В объятиях Порфиры - Руслан де Хан

Я впервые увидела, как Джей очищал душу табаком.

Дёргано, взвинчено…

Казалось, подойди я ближе он, как минимум, затушит об меня с пару сигарет, но, уловив мои шаги, вожак лишь выпустил дым сквозь сжатые зубы, изо всех сил скрывая в томном взгляде проблески стали.

— Ну привет… конфетка.

От его низкого и глубокого шёпота, как раз такого, чтобы услышала только я, по спине пробежала дрожь, будто ледяную сталь взгляда прислонили к согревшейся спине.

Всего минутой ранее, цокот копыт настиг полянки с гаснувшим костром и несмотря на начавшийся дождь двое вымокших всадников мигом спрыгнули с коней, но лишь Айрис поскальзываясь бросилась в нашу сторону, чтобы сквозь слёзы удавить Ное в объятиях.

Но вот Джей ко мне даже не подошёл. Хмуро фыркнул из-под капюшона, делавшего его лицо ещё более мрачным, и отчитавшись по рации, неспешно повёл коня за узду куда-то в сторону школы.

— Козёл…

И всё же, его узнаваемые плечи, даже под плащом, медленно и неохотно, но опускались вниз, как и облегчённо расправлялась спина в так плавно удаляющимся шагам.

— Гонористый ублюдок…

Сказала я сквозь лёгкую улыбку, хоть и стояла, как дурочка, под дождём и неловко выкручивала пальцы в тщетном ожидании от парня тёплых объятий или хотя бы добрых слов и с белой завистью глядя на воссоединившуюся парочку.

— И в кого я только…?

Прикусив язык, чтобы не признавать очевидного, подошла к, уже понемногу приходившей в себя, Айрис и, поборов свои догадки, а с ними и ярость, склонилась к её уху, чтобы не нервировать Ное.

— Запомни этот день, Айри. Вот к чему приводят «игры»… и передай это тому, кто тебя надоумил.

Глаза Айрис выдавали мне всё краше слов, но побороть преступление способен только сам преступник, так что не давя и не обвиняя, я лишь по-дружески положила руку Айрис на плечо и почти без сил поковыляла продрогшими ногами вслед за Хэдеком, оставив пару выплакать все накопленные слёзы.

— И тебе привет, милый…

— Милый…!?

Привстав с пенька, уставший парень не сводил с меня глаз, от пылавшей ярости в которых становилось жарко, а насквозь мокрая, бесстыдно облепившая тело, одежда, создавала ощущение, что я застряла между ледяным и огненным кругами ада.

— Закрой глаза…

Сказал Джей так уверенно, что мне невольно захотелось подчиниться… не смотря на угрожающе стиснутую в его пальцах, тлевшую сигарету.

— И что мне за это будет?

— Не покалечу…

Это звучало ещё убедительней, когда Джей до красна раздул тлеющий табак и встав вплотную, едва не коснулся моего носа янтарно-пламенным кончиком с резкой ноткой гари и жжёной мяты.

— Высунь язык…

Было страшно, очень хотелось есть, а под ложечкой сосало до жгучей боли, но, обнимая себя за плечи, я, уже из интереса, таки приоткрыла рот и, зажмурившись, показала нависавшему надо мной, козлу, столь желанный им, язык, но…

— Я точно сошёл с ума…

Мятное, полное облегчения и злости, придыхание парня коснулось ресниц, разделив мир на тысячи осколков, когда Джей грубо ухватил мой язык губами, увлекая в страстный, полный гнева на собственную слабость, но сладкий и отнюдь не детский поцелуй.

Поцелуй того, кто проиграл мне перестрелку душ…

Возбуждение вырывалось из груди с болезненным стоном, вспыхивая как трут над сухой соломой силы воли и растекаясь по коже до кончиков ногтей, а капли стылого дождя радостно липли к нам, словно притянутые магией и жаром его губ.

— Запомни это наказание, собачонка…

Болезненно пульсирующий, как бьющееся сердце нового вулкана, раскалённый узелок у пупка готов был разорваться, стоило Джейсону пройтись языком по краю губ и, словно дразнясь и доводя до исступления, отстраниться на бесконечный миг, вынуждая жаждать и тянуться до его ускользающего дыхания, но…

— И больше не заставляй меня тебя наказывать…

Вороватая скотина прислонила палец к моим губам и не считаясь с нахлынувшей волной желания, ставшей потребностью, без которой уже невозможно дышать, отстранил моё раскрасневшееся лицо, готовое за облом откусить ему нос или закопать под ближайшей корягой.

— Давно я не видел Айрис в слезах.

Однако, Джейсон смотрел уже не на меня, будто и не он вовсе устраивал только что прелюдии к запрещённому кино.

— Иногда, чтобы чувства воскресли из пепла, они должны сгореть дотла…

Положив раскрытые ладони вожаку на грудь, я что было силы приложилась коленом мальчишке куда-то вверх, не особо утруждая себя меткостью и не сдерживая силу.

— Видимо, милый, взгляд у тебя от того и пламенный, что частенько пускали искры.

Вожак тихо охнул и слегка согнулся, опершись на моё плечо с кривой ухмылкой, но я лишь похлопала его спине и, хлестанув волосами по лицу, пошла к лошади с гордо вздёрнутой головой.

— Подсаживать даму не собираешься?

Удивительно стойко перенеся удар, милый в отместку шлёпнул меня по заднице, от чего, непроизвольно взвизгнув, я сама вскочила верхом и, вскоре, мы уже выехали на знакомый прогулочный тракт.

— Почему ты мне соврал?

Спросила я, пытаясь не сваляться с коня, когда от голода стало темнеть в глазах.

— О любви к оружию…

Наверное, то был самый глупый вопрос из всех. Раскрытие многих моих карт, но, к моему удивлению, Джей лишь ласково погладил меня по запястью у него на животе.

— Тебе, когда ни будь, приходила мысль: «а вдруг мир не крутится вокруг меня? Вдруг, я просто малолетний мудак и пора бы измениться»?

Милый заговорил неожиданно и едва слышно, но, прижимаясь к его груди, мягко щекотавшей ухо отчётливым и низким голосом, я будто не слышала, а чувствовала каждое слово.

Будто у нас была особенная связь… только наша и более ничья.

— Полагаю, кем бы ты ни был, а такое бывает у всех, однако адекватные люди отмахиваются от бредней и ложатся спать, но…

Наконец найдя силы и вытянув из кармашка маленький, припрятанный на крайний случай, ломоть обгоревшей шоколадки, я, скрепя сердце, всё же, разделила его пополам и, не смотря на горчинку от