Фанатка - Рейнбоу Рауэлл

– Присядь, – распорядился он. – Поговорим.

Он снова был в спортивной одежде для пробежки. Выглядел напряженным.

Рен села. Пусть она и вела себя шутливо, но явно нервничала. Кэт заметила, как сестра сжала кулаки, и ей хотелось дотянуться и разжать их.

– Ладно, – сказал папа, отодвигая кастрюлю в сторону. – Таковы мои условия. Ты можешь вернуться в колледж. – (Рен и Кэт выдохнули.) – Но пить ты не будешь. Совсем. Даже в умеренных количествах, ни со своим парнем, ни на вечеринках. Ты будешь каждую неделю, начиная с этой, посещать психолога и встречи анонимных алкоголиков.

– Папа, – сказала Рен, – я не алкоголик.

– Хорошо. Это не заразно. Ты будешь ходить на встречи.

– Я пойду с тобой, – предложила Кэт.

– Я еще не закончил, – проговорил отец.

– Что еще ты хочешь? – заныла Рен. – Анализы крови?

– Каждые выходные ты будешь приезжать домой.

– Папа!

– Или можешь просто переехать домой. Тебе решать.

– У меня своя жизнь в Линкольне, – сказала Рен.

– Не говори мне о своей жизни, ребенок. Ты выказала к ней полное неуважение.

Рен снова крепко сжала кулаки. Кэт пнула ее по ноге. Рен уронила голову.

– Хорошо, – сказала она. – Хорошо!

– Отлично, – отозвался отец, сделал глубокий вдох и на секунду задержал дыхание. – Позже я отвезу вас, если ты готова.

Он поднялся и, посмотрев на «Гравиоли», сказал:

– Это я есть не буду.

Кэт пододвинула кастрюльку к себе и взяла ложку.

– Тогда я съем, – объявила она, пробуя блюдо на вкус.

Макароны моментально растаяли на языке.

– Мне нравится, какие они мягкие, – сказала она. – Нравится, что не нужно жевать.

Рен пару секунд смотрела на Кэт, потом взяла ложку и тоже сунула в рот.

– На вкус как обычные «Гравиоли»…

– Но более сырные, – подхватила Кэт.

– Три блюда в одном, – сказала Рен.

– Как подушечки с пиццей.

– Как мокрые «Читос».

– Ужас! – возмутилась Кэт. – Зря ты это сказала.

* * *

– Такое ощущение, что тебе неприятно мое присутствие.

– Оно всегда было мне неприятно, – сказал Саймон, собираясь пройти мимо соседа по комнате.

– Учтено. – Баз закрыл собой проем. – Только так было раньше. Но потом ты решил, что мое присутствие приятно тебе, что жизнь – пустая скорлупа, если где-то рядом не бьется мое сердце.

– Когда я это решил?

– Может, это я решил. Не бери в голову. Да и какая разница.

Саймон глубоко и прерывисто вздохнул.

– Сноу, ты нервничаешь? – спросил Баз.

– Немного.

– Алистер всемогущий, я не думал, что доживу до этого дня.

Из «Так держать, Саймон!», опубликовано в феврале 2012 года на сайте Fanfixx.net автором Магикэт

Возле Шрэм-Холла их ждал Алехандро. Он вежливо пожал руку Кэт.

– Манеры братства, – с гордостью сказала Рен. – У всех братьев они хорошие.

Хандро состоял в братстве Восточного кампуса, которое называлось «Дом на ферме».

– Оно правда так называется, – пояснила Рен.

Большинство парней из «Дома на ферме» специализировались в области сельского хозяйства и приехали из отдаленных районов Небраски. Хандро был родом из городка Скоттсблафф, на границе с Вайомингом.

– Я даже не знала, что там живут мексиканцы, – заметила Рен, – но он говорит, что там огромная община.

Хандро сказал не так уж много: «Кэт, наконец я с тобой познакомился. Рен постоянно о тебе говорит. Когда появляются твои рассказы о Саймоне Сноу, она не разрешает общаться с ней, пока не дочитает».

Он выглядел как большинство бойфрендов Рен: короткая стрижка, выбритое лицо, телосложение футболиста. Но Кэт не могла припомнить, чтобы сестра смотрела хоть на одного из них так, как на Алехандро. Как будто теперь «обратили» ее.

* * *

Ливай вернулся из Арнольда к десяти вечера.

Кэт успела принять душ и переодеться в пижаму. Ей показалось, что выходные продлились не два дня, а два года. «Время первокурсников идет иначе», – сказал бы Ливай.

Он позвонил и сообщил, что приехал. Зная, что они снова в одном городе, Кэт с новой силой затосковала по Ливаю. Это чувство росло внутри ее, в области живота. Почему все постоянно твердят о сердце? Почти все, что касалось Ливая, затрагивало именно живот Кэт.

– Могу я заглянуть к тебе? – спросил Ливай, будто очень сильно этого желал. – Сказать «спокойной ночи».

– Здесь Рейган, – ответила Кэт. – Она сейчас в душе. А потом, наверное, ляжет спать.

– А ты можешь спуститься?

– И куда мы пойдем? – спросила Кэт.

– Можем посидеть в фургоне…

– На улице холодрыга.

– А мы включим печку.

– У тебя не работает печка.

Ливай замешкался.

– Мы можем пойти ко мне.

– Разве твои соседи не дома?

У Кэт словно был список аргументов, которые она по очереди называла, при этом сама не понимая, зачем делает это.

– Ну и что? – невозмутимо произнес Ливай. – У меня есть своя комната. К тому же они хотят с тобой познакомиться.

– Думаю, я почти всех видела на вечеринке.

Ливай застонал и спросил:

– Сколько правил выставила Рейган?

– Не знаю. Может, пять? Шесть?

– Хорошо, вот седьмое: больше никаких разговоров о той проклятой вечеринке, если это, конечно, не вопрос жизни и смерти.

– Но как мне тогда тебя подкалывать? – улыбнулась Кэт.

– Уверен, ты что-нибудь придумаешь.

– Вряд ли, – сказала она, – в моих глазах ты невероятно хороший.

– Кэт, пойдем ко мне. – (Она слышала улыбку в его голосе.) – Еще рано, и я не хочу прощаться.

– Я никогда не хочу этого делать, но все-таки приходится.

– Стой-ка, не хочешь?

– Нет, – прошептала она.

– Пойдем ко мне, – прошептал он в ответ.

– В твой притончик?

– Да, так все называют мою комнату.

– Ох! – вздохнула Кэт. – Я же говорила тебе. Это чересчур… Твой дом. Твоя комната. Мы зайдем туда, а там будет кровать. И меня стошнит от волнения.

– И желания?