

Он печально кивнул:

— Хорошо.

— За вещами, — уточнила я.

Он вопросительно поднял брови.

— Боже мой, Максим, не тупи! Я не могу находиться в твоей кошмарной квартире ещё и без своих вещей!

Он не смог сдержать радостной улыбки.

Я выключила конфорку под кастрюлей с мясом, приподняла крышку, потянула носом аромат. Ну, хотя бы пахнет неплохо. Я стараюсь, но есть ещё такая штука, как кулинарный талант, а с ним у меня, похоже, как-то не срослось. Спрашивать совета у Вероники мне не позволяло самолюбие, поэтому я справлялась сама, как обычно делала это уже несколько лет, надеясь, что голодному мужчине моя стряпня понравится. У прежнего Макса никогда не было претензий. Однако нынешнее тело, много лет баловавшее себя всякими изысками, могло отнестись к моей тушёной баранине не так снисходительно.

Максим ушёл куда-то ещё в полдень, пару раз звонил узнать, как у меня дела, и предупредил, что задержится. Я терпеливо ждала. Готовила, смотрела телевизор, несколько раз пила кофе и что-то жевала, но время в одиночестве всё тянулось и тянулось.

К счастью, мне уже не надо было безвылазно сидеть дома. Мой третий кокон случился через несколько дней после того, как я со скандалом наскоро собрала сумку и перебралась в студию на улице Мира. Нет, в принципе Эрик ничего не имел против Никиты Корышева лично, даже наоборот, но он был категорически против того, чтобы я в самое неподходящее время уезжала из-под его крыла в квартиру, имеющую дурную славу. Да ещё и к мужчине, который не имеет права постоянной опеки и сам под надзором. Но я собралась и уехала, ничего не объясняя. Конечно, рано или поздно придётся Эрику всё рассказать про тарк бессмертия, и теперь я была уверена, что он поверит. Но пока я решила повременить с сенсациями.