Знак И-на - Татьяна Веденская

Время остановилось. Не насовсем, только на время. Дыхание у времени стало редким, как у принцессы из сказки, что спит в хрустальном гробу летаргическим сном. За окном нечаевской квартиры застыла мертвая ночь, и горячий сухой воздух внутри было тяжело вдыхать. Сознание путалось и отключалось, словно Алиса нечаянно выпила какой-то галлюциноген. Чтобы собраться, она принялась разглядывать стену напротив входной двери. В квартире было тихо и темно, в коридоре не было света, только тот, что пробивался из кухни и приоткрытой двери в комнату. Алиса посидела в темноте, пока дыхание не восстановилось и стало легче думать. И первая мысль: Никита Нечаев прожил тут всю свою жизнь. Встала, огляделась, обернулась и посмотрела на замок в двери. Английская собачка. Достаточно прикрыть поплотнее — и замок защелкнется, прямо как курок на ее «Глоке». Алиса аккуратно задвинула дверь. Нет, она не боялась, что Никита Нечаев вернется. Она знала — он больше не вернется сюда. У нее был один шанс — и она его упустила. Дала ему уйти. Подписала смертный приговор какому-то несчастному. Теперь уже никогда этого не изменить. Время — самая негибкая субстанция нашего мира. Что сделано, то сделано.

Алиса сделала шаг в глубь квартиры. Пистолет висел мертвым грузом в ее правой ладони.

Низкие потолки, старые обои, на желтом потолке разводы. Затапливали, и не раз. Полы деревянные, покрашены темно-красной краской. Запекшаяся кровь. Около кухни — дверь в туалет. Грязно-желтая ванна с отбитой эмалью, замшелая занавеска с поблекшими рыбами и водорослями. Алиса вздрогнула. Тут мать Никиты Нечаева покончила с собой. Тут все было в крови. Кровь — это сила, что посильнее ядерных бомб. Лотерея ДНК. Алиса вышла из ванной и с трудом вдохнула, пытаясь справиться с тошнотой.

В коридоре было довольно пусто, только вешалка и стул. Никита Нечаев вел аскетичный образ жизни. На вешалке куртка, рядом высокие ботинки на рифленой подошве, стоптанные кроссовки. Алиса отложила на стул пистолет, достала купленный телефон, посмотрела на его экран. Запись все еще шла, красная точка мигала. Алиса нажала на квадратик «Стоп». Затем, после некоторых раздумий, Алиса отправила запись в свое Облако, где держала файлы для института, чтобы, в случае чего, всегда иметь их под рукой. С некоторых пор в ее хранилище была отдельная папка с названием INA, там хранилось все, что незаконно, но весьма любезно передал ей в свое время Третьяков. Алиса дождалась, пока завершится загрузка, затем проверила, передался ли файл, открывается ли из Облака.

«Ты пришла, чтобы убить меня?»

От звука его голоса Алиса вздрогнула и похолодела. Взяла себя в руки. Это не он, только голос. Эхо того, что уже в прошлом. Только эхо. Призраки ни на что уже не влияют. Главное — файл из Облака читается, можно стереть из аппарата. Хотя стертое всегда смогут восстановить. Это плохо, но что делать. Алиса нашла в «облаке» нужную фотографию и вывела ее на экран. Рисунок подошвы на фотографии из дела был идентичен.

Бинго. В этих ботинках ты, Никита, убивал моего отца.

С трудом Алиса подавила желание со всей силы пнуть ботинок. Подняла со стула пистолет, прошла дальше, в глубь квартиры. Всего комнат было две — проходная и маленький кабинетик размером с гардеробную. В проходной комнате стояли платяной шкаф и книжный, в котором теснились толстые тома в темных переплетах. Алиса подошла поближе и склонилась к книгам. «Оккультный мир». «Инфернальный словарь» Коллена де Планси. «Люди Севера» Хейвула. «Предвестники викингов. Северная Европа». И — неожиданно — «Теория и практика автоматизации высокоточных измерений в прикладной геодезии».

