Сулла - Евгений Смыков

Насколько был виноват в происходящем сам Сулла? Аппиан прямо говорит, что Сулла, разгневанный переходом Афин на сторону врага и оскорблениями, которые были ему нанесены, приказал истребить всех горожан (Митридатика. 38. 148). Однако Плутарх просто говорит о позволении грабить и убивать, которое было дано Суллой солдатам (Сулла. 14.5). Думается, к истине здесь ближе Плутарх: воинам, раздраженным долгой осадой, тяготами войны и тем, что никакой добычи они еще не захватили, не нужно было приказывать, достаточно было просто позволить. В общем, как справедливо писал академик С. А. Жебелев, «взятие Афин сопровождалось, конечно, тем, что вообще бывает при взятии города после продолжительного, упорного сопротивления».[938]

Резня длилась всю ночь; утром о пощаде взмолились как сторонники Сулльг из числа афинян, так и сенаторы из его окружения. «Когда в ноги Сулле повалились с мольбою изгнанники Мидий и Каллифонт, когда с просьбой пощадить город обратились к нему также соратникисенаторы, он, и сам уже пресытившись местью, произнес несколько слов в похвалу древним афинянам и сказал, что дарует немногих многим, милуя живых ради мертвых» (Плутарх. Сулла. 14.9).[939] Впоследствии Сулла, может быть, немного рисуясь, говаривал, что он считает своими самыми большими удачами, вопервых, то, что с ним дружил Метелл Пий, а во вторых, что он мог сжечь Афины, но пощадил их (Плутарх. Изречения царей и полководцев. 202D).[940] Но пощада — пощадой, а политика — политикой, и Сулла объявил афинянам, что он дарует городу свободу, но, так как они воевали с ним, отнимает у них право голосования (правда, было обещано, что это право будет возвращено их потомкам) (Аппиан. Митридатика. 38. 150).

Что касается тирана, то он бежал и укрылся на Акрополе с немногими сообщниками. Чтобы у Сулльг не было готового деревянного материала для осады Акрополя, он приказал сжечь находившийся рядом Одеон (не исключено, правда, что поджог этот был произведен грабившими город воинами Сулльг и лишь задним числом приписан Аристиону). Ведение осады (скорее всего, недолгой) Сулла поручил Гаю Скрибонию Куриону, которому в конце концов Аристион и сдался. Аппиан утверждает, что это произошло в скором времени (Митридатика. 39. 151). Плутарх рассказывает, что причиной капитуляции стала нехватка воды, но когда Аристион спускался с Акрополя, хлынул ливень[941] — очевидный знак богов, дававших понять, на чьей они стороне. Надо думать, этот эпизод тоже украсил мемуары Суллы, который любил писать о таких знаках.

По словам же Плутарха, «тиран стойко продержался немалое время» (Сулла. 14.11). Акрополь не был подготовлен к длительной обороне; его защитников вынудили к сдаче голод и жажда,[942] а капитулировали они до взятия Суллой Пирея, поэтому вероятнее всетаки выглядит версия Аппиана.[943] Из числа сдавшихся Сулла казнил самого Аристиона, его свиту и тех, кто занимал при нем какуюлибо официальную должность; остальные защитники Акрополя получили пощаду.[944]

Ликвидировав последний очаг сопротивления в Афинах, Сулла вновь начал штурм Пирея. Он «не стал ждать, пока сможет взять Пирей осадой, но двинул против него стенобитные орудия, метательные машины и стрелков; двинул и большое количество людей, которые под прикрытием «черепах» стали подкапывать стены, также и когорты воинов, которые, пуская копья и стрелы в стоящих на стенах, часто их поражали. И он подкопал и разрушил стены в виде полумесяца, которые были еще очень сырыми и слабыми, поскольку были построены недавно. Так как Архелай предвидел это и раньше, то перед ними внутри одних укреплений он выстроил много других. Сулле приходилось непрерывно вести бой, ибо он попадал с одного укрепления на другое такое же; но он был неутомим в своей настойчивости; он часто сменял (утомленные) войска и, обходя солдат, побуждал их к работе, указывая на то, что им осталось сделать последнее небольшое усилие, чтобы сбылись их упования и надежды на добычу. Да и сами воины, считая, что это действительно конец их трудов, горели честолюбивым желанием совершить это великое и славное дело — овладеть столь крепкими стенами» (Аппиан. Митридатика. 40. 153–155). В конце концов Архелай оставил стены и отступил в портовую часть Пирея, откуда на кораблях отплыл в Фессалию. Произошло это, скорее всего, не потому, что его силы окончательно истощились — просто с падением Афин дальнейшая оборона Пирея утратила всякий смысл.[945]

Плутарх говорит, что, захватив Пирей, Сулла сжег большую часть его зданий, в том числе и арсенал Филона — здание, построенное во второй половине IV века и вмещавшее до тысячи судов (Плутарх. Сулла. 14.13). Во время раскопок в Пирее найдено одно из сооружений, погибших во время этого пожара. 8 июля 1959 года на углу улиц Филона и Георга I во время работ по укладке труб рабочие обнаружили несколько лежащих друг на друге мраморных и бронзовых фигур. Затем, уже в результате планомерных раскопок, неподалеку от них были найдены еще несколько статуй. Все найденные памятники искусства относились к разным периодам и никак не были связаны друг с другом тематически. Среди них были Афина, Артемида, курос (стоящий обнаженный юноша — возможно, Аполлон) и мраморные гермы — четырехгранные каменные столбы, увенчанные мужской бородатой головой (вероятно, Гермеса).[946] Раскопки показали, что все эти памятники искусства находились в небольшом каменном здании (его длина была всего 5,7 метра), которое погибло в результате пожара, а найденная в его развалинах монета позволяет датировать пожар 87/86 годом. Существует довольно вероятное предположение, что все эти статуи Аристион вывез в Афины с Делоса, предназначая бронзу для вторичного использования — скорее всего, изготовления монет.[947] Однако сделать это он не успел: здание, в котором находились статуи, погибло во время пожара — и так они, целые и невредимые, дожидались, пока их не извлекут из земли современные археологи.