Дороги в неизвестность - Марик Лернер

Я же продолжил:

– А что касается возжелать и взять – это две разные вещи. Я могу смотреть с восхищением на чужую жену, и нормальной женщине это только понравится. Она для того одевалась и красилась, чтобы ею восхищались. Но вот трогать я ее не буду. Она чужая жена. И то же с восхищением имуществом. Оно чужое, но почему я должен отворачиваться от коня соседа, а не восхищаться им? Потому что я могу взять себе? Это пусть христиане трясутся, если у них нет воли и уважения к чужому. Их бог заранее решил, что доверять своим верующим нельзя. Все они нарушат его заповеди, дай только увидеть. Впрочем, – помолчав, добавил я, – я, естественно, упрощал. В жизни все всегда сложнее. Но эти вопросы – про душу и веру – надо решать со специалистами. А я простой парень, и не стоит со мной это обсуждать.

– Впереди много домов, – сообщила «Говорилка».

– Это Варшава, – оживилась Даша. – Летчик, возвращайся и садись на палубу.

Об этом мы давно договорились. Незачем было светиться лишний раз. Заодно и профилактику проведем, пока стоять будем.

Через четверть часа он появился, сделал круг и, выпустив парашют, точно опустился на палубу. Из трюма начали выползать остальные члены экспедиции. Хоть и маленькое, но развлечение. Второй из двух основных центров славянской цивилизации. Вопреки названию здесь проживали не одни поляки. Были в большом количестве чехи, словаки, хорваты, украинские униаты. Все считающие себя католиками или имеющие претензии к православным и бывшим советским, куда относились в основном русские. Оба центра имели вечные проблемы в общении, перенеся земные счеты со вкусом и удовольствием в далекий космос. Все считали себя ничем не хуже соседей. Наоборот, они-то как раз и есть самые правильные.

На правом берегу Дуная в основном жилые кварталы, на левом угольные карьеры и производство. Там построена целая промзона, причем имелся отдельный грузовой порт и по соседству квартал для приезжих. В саму Новую Варшаву чужаков не слишком стремились пускать. Прямого запрета не было, но вполне могли отказаться обслуживать в магазинах, не сдавали жилье и очень часто делали вид, что не понимают русский язык, который в Зоне выполнял функции, что называется, языка международного общения.

Рейдеры дружной компанией засобирались в ближайший кабак, оставляя на борту Дядю, никогда не проявляющего интереса к подобным мероприятиям. Черепаха заявила, что ей эти развлечения не интересны и лучше она поспит в компании с волками и Красоткой, а потом сменит Дядю.

Я настроился проверять Летчика, хотя особой нужды в этом не было. Он сам моментально сообщал о любых подозрениях в своем самочувствии. Это ведь не просто механизм, а его тело. Кому и знать о неполадках как не самому самолету. Тут ко мне подошла Даша и, помявшись, сказала просительно:

– Живой, а ты не можешь меня проводить? У меня дядя живет недалеко, брат матери, а Рафик не хочет одну отпускать.

Я оглянулся на него. Рафик кивнул и развел руками. Вроде поступай, как хочешь.

– Почему нет? Когда еще удастся на город посмотреть…

Она радостно улыбнулась.

– Так я тебя жду у трапа, сейчас только подарки возьму, – и побежала в трюм.

Ну, мне собираться особо не надо. Майку и рубашку сменил на свежие, все-таки в гости идем. Дело к вечеру, так что куртка нужна. Даже днем не сильно жарко. Критически посмотрел на обувку, но подумал – и так сойдет. Поколебался, но решил, что без эсвэдэшки можно и обойтись, в городе винтовка не потребуется, только мешать будет. Вот ножи с «Узи» и стечкиным оставить даже не подумал. Под свободной курткой не выпирают, а гулять по незнакомому месту без оружия не в привычках Народа.

Даша прибежала в платье, сменив свой вечный комбинезон. Специалиста по моде и тканям из меня пока не воспитали, но смотрелось очень мило. Приятного голубого цвета, выгодно подчеркивающее все прелести ее фигуры. Совсем по-другому смотрится, чем в комбезе. Хотя и в нем Даша очень даже приятно смотрится. Вот надеть на мужика – так обязательно мешком висит, а колени пузырятся. А у нее, где надо – приталено, где надо – ушито, и на улице на нее оглядываются. Подобная магия является чисто женской и нам, мужчинам, не доступна.

В руках она держала целый мешок барахла. Пришлось забрать и надеть на манер рюкзака на спину. Не слишком тяжело, но изрядно объемисто. Она моментально взяла под руку стальной хваткой, несмотря на свой нежный вид, и повела в неизвестном направлении. Опыт для меня достаточно нов. С одной стороны, руки должны быть свободными на случай непредвиденных обстоятельств. С другой— никогда я так не ходил и даже в воспоминаниях, доставшихся от Вожака, такого не получил. К тому же она сильно ниже ростом, и шаги ее намного короче. Приходилось все время следить, чтобы ей не пришлось бежать.

На выходе из порта, где начинался подъем к мосту, стоял блокпост. Здесь у меня моментально сработал очередной кусок чужой памяти, и я огляделся профессиональным взглядом. Вожак такого добра много в свое время повидал, и я прекрасно знал, на что смотреть. Бетонные блоки лежали так, что проехать на скорости невозможно, непременно приходилось тормозить. Двое в смутно знакомой форме и в конфедератках проверяли документы у проезжающего транспорта и проходящих людей. Еще один стоит в стороне, явно прикрывая. Также имеется обложенный мешками с песком крупнокалиберный пулемет. И два достаточно старых дота, в которых наверняка еще что-то с большим калибром имелось. И охранники какие-то напряженные и явно нервничают, прямо воняет от них растерянностью и агрессивностью. Что-то в городе неладно.

Старший сразу заорал что-то обидное, судя по интонации. Слов я не понял, польский в мои познания не входил, но Даша моментально ответила. Некоторое время она что-то спокойно объясняла. Мелькали незнакомые имена. Прозвучало «Кулак» – и жест в мою сторону со словом «охронярц», и проверяющий успокоился. То есть внешне он стоял все с той же недовольной рожей, но агрессивностью пахнуть от него перестало. «Охронярц», – хмыкнув, повторил он, ощупывая меня взглядом. «Узи» он явно заметил. Как мне объяснили сразу, с автоматическим оружием в город не пускали, а тут вдруг такое послабление. Я так понял, что меня записали уже не просто в сопровождающие, но заодно и в телохранители. Потом он махнул рукой, показывая остальным, чтобы нас пропустили, и отошел в сторону. Можно было идти через мост в жилые районы.

Я его внимательно рассмотрел. В наших краях ничего похожего быть просто не могло. Там не было рек такой ширины, а бетона и подавно. Максимум, что Народ строил – это небольшие деревянные мосты. То есть с моей двойственной точки зрения я в земном варианте видел его простоту и примитивность, но как местный житель был изрядно впечатлен. Больше полутораста метров длины, и даже две полосы движения в обе стороны имелись. По одной двигались машины и телеги, по другой ходили пешком.

Больше всего город напоминал разросшуюся до неприличных размеров деревню, но с мощенными булыжниками дорогами и тротуарами для пешеходов. Земли много, особых денег не стоит, и селились хозяева на изрядном расстоянии, не забывая отгородиться от соседей забором. Все дома деревянные и невысокие. Первые кирпичные двух- и трехэтажные появились ближе к центру. Тут явно жили совсем не бедные. Если на окраинах фонарей было немного, то в центре освещение как днем.