Прежде всего любовь - Эмили Гиффин

– Мы очень рады, – говорю я, – и боимся. Мередит… мы относимся к этому очень серьезно. Это не прихоть.

Она говорит, что понимает. Я не уверена, что сумела ее убедить, поэтому я говорю дальше, пытаясь объяснить свои чувства человеку, который неверно их истолковывал чаще всех на свете.

– Я много лет не могла забыть Уилла и ошибки, которые я совершила в наших отношениях. Я не была с ним откровенна… как и с тобой.

Она внимательно слушает.

– Мне очень жаль, что я не поговорила с тобой раньше.

– Я знаю, – грустно говорит она, – я тебе верю.

Ее слова дают мне силы продолжать.

– Если бы мне удалось вернуть все назад, я бы поступила совсем по-другому. Но это невозможно. Ни для кого… Мы можем только двигаться вперед. Это я и пытаюсь сделать. Я хочу стать матерью. Я знаю, что это будет непросто, но я буду очень стараться. Поэтому я выбрала Гейба. Он всегда меня поддерживает… И я думаю, что он будет отличным отцом именно поэтому, – я смотрю на нее и заставляю себя замолчать.

– Я за тебя рада, – говорит она, – думаю, ты сделала правильный выбор.

Кажется, она говорит от души. Мне становится легче.

– Спасибо, – улыбаюсь я, – твое мнение для меня много значит. Но мне казалось, что ты не любишь Гейба.

– Ну, нельзя сказать, чтобы это был мой любимый персонаж… – она делает паузу и улыбается, – как, впрочем, и про тебя.

– Туше, – я сдвигаю свой стакан с ее бокалом.

Еще несколько секунд мы улыбаемся, а потом одновременно отводим глаза. После долгой паузы я выпаливаю извинения, надеюсь не сорваться.

– Мередит, прости меня, пожалуйста. Мне очень, очень стыдно.

Она моргает, чуть не плача.

– Извини, что я напилась в тот вечер. Что не рассказала тебе правду тогда, когда заподозрила ее. Извини, что я плохая сестра.

Услышав эту фразу, она смотрит мне прямо в глаза и говорит – в первый раз в жизни или, по крайней мере, на моей памяти:

– И ты меня извини.

– Что? – я не могу скрыть шок.

– Извини. В тот вечер… когда случилась авария… помнишь, мы поссорились?

Я киваю и говорю, что помню. Дело было в красном свитере «Банана репаблик», который я хотела у нее взять.

– Нужно было его тебе дать.

Я понимаю, к чему она клонит, поэтому говорю, что это ничего бы не изменило.

– Может, не изменило бы. А может, и изменило. Может быть, ты позвонила бы мне и попросила тебя забрать. Или не стала бы пить столько. Ты больше пьешь, когда злишься, – у нее дрожит голос.

Я решительно качаю головой.

– Нет. Ты и этот жуткий свитер никакого отношения не имеют к… – я пытаюсь пошутить, чтобы она не заплакала.

– Конечно. И ты, и Нолан – тоже. Ты не могла предвидеть аварию. Извини, что я обвинила тебя в смерти Дэниела. Ты ни в чем не виновата. Это было жестоко. И это неправда.

Я киваю. На сердце становится легче, хотя тяжесть все равно остается.

– А Нолан? Вы помирились?

– Мы над этим работаем. Мы стараемся… Я не знаю, – она выглядит очень грустной.

– Из-за нашей лжи?

– Много из-за чего. Я не уверена, что мы созданы друг для друга. Но мы постараемся все исправить. Очень постараемся. Ради Харпер. Ради всех.

Я понимаю, что она говорит не только об их браке, но и обо всей нашей семье. Может быть, многие годы именно это ее и тяготило? Ощущение, что она несет ответственность за то, чтобы мы оставались вместе.

– Я надеюсь, у вас получится, Мередит… а если не получится… тоже ничего страшного.

Она благодарно кивает. Я чувствую, что хотя бы в этот раз должна оказаться сильнее, и продолжаю:

– Что бы ни случилось… ты сделала правильный выбор. Ты выбрала нужного отца для своего ребенка.

Я поворачиваюсь на стуле и обнимаю ее. Я жду, что она отстранится, но она этого не делает. Она поднимает голову и смотрит на меня, распахнув глаза.

– Я знаю, Джози. Спасибо.

Потом мы меняем тему, обсуждаем более легкомысленные вещи, делаем вид, что ничего не случилось, как часто бывает после серьезных ссор. Может быть, это форма отрицания. Может быть, это наилучшая стратегия поведения двух таких разных людей, как я и Мередит. А может быть, это просто наша манера выражать любовь и готовность прощать – а это часто одно и то же.

Когда появляются остальные и мы рассаживаемся за тем же круглым столом у камина, за которым сидели с Дэниелом и Софи пятнадцать лет назад, в тот же самый час, я понимаю, что верен последний вариант. Все дело в любви. Это любовь к Дэниелу свела Нолана и Мередит, и любовь заставляет их делать еще одну попытку. Любовь к моей семье привела к тому, что я хочу стать матерью. Любовь Гейба дала мне мужество воплотить это в жизнь.

Когда мы делаем заказ и официант наливает шампанского всем, кроме папы, Харпер и меня, мы поднимаем бокалы и пьем в память о Дэниеле. Мы делимся воспоминаниями о брате, сыне, друге. Мы смеемся и плачем, а потом Мередит накрывает мою руку своей и шепчет:

– Давай, расскажи им.

Я и рассказываю, с помощью Гейба. Мне все так же страшно при мысли о будущем, но при этом стало спокойнее. Я знаю, что невозможно управлять своей жизнью, как бы ты ни пытался. Что люди все равно уходят, разочаровывают тебя и умирают. Но есть одна вещь, которая никогда не меняется и на которую всегда можно положиться: все начинается с любви, и все ею и заканчивается.

TK

Эмили Гиффин закончила университет Уэйк-Форест, а также школу права в Виргинском университете. Несколько лет она занималась судебными процессами в юридической фирме на Манхэттене, а потом переехала в Лондон и посвятила себя литературе. Ее перу принадлежат семь романов, попавших в список бестселлеров «Нью-Йорк таймс»: «Жених напрокат», «Грусть не для тебя», «Любить того, кто рядом», «Суть дела», «Детонепробиваемая», «Один-единственный» и «Наше место».

Сейчас она живет в Атланте с мужем и тремя детьми.

EmilyGiffin.com

Facebook.com/EmilyGiffinFans

@emilygiffin