Шептуха - Катажина Береника Мищук

У меня уже слюнки текли при мысли об этих сосисках. У нас с Бабой Ягой была целая их сумка. А также несколько бутербродов с яйцом. Шептуха явно не представляла себе костра без бутербродов с яйцом.

– Ты еще передумаешь.

Хотя мое сердце начало биться быстрее при виде его улыбки, я не изменю своего мнения. Ну, если только он меня не поцелует. Может, тогда я бы и подумала о прыжках через огонь. Но только когда костер немного прогорит.

Как и во время Ярилиного праздника, вещуны по очереди подходили к огню и бросали в него разные травы и грибы. Каждый говорил несколько слов о мертвецах, покоящихся на кладбище. Я восторженно наблюдала, как пламя каждый раз меняло цвет. На этот раз я была умнее. Перед приходом сюда мне удалось поесть пирога, а уже здесь – еще две сосиски. Не позволю снова себя одурманить!

Собравшиеся начали петь. Кто-то вытащил гитару и скрипку. Я, в отличие от Мешко, не знала слов местных песен, поэтому только кивала в такт музыке.

Вдруг за спинами людей, сидевших по другую сторону от костра, я заметила какое-то движение. Сначала я подумала, что мне показалось, но через мгновение кто-то снова быстро промелькнул между деревьями.

Готова поклясться, что это была Слава…

– Пойду, схожу в кустики, – сообщила я Бабе Яге.

Но она уже так надышалась травами и напилась медом, в котором себе явно не отказывала, что, пожалуй, вообще не обратила на меня внимания.

То же самое я сказала Мешко.

– Будь осторожна. – Он нахмурился. – Не отходи далеко. Хочешь, я пойду с тобой?

Его предложение показалось мне очень забавным.

– Думаю, я смогу опорожнить мочевой пузырь без посторонней помощи, но спасибо, – засмеялась я и похлопала его по плечу.

Он покраснел до корней волос. Я рассмеялась еще громче. Обхватила его лицо руками и поцеловала прямо в губы.

– Скоро вернусь, – заверила я его и побрела в обход костра, серьезно размышляя о том, что только что произошло. Я поцеловала Мешко у всех на глазах. Правда, большинство участников мероприятия были уже настолько пьяны, что, наверное, не знали, как его зовут. Но… что заставило меня это сделать? Кажется, я удивилась этому так же, как и Мешко.

Взглянула на него через плечо. Он провожал меня взглядом, достав откуда-то еще одну бутылку с медом. Парень, как и шептуха, явно не собирался ни в чем себе отказывать.

Я вытащила из подставки один из факелов и, удерживая его перед собой на вытянутых руках, чтобы искры не попали на одежду, вышла за территорию кладбища.

Готова поклясться, где-то здесь, среди деревьев, я видела Славу. Мне стало нехорошо от одной мысли о том, что ее могли схватить боги, чтобы меня шантажировать. Не могу допустить, чтобы с ней случилось нечто плохое.

Когда я отошла достаточно далеко, чтобы никто у костра меня не услышал, я крикнула:

– Слава? Слава, ты здесь?

Мне ответила тишина. Я углубилась еще дальше в лес.

– Слава! Слава!

– Гося…

Я остановилась как вкопанная, услышав шепот, но никого не увидев. Повернулась вокруг собственной оси. Сердце подскочило к горлу. Я начала твердить себе, что хуже вурдалака уже никого не встречу.

Существование стриг я решила на время выкинуть из памяти.

– Слава? – Мой голос опасно задрожал.

Я вспомнила сцены из фильмов ужасов, когда глупые блондинки заходят в лес в одиночестве. Черт, я только что совершила роковую ошибку – пошла в лес одна…

К счастью, вдалеке, между деревьями, я все еще видела зарево костра с кладбища. По крайней мере, я не потеряюсь.

– Гося, – раздался за моей спиной голос Славы.

Я испуганно подскочила и обернулась, как сумасшедшая размахивая факелом. Передо мной стояла моя лучшая подруга. На ней было простое белое льняное платье, перевязанное на поясе веревкой, а на распущенных зеленых волосах – венок, сплетенный из лесных цветов.

Постойте, зеленых?

– Осторожнее с огнем, – предупредила она меня. – Можешь обжечься.

– Слава! Что ты здесь делаешь?! – Я схватила ее за руку. – Тебя поймали боги. Черт возьми, я знала, что так и будет. Это, наверное, Святовит. Быстрее, нам нужно на кладбище. Там целая толпа шептух и жрецов. Они нам помогут.

– Гося, Гося, успокойся. – У нее был грустный голос. – Это не то, что ты думаешь.

– Почему, ради богов, у тебя зеленые волосы? – это до сих пор меня удивляло.

– Потому что я русалка.

После ее слов я еще несколько раз открывала и закрывала рот, но из него не доносилось ни звука. А я, наивная, думала, что после того, как выяснилось, что Мешко – это тот самый Мешко, меня больше ничто не удивит.

– Я тебе все объясню, но сейчас ты должна пойти со мной. Обещай, что пойдешь со мной. Ему нужно с тобой поговорить. Ты не можешь вечно его избегать.

– Ему?

– Святовиту.

Я резко отстранилась и отпустила ее руку.

– Ты служишь Святовиту? – выдавила я.

Моя лучшая подруга расплакалась. Я внимательно посмотрела на нее. Татуировка, изображающая цветы вьюнка, живописно скользила вниз по ее шее. Она отлично сочеталась с зелеными волосами. Слава выглядела очень красивой.

Для русалки, то есть, как бы там ни было, – для трупа. Насколько я знаю, все сверхъестественные существа в нашей культуре более или менее мертвы.

– Ты и вправду русалка! – воскликнула я. – Не могу поверить! Как ты могла не сказать мне об этом!

– Пойдем со мной. Я все объясню по дороге.

– Я никуда не пойду, – заупрямилась я. – Говори сейчас, в чем дело.

– Он к тебе не придет – это ты должна пойти к нему. Священный дуб недалеко. Прошу тебя, следуй со мной.

– Нет.

– Иначе он причинит мне боль. Пожалуйста, Гося. Святовит начинает проявлять нетерпение. Он думал, что ты наведаешься к нему раньше.

– Наивный, – пробормотала я и повернулась к кладбищу. – Я не могу. Меня будут искать.

– Не будут. Оставь это моим сестрам. Они наложат на пирующих заклинание.

В этот момент я поняла, что мы не одни. Вокруг нас стояло несколько девушек в простых платьях. У всех была кожа нездорового бледного оттенка и зеленые волосы, и все они застыли в неподвижности. Даже ветер не шевелил подолы их нарядов, словно они были просто призраками. Вот почему я, сосредоточившись на Славе, раньше их не замечала.

– Никто не заметит течение времени, – объяснила подруга. – Не волнуйся. Ты можешь отправиться со мной.

Не знаю, зачем я пошла. Может, потому, что я любила ее как сестру. Или потому, что мне, слегка подвыпившей, хотелось поговорить со Святовитом и высказать ему, что я думаю о превращении моих подруг в русалок.