Пробуждение Чёрного Дракона - Лэгэн Алумдор

Мэсоранец оглянулся. Врагов поблизости не было. Прятались от благословенного дождя Вайятхары.

Конюшня свежим срубом ютилась под крепостной стеной. Только бы обломок копья лежал там.

Гар оторвался от столба, сделал несколько шагов. Мельтешение перед глазами заставило остановиться, перевести дыхание. Колдун забрал так много крови, что сил едва хватало, чтобы передвигаться. Но это не значило, что Гар не сможет сражаться. До последнего вздоха, до последнего удара сердца, как завещали предки.

Солнце выглянуло из-за туч. Блеск металла у двери конюшни придал Гару сил. Копье было там. Мэсоранец бегом преодолел оставшееся расстояние. Упал на колени перед копьём. Гул в ушах вытеснил остальные звуки. Рябь заслонила взор. Гар на ощупь подобрал обломок копья. Кончиками пальцев ощутил шершавое древко, что заканчивалось холодным лезвием.

Глубоко вдохнул. Оружие придавало сил, гул и рябь отступали. Осталось найти колдуна, вогнать ланец ему в сердце.

Тревожное ржание лошадей пробивалось сквозь бревенчатые стены. Животные лучше людей чувствовали магию Хаоса. Боялись её. Жрец Сварты приближался. Нужно готовиться к схватке. Гар подскочил. И встретился с багровыми глазами колдуна. Тот был на расстоянии вытянутой руки.

Ударить в сердце. Замах.

— Руэби! — произнёс колдун.

Жар охватил руку. Дерево начало крошиться под пальцами. Ланец плавился, стекал вниз, капал на босые ноги. Запах палёной плоти ударил в ноздри.

Трое мужчин набросились на Гара. Скрутили. Поволокли обратно к столбу. Жестко стянули тело верёвками.

Глухое отчаяние подкосило ноги. Боги подарили Гару шанс, но он упустил его. Предки плюнут в лицо, когда он явится в чертоги мертвых. На его душе навсегда отпечатается клеймо позора. Уже отпечаталось. Гар дёрнулся, в тщетной попытке разорвать путы.

— Сейчас сложно найти чистую мэсоранскую кровь, особенно — если это кровь Вожака, — произнёс колдун, приподняв голову Гара Вариса за подбородок. — Не смей тратить её понапрасну.

От колдуна веяло смертью. Тонкие ледяные иглы пробирались под кожу, вонзались в кость челюсти. И одновременно успокаивали. Тело немело, поддавалось вязкой дремоте. Гар дёрнул головой, освобождаясь от костлявой руки.

Колдун усмехнулся.

Звук горна трижды проревел над крепостью.

— Наконец-то, — проворчал ведун, поворачиваясь к выходу. — Открыть ворота!

— Лют Эрдаис ~

Над обрывистым берегом океана возвышалась крепость Хэтак, башни громоздились одна над другой. Среди покрытых мхом стен чернели новые бастионы.

Решётка поползла вверх, раскрывая зев арочного прохода. Внутрь ровными рядами маршировали Чёрные Драконы. Их возглавлял генерал Лют Эрдаис.

Мрачное молчание встретило в окружении крепостных стен. У широкой лестницы в главное здание выстроились сотня людей в серых балахонах. Они замерли. Просто стояли, опустив взгляд. На их лицах не было заинтересованности. Будто восковые слепки. Лют уже видел подобных людей раньше. Так выглядели марионетки, порабощённые волей патакэиса.

И всё же Эрдаиса встретил один живой взгляд. Взгляд яростных глаз пленника, привязанного к столбу в центре двора. Мэсоранец. Его мышцы бугрились от напряжения, словно он пытался разорвать путы и броситься на прибывшее войско в одиночку. Рыжие волосы и густая борода липли к телу. Символы изначального языка кровавыми росчерками покрывали кожу.

Лют отвёл взгляд. Патакэисам нужна кровь для ритуалов. Без крови, без жизненной силы, что в ней заключена, — нет магии. Эрдаис уже давно привык к этим жертвам.

— Становись! — скомандовал Лют.

Тысяча воинов выстроилась в неполные прямоугольники отрядов. Они потеряли почти полсотни Чёрных Драконов. Двадцать семь погибли в катакомбах. Пятнадцать были убиты по приказу Илита. Пятеро не пережили горного перехода.

Из арки главного здания выплыл Илит, остановился наверху лестницы, возвышаясь над войском. Лют прошёл мимо мэсоранца, поднялся к патакэису, встал перед ним, ожидая распоряжений.

— Я ждал вас вчера, — сухо сказал Илит.

— Нас задержала погода. — Лют глянул наверх. Набухшие дождём облака летели по небосклону в сторону гор.

Чёрные Драконы могли прибыть вчера, как того ожидал Илит. Но для этого пришлось бы лишиться ещё троих верных воинов, задерживавших передвижение. Лют сохранил жизни, недовольство патакэиса — пустяк.

Сам Илит, как только они спустились с гор, отдал распоряжения, сел в домрез и покинул войско.

— Чтож, отныне я буду отдавать более чёткие приказы, — ответил Илит. — Размести людей. Пусть отдохнут. Завтра большинству придётся покинуть крепость.

— Одной ночи мало на отдых, — сказал Лют. — Некоторым моим людям нужен лекарь.

— Вы сами сократили своё время. Приди вы вчера — отдохнули бы в два раза больше.

Лют сжал челюсти, спорить с Илитом было бесполезно.

Эрдаис вернулся к Чёрным Драконам, приказал расположиться в казармах крепости и готовиться к новому походу. А Илит скрылся в стенах главного здания, так ничего и не пояснив.

Кое-что Лют уже узнал. На пути к крепости находились хэтаранские деревеньки, где их недоверчиво встречали, принимали на отдых и снабжали продовольствием. Крохи информации, которые удалось добыть, были ошеломительны. Почти три сотни лет миновало с тех пор, как их обратили в камень. Эпоха Тёмной Воды прошла, наступила эпоха Лунного Древа. Её началом стал день победы над «Колдовским Мором, едва не погубившим весь мир».

Колдовской Мор — так называли непосвящённые внезапную смерть человека. Раны сами появлялись на теле. Смерть приходила почти мгновенно. От этого не было спасения. Кто угодно и где угодно мог расстаться с жизнью. Хотя, нет. Не кто угодно.

Мало кто знал, что это была жертва во имя мира. Жертва во имя истребления вируанцев. Жизни растрачивались не просто так. Чёрные Драконы, убитые в боях — забирали эти жизни себе, воскресали, снова вступали в бой за Империю Этват. За Императора Асагха Ориса.

513 год эпохи Тёмной Воды (301 год назад)

Край Мэсоран, деревня Кузня

Чёрный дым погребальных костров уходил в безоблачное небо. Голоса сливались в прощальную песню. Сотни мэсоранских жизней были унесены войной.

Война. Для мэсоранца нет почётней смерти, чем та, что пришла на поле боя от меча врага, после хорошего сражения. И нет большего позора, чем умереть не бившись за жизнь до конца.

Сегодня провожали тех, кто умер без чести и никогда не войдёт в чертоги предков, не разделит с ними вечный пир. Сегодня провожали тех, кто умер от Колдовского Мора.

Для мэсоранцев это было позором. Раны на телах возникали словно из ниоткуда. Смерть приходила мгновенно. Мужчины, женщины, старики, дети. Колдовской Мор забирал всех. Но поговаривали, что первыми уходили лучшие. Самые добрые, самые честные.