— Геодезия, значит, — пробормотала она.

Алиса сфотографировала сервант, затем каждую обложку в отдельности и прошла дальше, в маленькую комнату. Кровать была разобрана, одеяло смято. Возможно, когда Алиса позвонила, Никита как раз валялся на кровати и читал книгу. Алиса бросила взгляд на обложку. На английском. «Creatures of Slavic Mythology»[1]. Она перевернула раскрытую книгу и попыталась перевести фразу на английском, которая была подчеркнула маркером.

«Иногда ребенок терялся в лесу, но эта случайность была неслучайной. Ни один зверь дикий не смел прикоснуться к нему. И слышались голоса, объяснить которые не мог никто…» Алиса отвернулась, посмотрела на письменный стол, заваленный бумагами. Тут, в отличие от остальной квартиры, царил полнейший бедлам. Бумаги, обрезки, обрывки, фотографии в старых деревянных рамках. Железки и отвертки, не похожие на те, какими пользовался Алисин отец. И посреди этого беспорядка Алису ждал… подарок. На письменном столе стоял небольшой ноутбук. Алиса провела пальцем по квадратику Touch Pad, экран мигнул и вдруг засиял активным экраном. Алиса приблизилась к экрану, не веря своим глазам. Если тут и был пароль, он защищал компьютер, когда тот включали, а тут, когда компьютер уже был активным, пароля не требовалось. Алиса обернулась, словно боясь, что ее застанут за этим нехорошим делом, но никого не было. Она была одна тут сейчас, пока не кончилась ночь, пока еще было время. Алиса положила пистолет рядом с компьютером, руки сами собой потянулись к клавиатуре.

Они приехали чуть больше чем через час после ухода Никиты Нечаева. Всего час. Алиса находилась в квартире, когда они вышибли дверь. Поступил анонимный звонок, мужчина, представившийся Анатолием, сообщил о том, что ему известно, где проживает убийца, который убил подполковника Морозова, — ну да, то самое громкое убийство в Москве. То есть не в Москве, а в Тверской области, но подполковник-то московский. Звонивший сообщил, что ему известен не только адрес убийцы в Егорьевске, но и то, каким именно образом был убит подполковник. Звонивший указал на детали, которых не знал никто, кроме представителей следственной группы и, конечно, убийцы. Но даже несмотря на это и, возможно, для дополнительной гарантии быстрых действий полиции звонивший сообщил, что в квартире своей убийца хранит взрывчатку. Много взрывчатки в тротиловом эквиваленте.

Звонок удалось отследить, звонили по мобильному телефону с пустыря неподалеку от Егорьевского автовокзала, но когда группа подъехала на то место, то обнаружили только выброшенный в мусорку телефонный аппарат, впоследствии оказавшийся украденным часом ранее у горожанина, ждавшего автобус на Владимир.

Сообщение проигнорировать было нельзя — слишком много деталей совпало. Уведомили московских коллег, согласовали операцию. «Пробили» квартиру, выяснили, что принадлежит она некоему Никите Нечаеву, тридцатиоднолетнему уроженцу Егорьевска, прописанному там с рождения, но работающему на московское бюро «Госземкадастрсъемка» в должности инженера-геодезиста.

Нечаева в квартире обнаружить не удалось, как и пресловутый тротил, а вот то, что дочь того самого убитого подполковника оказалась в квартире вышеупомянутого Нечаева, стало полнейшим сюрпризом, которого никто не ждал. Неприятным, конечно. Это за любые рамки выходило. Конечно, ее задержали. Пытались допросить, но она молчала, словно немая.

— Что вы тут делаете? — горячился местный майор, Алексей Михайлович Потапенко, глядя на молчаливую бледную девушку с больными глазами. — Почему вы молчите?