Берлога - Георгий Мантуров

– У нас еженедельник.

– Тогда каждую неделю. Что вот за эту неделю от наркоты умерло столько-то человек. И посадили еще столько-то человек. Не доходит до людей, понимаешь?

– Ладно, подумаем. Еще?

– Еще книжки печатай. «На Биг Ривер» напечатай. Ну, ты лучше меня знаешь. Небольшие какие-нибудь рассказы, но настоящие. Чтобы поняли, какие бывают книжки.

Он помедлил немного и добавил:

– И еще есть одна мысль. Хочешь идею? Ставь в каждый номер перепечатку из «Пионера» или «Пионерской Правды».

Начни с самых первых выпусков. Просто перепечатывай в хронологическом порядке самое важное из выпусков тех лет. Это потрясающе, никто ничего подобного не читал, я тебя уверяю! Ни школьники, ни их родители. Даже дедушки – и то вряд ли!

Женя на секунду задумалась и с недоверием посмотрела на него.

– А для чего? Кому это сейчас будет интересно?

– Понимаешь, тут не в интересе дело. Вот если сейчас на нас кто-нибудь нападет, нас победят. Сначала победят, а потом проставят всем пива на халяву, чипсов дадут бесплатных, сухариков. И все! Понимаешь? Все будут счастливы!

Женя задумалась.

– Это да. Тут ты, наверное, прав насчет чипсов. А если перепечатывать, как ты говоришь? О чем там? Ты сам-то читал?

Димон скромно потупился.

– Да, читал. Над статьей одной работал, – он достал из принесенной с собой папки новую версию статьи «О подобиях…» и протянул Жене.

– Над статьей? Ты? Интересно, о чем же.

– Вот, это я написал, не хотел тебе раньше времени показывать, было как-то все так.… Но теперь все до конца доведено. Ты почитай, это невероятно. Я тебе еще на почту скину, а то я сам на бумаге уже и читать отвык.

Он допил стакан с ледяной водой, так быстро, что заломило в горле, и быстро вышел, почти выбежал из кабинета. Присутствовать при чтении своей статьи он не мог, почему—то струсил.

Уже у себя он понял, что не последнюю роль в его малодушном бегстве сыграл новый женькин имидж.

– Главный редактор, – подумал он, посылая ей статью, – настоящий.

Через час Женя позвонила ему.

– Ты? Ты знаешь, кто ты? – прокричала она в трубку! Ты чудовище. Ты злой гений! Немедленно зайди ко мне или я сама приду и все там у тебя разнесу, как Маргарита.

Димон ожидал чего угодно, но не такой реакции. Он готов был, что она будет насмехаться, был готов даже к равнодушию. Он был готов ответить ей на любую критику, материал он знал. Он готов был спорить с любым авторитетом, но это Женькина ярость была за пределами его ожиданий.

Он снял с кресла пиджак, который обычно снимал, когда работал один, аккуратно надел его, поправил у зеркала галстук и медленно вышел из кабинета.

Женю он застал на том же месте, где оставил. Она сидела на том же диванчике, вокруг нее были разбросаны листы его статьи. На столике стояли штук пять пустых чашек из-под кофе.

– Ну, Димочка, ну, поздравляю, – иронично начала Женя, сразу, как только он просунул нос в робко приоткрытую дверь. – Вот, значит, чем ты занимаешься в свободное от работы время.

Димон не мог понять, шутит она или говорит серьезно.

– Да я это…, я по программе сначала, а потом уже как стал разбираться, – запинаясь, начал он.

– Да, нет! – перебила его Женя, – ты молодец, что это заметил! Ты просто молодец! Но ты ошибся! И ты ошибся в главном!

Димон приободрился. Если сейчас пойдет критика, то он к ней готов. Никто лучше его не знает все детали этой запутанной истории.

– Ну?

Он сел за женькин огромный стол главного редактора, и это придало ему большей уверенности.

– Ну, в чем я не прав? Не тяни!

– Ты во всем прав, только не понял ты, что оригинал то у Булгакова! А подобия у Лагина! – и Женя потрясла в воздухе зажатыми в руке листами димоновой статьи. – Все наоборот! Принцесса была ужасная, а погода была прекрасная!

Димон снисходительно усмехнулся.

– Да? Очень интересно. С чего ты это взяла? Доказательства!

– Да какие тут могут быть доказательства? – задохнулась Женя от возмущения. – То есть, я хочу сказать, какие тебе нужны доказательства? По-моему, это все и так очевидно!

Булгаков – писатель! Для него не было в жизни ничего важнее литературы! Он умирал уже. Он ни за что на свете никогда не стал бы ни у кого ничего заимствовать! И он слишком любил свой роман, у него в жизни больше ничего не осталось кроме этого романа! Он понимал, что тяжело болен, но он верил, что роман ждет великая судьба, хотя бы и после его смерти. Когда-нибудь, но обязательно ждет! А ты! Ты чудовище! Как ты мог?

– Я не чудовище! Я тебе все могу доказать с фактами! Откуда Лагин мог взять текст «Мастера»? Ну? Они никогда не встречались!

– Как это откуда? Да оттуда же, откуда Булгаков у тебя взял! Через Радлова! Ты молодец, что нашел эту цепочку.

– А зачем Радлову было давать Лагину текст Мастера?

– Как это зачем? Тут все понятно, зачем. Вот зачем он Булгакову дал текст «Хоттабыча», ты не задумывался, а тут сразу – зачем! Да он же у него работал в «Крокодиле». Лагин Радлову заказики давал, карикатурки всякие, денежки ему платил. А рисунки к «Хоттабычу» он разве не ему поручил сделать? А это тоже денежки, к твоему сведению.

А Булгаков ему кто? Да никто! Приятель просто. Так кому он скорее сообщит о похожей идее – начальнику, который его кормит, или приятелю?

Димон почесал затылок. Он вспомнил, что когда-то тоже разрабатывал эту идею о первичности «Мастера», но потом сам же отошел от нее. Сделал основной версию пионера Сережи Шиловского.

– Жень, ну, что ты, в самом деле. Не все же деньгами измеряется. Это не аргумент. Это всего лишь догадка. Ты аргументы давай, факты!

– Факты? Пожалуйста. Основной факт ты сам в статье написал. Вот, смотри, цитата из дневника:

«Радлов – Мише: „Ты – конченый писатель… бывший писатель… все в прошлом…“ Это – лейтмотив».

Пойми, Радлов же на нем крест поставил как на писателе. Если Елена Сергеевна пишет слово «лейтмотив», значит, Радлов ему все уши прожужжал про его литературную смерть. И дальше смотри у Булгаковой: «Потом предложение – „почему бы тебе не писать рассказики для „Крокодила“, там обновленная редакция, хочешь, я поговорю с Кольцовым?“»

Понимаешь? Это как бы благодарность. Пиши нам теперь в «Крокодил» рассказики! Как хорошо!

И дата! Самое главное – дата! Ты посмотри на дату этой записи! 22 апреля 1938 года. «Мастер» то уже написан, его осталось только перепечатать на машинке. А «Хоттабыч»? Он еще только пишется! Нет еще в природе никакого «Хоттабыча»! Вот тебе и главное доказательство!

До первого выхода «Хоттабыча» в октябрьском номере «Пионера» еще полгода! И у Лагина наверняка есть уже договор с журналом, а скорее всего, и с «Пионерской Правдой» на публикацию, он полным ходом работает над «Хоттабычем». И он уже ведет с Радловым переговоры об иллюстрациях, а Радлов возьми да и вспомни, что был недавно у писателя Булгакова и видел там роман о чертовщине в Москве!