Камень - Станислав Николаевич Минин

любое время и в любом удобном месте я готов дать вам удовлетворение! — спокойно сказал я. — Но сейчас я занят исключительно господином Паршиным. Я понятно выразился?

Харитонов посмотрел на меня зло, но ничего так не ответил.

Оказалось, что Паршин действительно очень неплохо играет на бильярде, но недостаточно — первую партию он проиграл со счетом четыре-восемь. Во второй партии подключилась тяжелая артиллерия в виде Харитонова и Ильина, которые под видом пьяных начали ходить вокруг стола и комментировать каждый мой удар.

— Штраф! — заявил мне Ильин, когда я в очередной раз ударил по шару. — Вы, князь, задели своей красивой жилеткой шар!

— И я видел! — поддержал товарища Харитонов, а Паршин усмехнулся.

— Господа! — Я сдерживался из последних сил. — Вы не участвуете в игре, сядьте на место и не вмешивайтесь! И никакого штрафа не было, этот шар вообще стоял в стороне!

— Штраф, князь! — продолжал усмехаться Паршин. — Я тоже видел!

— Хорошо, — кивнул я. — Штраф — значит, штраф.

Снимайте шар, господин Паршин.

— Вы так любезны, князь! — ухмыльнулся он.

Если начну возмущаться, то однозначно выставлю себя в дурном свете — их трое, а я один… Звать независимого судью поздно, эти трое скажут, что проигрывать начал, вот и позвал. Богатый у господ офицеров опыт, ничего не боятся!

Я присел на диван, пытаясь успокоиться. На несколько секунд обзор того, что делается за столом, мне закрыли Харитонов с Ильиным, которые делали вид, что советуют Паршину, какой шар снять и куда бить. В результате оказалось, что вместо одного шара капитан снял два, да еще умудрился забить битка в лузу, не потревожив при этом других шаров. Эту партию я умудрился выиграть со счетом восемь семь, чем привел троицу в ярость.

— Тебе это все равно не поможет, князек! — зашипел Паршин.

— Мы родину защищаем, а эта малолетка на бильярде тренируется! — бросил в мою сторону Харитонов.

— Полностью с вами согласен, господа! — вылез Ильин. — Только и есть, что фамилия, как и у дядьки!

Ну а что можно было ожидать от них в такой ситуации?

— Играть-то будем, Владимир Ильич, или сдаетесь? — осведомился я издевательским тоном.

Тот что-то буркнул и уселся на диван, хотя, по неписаным правилам, должен был собрать для меня шары в пирамиду. Третья партия закончилась со счетом восемь два в мою пользу, Паршин играть вообще прекратил, мне приходилось постоянно ждать, пока он с друзьями выпьет, а потом на десять раз «оценит позицию». Два его шара были моими «штрафами»: первый объявил Харитонов, второй — Ильин. Когда я уже раскручивал кий, Паршин подошел к столу и ударил под низ одного из шаров так, чтобы он полетел, минуя борт, прямо в меня. Я на автомате поймал круглого и, улыбаясь, раздавил его в ладони.

— Господа! — обратился я к троице. — Пришло время рассчитаться! Сейчас я вас буду бить!

— Ты что несешь, Пожарский! — ухмыльнулся Харитонов, а Ильин кивнул. — Иди домой, дальше в шарики тренируйся.

Паршин же, видевший фокус с шаром, отнесся к моей угрозе серьезно и молча сжал кулаки. С него я и решил начать, но делать все задуманное надо было не сильно зрелищно, записи точно будет смотреть много народу, скромность в этой ситуации меня точно украсит!

Перейдя на темп, я перепрыгнул стол и хотел с ходу ударить ногами Паршина в грудь, но не сумел — тот успел сделать шаг в сторону и сам нанес мне удар правой ногой. Жалости не было — вместо блока я ударил навстречу, целясь в колено, куда и попал. Что-то хрустнуло, но я не остановился и левой рукой ударил капитана в грудь. Надо отдать ему должное — несмотря на, вероятно, дикую боль в ноге, он поставил грамотный блок обеими руками, но на мою силу тот рассчитан не был. Очередной хруст, и здоровенная туша Паршина врезается в накрытый стол господ офицеров.

— Убью, сука! — Через тело своего дружка переступает Харитонов и устремляется ко мне, за ним следует Ильин.

Им я решил сломать только руки. Подготовлены эти товарищи были, конечно, на уровне, но даже до «волкодавов» не дотягивали: слишком все было прямолинейно — удар ногой в колено и двойка руками в голову и в грудь, уклониться от которых не составило никаких проблем даже между бильярдными столами. Заканчивать с ними надо было быстро: не дай бог, перемкнет у господ офицеров, еще стихии начнут применять в закрытом помещении. Харитонова я поймал на очередной атаке, уклонившись в сторону и ударив ему в левую руку до характерного хруста. Он побледнел, развернулся ко мне и, удачно закрыв от Ильина, махнул правой, которую я встретил рубящим движением своей правой, а левой, в четверть силы, ударил ему в голову, после чего переключился на Ильина. Тот не оказал особого сопротивления, а попался на то же, что и Паршин — я пробил его блок, сломав обе руки. Вой Ильина пришлось обрывать очередным ударом в голову.

Удовлетворенно оглядев дело рук своих, я уселся на соседний диван и стал ждать реакции Долгоруких, которая и проявилась в виде трех настороженных охранников и Андрея, быстро шагавшего от своего стола, огибая столпившихся посетителей бильярдной.

— Лешка, что случилось? — Он не смотрел на меня, а разглядывал три тела в форме Измайловского полка.

— Повздорили с господами офицерами. Поверь, у меня не было другого выхода, — спокойно ответил я ему. — Вызывайте «скорую»! — это я кинул охране.

— И что теперь будет? — поинтересовался Андрей.

— Не знаю. Пусть старшие разбираются. Звони отцу и деду, а я своего буду вызывать.

Глава рода ответил после третьего гудка.

— Деда, я на бильярдном турнире трех офицеров-измайловцев покалечил. Приезжай в «Метрополию», Долгорукие уже в пути.

— Лешка, тебя хоть из дома не выпускай! — рявкнул в трубку дед. — Еду!

Я убрал трубку в карман и подумал про себя, сколько же проблем доставляю своим близким…

Пока ждали старших родственников, я кратко рассказал Андрею о причинах, побудивших меня так поступить с этой троицей, которую как раз грузили на носилки подъехавшие медики. Мой университетский друг меня поддержал и заметил, что на моем месте поступил бы точно так же.