Ричард Длинные Руки - монарх - Гай Юлий Орловский

— Ничуть. А вы не подумали, что за вами закрепится прозвище Антихриста?

Холод ворвался в комнату и сковал мое тело, а сердце превратилось в тяжелую льдину. Я чувствовал, как замерзает кровь, с огромным трудом заставил свои губы задвигаться, выговаривая слова:

— Меня этим уже пугали… Но Антихрист… это не то же самое, что АнтиТворец… У Создателя нет родственников, которых ему приписывают невежественные люди… Это язычество!

Холод начал покидать мое тело, Сатана отступил к стене и смотрел на меня с таким выражением, что вот сейчас бросится на меня.

— Тот, — сказал я крепнущим голосом, — кто признает Иисуса сыном Бога, уподобляет Создателя языческому Зевсу, что посещал земных женщин и плодил бастардов… Нет, Господь един и совершенен. И нет у него ни детей, ни родственников, ни соратников.

В молчании он отступил к стене, но не растворился в ней, а сказал сдержанно:

— Что ж… не стану спорить… не потому что верно или неверно… А дело в том, что вы, сэр Ричард, со своим спасением опоздали.

— Вам все же удалось, — спросил я, — навредить?

— Никто, — возразил он сухо, — из падших ангелов никогда не вредил человеку!.. Все началось из-за того, что мы не сочли его более высоким созданием, чем мы, ангелы, и с того дня всячески пытались доказать Творцу, что он ошибся. И однажды уже доказали настолько, что согласился с нами и… снес человечество с лица земли всемирным потопом.

У меня перехватило дыхание.

— Но, — выдавил я, — Господь дал человечеству шанс… позволив спастись одной семье…

— Он снова ошибся, — отрезал он, — и теперь понял. Новое человечество заражено теми же грязными пороками, такое же лживое, подлое, нечистое…

Я вскинул руку, прерывая.

— Перечислять можно долго, знаю. Но Господь все же дал шанс!

— Но не в этот раз, — сказал он с торжеством. — Маркус сотрет все с лица земли. Его ничто не остановит. Нам это было сказано. И на этот раз Творец уже точно отдаст землю нам, ангелам!

Я смотрел на него с бессильной ненавистью.

— И тогда будете торжествовать победу над самим Творцом?

Он скромно улыбнулся.

— Возможно. Главное, наше мнение станет наконец-то весомым… а то и решающим.

Он не ушел в стену, а растаял в воздухе. Я вздохнул, покосился на постель в дальнем углу покоев. Почудилось там некое движение, словно взметнулась белая рука Розалинды, королевы рыцарского турнира… или это на миг проступил облик последней королевы, Азагердии?

За дверью тихо, хотя теперь кроме двух слуг — еще и четверо стражей. Слуг Альбрехт отыскал из старого состава, которые и при прошлом моем кровавом режиме обслуживали мое высочество. Нет, тогда еще мою светлость.

Бабетта вышла из стены совершенно не скрываясь, буднично и просто, посмотрела с интересом.

— Мне почудилось или ты с кем-то разговаривал?

— Да, — согласился я. — Поспорил даже…

— С кем?

— С собой, — ответил я. — Я очень многогранная и противоречивая натура.

Она сказала рассудительно:

— Нужно было сразу морду бить.

— Вот этого не пробовал, — признался я. — Говорят же, нужно выдавливать из себя зло… но если выбивать, наверное, пойдет куда быстрее?

— Конечно, — подтвердила она. — Только учти, зло сильнее. И у него набор грязных приемов больше… Рич, перестань смотреть на постель с такой тоской. Тебе не большая чистая сейчас нужна…

— А что, — спросил я с иронией, — большая и грязная?

Она покачала головой.

— Нет, ты же великий человек, а таким и грязная не нужна.

— А что нужно, на твой взгляд?

— Просто женщина в постели, — ответила она просто. — Обычная и нетребовательная. Зов плоти.

Я пробормотал:

— Вообще-то зов плоти можно удовлетворить и без женщины.

Она покачала головой.

— Мужчине нужно, чтобы женщина была под ним. Чтобы ощутил себя охотником, поймавшим и покорившим добычу. Только тогда его счастье будет полным.

— А ты неплохо знаешь про инстинкт доминирования, — сказал я.

— Я много чего знаю, — ответила она, и сказано было просто, без всякой рисовки, хвастовства и даже загадочности. — Раздевайся, ты устал, по лицу вижу. А утром отбуду.

— Из дворца?

Она слабо улыбнулась.

— Из Геннегау тоже.

— Тогда поспешу, — ответил я.

Она разделась легко и без кокетства, легла рядом, совсем как теплая и податливая жена, с которой мы уже годы в браке. Я посмотрел сверху и с внезапным щемом подумал, что в самом деле был бы с нею в счастливом и уютном браке.

Наверное, что-то отразилось на моем лице, она грустно улыбнулась, обняла и шепнула ласково в самое ухо:

— Я люблю тебя, Рич… С тобой так надежно и защищенно…

И хотя именно эти слова женщина должна хотя бы дважды в день говорить мужчине, но все равно произнесла так, что в самом деле ощутил себя могучим и несокрушимым, что, естественно, хорошо сказывается и на самочувствии, в том числе и том, что коряво называют мужской силой.

— Бабетта, — сказал я расслабленно, — сейчас самый главный вопрос… ты знаешь какой.

Она спросила ровным голосом:

— Как к Маркусу готовится Юг?

— Ты в самом деле меня понимаешь.

— Никак, — ответила она. — Как и здесь. Простому народу все равно, знать тоже ничего не знает и не желает, а те немногие, что в курсе, либо принимают смиренно, как неизбежное, либо пытаются прятаться.

— А есть куда?

Она помедлила, ответила с осторожностью:

— Об этом я хотела тебе сказать. В последние годы одна группа умельцев сумела добраться до тех пещер, в которых происходит рождение… сотворение… даже не знаю, как правильно сказать, баггеров.

— Сборка, — подсказал я. — Хотя да, сперва должны как бы зародиться в руде… И что, те пещеры неразрушимы?

— Похоже на то, — ответила она. — Почему-то считается, что баггеры всегда были. Что мир создан вместе с баггерами. Значит, они древнее Маркуса. А это значит, что в их пещерах можно отсидеться.

— А потом?

— Подняться вместе с баггером, — предположила она неуверенно. — Хотя, правда, он поднимается через толщи земли, буквально проламывается… Не знаю всего, уж прости. Но известно, что эти пещеры уцелеют. Значит, и те, кто там спрячется.

Я пробормотал:

— Тогда после всех разрушений, что останутся на земле, там на Юге сразу получат преимущество?.. У нас все сначала, а вам только отстроить заново?