Всадник на чужой земле - Марик Лернер

— Исыль Сили регент просит прибыть к ней в шатер вас, Рудан Гунар. Хотокон, — ответил он не менее вежливо.

Причем само построение фразы давало кучу информации. Она не требует, а просит, и отсутствует подчеркнутый ранг. Я его как бы перепрыгнул с запасом, и хотя по закону по-прежнему всего лишь всадник, любому понятно, долго им не пробуду. Конечно, от приглашения отказаться нельзя, и в шатре меня элементарно могут удавить, но какой в том смысл? Я же не профукал кампанию, а, напротив, достиг серьезного успеха.

— Всегда к услугам госпожи регента! — сообщил официальную формулу, изображая великое счастье. Наверняка сейчас все прислушивались, и кислый тон крайне неуместен.

Под взвывшие рога с трубами началось перестроение. Приехавшие разворачивались, охватывая моих с флангов. Почетный эскорт, в неприятном варианте моментально превращающийся в конвой или палачей.

— А где правитель Джокум? — спросил вполголоса, когда оказался рядом с Лангом.

— Он получил ответственное поручение, — невозмутимым гоном объяснил тот, — во главе отряда лично занять крепость.

Прозвучало именно с маленькой буквы, хотя мою, на здешней территории, взять очень непросто. Но настоящая Крепость бывает только с Лабиринтом, и никак иначе. Занятно, насколько для Сили прозрачен. Надежда получить козырь в виде хорошо знакомого парнишки провалилась полностью. Уж Кровавая кой-кого похитрее скушала без соли. До интригана не дорос. Или это себя накручиваю, и все проще? Мальчик подрос, и его приучают к реальным походам?

Мы проехали сквозь несколько рядов оцепления, причем перед последним пришлось оставить сопровождающий отряд. По здешним понятиям — и так высокая честь. К людям такого уровня чужаков не допускают близко. Но и мне пришлось подождать. Заодно получил несколько конкретных ответов на свое любопытство. Ланг, не особо стесняясь, поведал в сжатом виде всю историю кампании своей госпожи. Прямо скажем, провальная. Ни один важный город не взят, огромные потери, причем не от сражений, а в результате плохого снабжения, отсутствия воды и болезней. Цифры количества погибших и павшего скота огромны, пусть и достаточно приблизительны. Хотя Ланг зря болтать не станет. Не тот человек. Интересно, он жалеет, что не остался со мной? Сейчас слава и земля были бы полностью его, как командира. Правда, неизвестно, рискнул бы идти дальше или удовлетворился первой победой? Все же в решении присутствовал авантюризм. Мне терять особо нечего, а вот у него репутация.

Охранники откинули полог шатра, и наружу вышло несколько человек. Бойса и Чейяра Скока я не мог не узнать. Начальников положено знать в лицо. Кроме них несколько рангом пониже, включая Кенги, доброжелательно кивнувшего. Почти все уставились с интересом, так что пришлось кланяться. Последним вышел незнакомый желчный на вид тип, с пятиугольным медальоном на груди. Властитель Кджелд. Тут и видеть прежде не требуется, чтобы опознать. Он посмотрел на меня пристально и, отдав воинское приветствие сжатым кулаком, прошествовал гордо мимо, не останавливаясь. Но жест шикарный. Признал во мне равного если не по рангу, то в качестве воина.

Из шатра выглянул писарь Мефе и поманил на вход. Он раб в каком-то поколении, и большинством посторонних люди его ранга в упор не замечаются. Пыль под ногами. Но тонкость в том, что раб он дворцовый и при Сили чуть не с рождения. Сначала учил ее читать и писать с прочей географией и генеалогией, затем незаметно превратился в личного секретаря. Чрезвычайно выгодное и полезное место, дающее огромное влияние. Потомственные аристократы не считают зазорным перед рабом лебезить, поскольку он мог контролировать прохождение к ней информации, отбирая важную и отбрасывая ненужную.

К тому же он всегда знал, в каком настроении регент, и мог сознательно устроить встречу, когда она сердита или, напротив, благодушна. Уж подарки получал дорогие от любого просителя регулярно и очень обеспеченный, несмотря на свое низкое положение. Микки, поболтавшись в свите хозяйки, утверждала, что при достаточно вредном характере он предан Сили до самых потрохов, и она прекрасно знает про его фокусы и подношения.

Я мысленно вздохнул, призывая на помощь всех богов, и переступил плашку. Задеть или наступить на порог считается ужасно дурной приметой. Машинально стал на колени. Казалось бы, отвык, давно не приходилось, а тело самостоятельно среагировало без участия головы. В помещении кроме самой Вдовствующей и писаря за моей спиной — никого. Охрана снаружи, служанки и то отсутствуют. Это нечто означает, или у меня психическая мания начинается и кругом вижу подвох?

— Подойди, — сказала женщина.

Мефе метнулся куда-то в угол и приволок стульчик. Немалое уважение. Кому предписано стоять на коленях, кому просто на своих двоих, и лишь немногим сидеть. Причем она восседает на огромном резном кресле, а я даже стоя не возвышаюсь. А уж поданный предмет мебели скорее издевательство, настолько он низкий и неудобный.

— Какой у тебя был приказ? — спросила, выдержав паузу, пока рассыпался в благодарностях и прочем уважении.

— Не позволить разграбить земли клана.

— Удалось? — спросила с иронией. — А чего дальше пошел?

— Лучшая оборона — это нападение, — со всей возможной серьезностью заверил я.

— Хорошо сказано, да вот разрешения не имелось.

— Приказа о возвращении не получал, хотя регулярно сообщал о своих действиях. — Тут увесистый камень в огород Бойса. Если он меня кидает и не желает прикрывать, с какой стати изображать любовь. — А все дальнейшие бои происходили на чужой территории.

— И ты ее взял под себя.

— По праву победителя.

Что означает еще и «с благословения богов», но не стоит сильно педалировать на фоне ее неудач.

— Ты очень быстр, — сказала она со странной интонацией. Так и не понял — осуждает или одобряет.

Я привык жить совсем в ином ритме. Здесь все неторопливы до безобразия, меряют время «на палец левее солнца» и не видят ничего ужасного в опоздании на пару часов. Ну еще непременный послеобеденный сон или хотя бы отдых, что не совсем глупость. На жаре не очень поработаешь. Просто это настолько въелось в мозги, что частенько не пытаюсь преодолеть. Лишь с Табором удалось настоять на своем, и то поскольку бесконтрольный владыка и всем было плевать. С остальными проще не пытаться и заниматься своими личными делами. В первое время меня автоматически тянуло в сон, когда солнце поднималось до высшей точки. Организм требовал спокойно полежать и отдохнуть. Причем биологические часы срабатывали и в подземельях Ильма, где света вообще не наблюдалось. Вот благодаря длительному существованию в катакомбах и сумел преодолеть привычку. Но меня определенно многие считают поэтому странным.

— Простите за грубость, благородная госпожа, но у меня не было возможности посоветоваться. Пересылались ли донесения дальше Ильма, неизвестно.

Копии сознательно сохранял. Дойди до судебного разбора — есть чем прикрыться.

— Насколько серьезно относились во дворце… — Имечко Бойса не звучит, но и так понятно —…ответить не способен. Приходилось крутиться и вертеться, используя местные ресурсы и людей. Тем более что разрешение на прием на службу желающих и призыв подданных клана имелся с самого начала. Я сделал то, что мог.