Крадущаяся тень - Джонатан Страуд

Некоторые сосуды были маленькими, другие просто огромными, и все они, независимо от своего размера, полыхали зеленым светом, излучая потоки потусторонней энергии. Эту энергию, разумеется, излучали Источники, которые при желании можно было рассмотреть сквозь грязное стекло – пожелтевшие челюсти, тазовые кости, ребра, фрагменты черепов, заржавевшие куски металла, которые когда-то были шлемами, мечами или налокотниками. Как мы догадались, все это были парапсихологические артефакты, оставшиеся после битвы на том самом поле, где сейчас расположился филиал института. Кроме Источников в сосудах виднелись и связанные с ними призраки. По металлическим стенам лаборатории плыли, отражаясь на них, пятна потустороннего света – тошнотворно-желтые, мертвенно-голубые, зловеще-зеленые. И все сосуды стояли на столах не просто так, не без дела, над каждым из них проводился какой-то эксперимент. Одни сосуды нагревали, другие замораживали, на третьи воздействовали электромагнитами… За стенками из серебряного стекла бурлила эктоплазма, плавали искаженные, чудовищные лица. Все сосуды были плотно закупорены, поэтому крики и призрачные голоса я не слышала, хотя ощущала на экстрасенсорном уровне их энергию.

– Нет, ты только погляди, – сказал Киппс. – Обалдеть…

– Очень похоже на мою спальню, – присвистнул Джордж.

Локвуд присмотрелся к укрепленной над горящей газовой горелкой запаянной стеклянной колбе, внутри которой бурлила фиолетовая плазма.

– Может мне кто-нибудь объяснить, чем они здесь занимаются? – спросил он.

– В основном, исследуют свойства эктоплазмы, – с готовностью откликнулся Джордж. – Проверяют, как она реагирует на различные виды воздействия. На жар, холод… Вот в этом сосуде Источник помещен в вакуум. Очень любопытно. Смотри, как рассеивается в нем плазма… А этого духа они пытаются гальванизировать, то есть растормошить с помощью непрерывной серии электрических разрядов, – он покачал головой и заметил: – Напрасный труд. Электрическими разрядами ничего не добьешься. Этот опыт я уже ставил на нашем черепе больше чем год назад. На состояние плазмы электрический ток никак не действует, а сам призрак от этого лишь становится более нервным, и все.

Свой череп, о котором говорил сейчас Джордж, я искала глазами с того момента, когда оказалась в лаборатории, с самой первой секунды. К сожалению, пока что безуспешно. Сейчас я смотрела на бешено вращающуюся центрифугу, вместе с которой накручивал бесконечные круги укрепленный внутри нее призрак.

– Это нездорово, – поморщилась я. – Это… мерзко.

– Такими вещами я сам не один год занимался, – стрельнул в мою сторону глазами Джордж.

– Это не мешает мне оставаться при своем мнении.

– Ты не права, Люси, – вступил в разговор Локвуд. – Все это лишь попытки проникнуть в суть Проблемы. Найти источник силы, которая движет призраками. Да, эти эксперименты неаппетитны, но ничего нездорового в них нет.

Отвечать я не стала. Известно, что Локвуд люто ненавидит призраков. Джордж тоже никакой симпатии к ним не питает. Я? Вот со мной все было не так просто. Я обвела взглядом лабораторные столы с лежащими на них блокнотами и ручками, термометрами и выстроившимися в ряды пробирками и, сама не понимаю почему, вдруг вспомнила мелькнувшую перед моим внутренним взором потайную комнату Эммы Марчмент. И знаете, та мастерская восемнадцатого века, набитая горшками, сушеными травами, лягушачьими лапками и прочей необходимой для колдовства каждой порядочной ведьме дрянью, вдруг показалась мне не так уж сильно отличающейся от оборудованной по последнему слову техники лаборатории Ротвелловского института.

– Да, работа у них здесь кипит, – заметил Локвуд. – В самом разгаре работа, можно сказать. И в связи с этим возникает один вопрос: а где же все, кто здесь работает?

– Может, вон за той дверью что-то еще более интересное происходит? – хмуро предположил Киппс. – Надо бы взглянуть.

Он был абсолютно прав, и потому мы не стали задерживаться в лаборатории со всеми ее чудесами и двинулись к перегородке, разделяющей ангар на две половины. Пока мы шли, Джордж неожиданно бросился к столу и возбужденно воскликнул:

– Да! Да! Вот это я и мечтал найти!

Холли мельком взглянула на цилиндр, возле которого застыл Джордж, и вяло спросила:

– Окаменевшая почечная лоханка?

– Сама ты лоханка! – обиделся Джордж. – Сигаретные бычки! – Он поднес к лицу стеклянную банку, которую кто-то использовал вместо пепельницы, быстро понюхал и расплылся в улыбке. – Точно, они! Горелые сухарики и карамель! «Персидский свет»! Такой же окурок мы нашли в подвале под универмагом Эйкмеров. Теперь никаких сомнений, здесь мы имеем дело с нашим старым знакомым из Челси.

– Не очень понимаю, почему это тебя так радует, – угрюмо заметил Киппс. – А за ту дверь ты заглянуть не желаешь?

Как я уже говорила, внутренняя перегородка делила ангар примерно пополам. Заглянув на другую сторону, я увидела, что ее можно считать практически зеркальным отражением первой лаборатории, за исключением круглого отверстия в стене – это было начало напоминающего трубу перехода, соединяющего лабораторию с какой-то другой частью комплекса.

Вдоль этой половины ангара тоже тянулись три металлических стола, но на них ничто не мигало безумным потусторонним светом, не корчилась эктоплазма в стеклянных сосудах, не шипели газовые горелки. В ровном неярком свете ламп были видны аккуратно разложенные на столах предметы – коробки, мешки, канистры, цилиндры, пистолеты, короткоствольные автоматы. И еще какие-то совершенно непонятные и странные металлические штуковины.

– Оружейная комната, – уважительно произнес Локвуд. – Взгляните на эти вспышки! Киппс, ты когда-нибудь видел такие большие вспышки?

Киппс сдвинул свои очки на лоб и восторженно осматривался по сторонам.

– Однажды мы использовали очень мощные вспышки в Ист-Энде, – ответил он. – Но они ни в какое сравнение с этими вспышками не идут. Эти намного мощнее.

– Да уж, ничего себе! – присвистнул Джордж. – Вот это вспышки так вспышки! Каждая с кокосовый орех. Царь-вспышки. Пожалуй, одна такая игрушка любую крышу снесет к призрачной бабушке.

Мы пошли по проходам между столами, открывая по дороге ящики, заглядывая в мешки. Профессиональное любопытство, что ж тут поделаешь. Ведь эта экипировка предназначалась для агентов, а все мы и были как раз действующими агентами. Да, агентами все мы были, но такой экипировки не видели никогда.

– Глядите, пистолеты, стреляющие капсулами с железом и солью, – сказал Локвуд. – Эх, как пригодились бы они нам тогда в Илинге!.. Так, а это что еще за чертовщина?

Он остановился перед металлическим стеллажом, на котором лежало большое и странное оружие. Черный приклад, длинный ствол, а рядом со спусковым крючком магазин с выглядывающим из него шаром из серебряного стекла. Шар тускло светился, внутри него виднелись маленькие косточки.

– В принципе это традиционный карабин, только модифицированный, – покачал головой Локвуд. – Я могу ошибаться, конечно, но, по-моему, при выстреле из него вылетает призрак… Жуть! Не думаю, что ДЕПИК одобрит такое оружие.