Сила меча - Дмитрий Тедеев

По легендам, когда‑то в глубокой древности Чёрные Колдуны вели непрерывную и жестокую войну с племенем людей. Они пытались полностью уничтожить людей, считая их “неправильной ветвью”, “ошибкой Природы”.

Они были мистиками и язычниками. Природе, вернее, различным силам Природы, в основным – злым силам, они поклонялись как своим Богам. Но хотя Чёрные Колдуны применяли тогда все свои магические знания, вовсю использовали дьявольское умение подчинять своей воле самых ужасных монстров этого мира, им, не смотря на их подавляющее преимущество, никак не удавалось истребить людей до конца.

Всегда оставались затаившиеся в лесах кучки “недобитков”, и вскоре, через каких‑нибудь лет сорок–пятьдесят, человеческий род опять становился многочисленным и сильным. Вновь родившиеся, выросшие и возмужавшие дети и дети этих детей, воспитанные на рассказах о военных подвигах своих героически погибших отцов и дедов, сами мечтали о таких же подвигах и рвались в бой…

У Чёрных колдунов была какая‑то сложная иерархия родов, о которой толком никто ничего не знал. Но было известно, что главным родом у них считается род Повелителей Драконов, а старшина этого рода, “Сын Чёрного Дракона” является и главой всего их народа.

И однажды этот “Чёрный Сын” для того, чтобы поставить точку в затянувшейся войне с племенем людей, которая ослабляла и самих Чёрных Колдунов, решился на крайнюю меру. Он разбудил и поднял из океанской пучины самого Морского Дракона.

Это было какое‑то сверхчудовище, по сравнению с которым тот “тиранозавр”, “Конь” Лесного Владыки, был просто безобидным цыплёнком. Тот “тиранозавр” убивал только потому, что просто хотел есть. Или подчиняясь телепатическим приказам Лесного Владыки. А Морской Дракон был, по рассказам, воплощением самой Смерти, единственным его предназначением было – убивать. И был он просто неимоверно большим, даже по сравнению с убитым мной гигантским ящером..

В моём замке висела картина, написанная древним живописцем. Мои собственные эскизы, которые я успел нарисовать в Фатамии, считались здесь чуть ли не чудом, я и сам, честно говоря, поражался им. Но мне всё же было очень далеко до того безымянного древнего мастера.

На эту картину я не мог взглянуть без какого‑то внутреннего содрогания, но при этом она властно притягивала к себе взгляд, и оторваться от неё стоило мне каждый раз немалых усилий.

На ней был изображён Морской Дракон – огромная змея, которая напала на небольшой город. Дома в этом городе были в основном деревянные и одноэтажные, и Морской Дракон просто раздавливал их собственным исполинским телом, проползая по ним. Но был в этом городе и огромный каменный дом, что‑то вроде рыцарского замка, и в этом замке укрылись, надеясь спастись, все горожане. Морской Дракон обвился вокруг этого замка и, как удав, просто сжимал, раздавливал его. Стены уже рушились, в труху перетирая живых людей, некоторые в ужасе выбегали из обречённого замка. А Морской Дракон ловил их, просто слизывая, как муравьёв, своим языком…

У Дракона было три пары глаз. И одна пара в упор, не мигая, смотрела на меня. Я почему‑то точно знал, что именно не мигая, хотя какое там “мигание” может быть у чудища, нарисованного на холсте. Но монстр смотрел на меня всё‑таки не мигая, и он видел меня, в его взгляде была какая‑то чуть ли не человеческая осмысленность, его взгляд как будто предвещал нашу скорую с ним встречу, и я почему‑то был почти уверен, что эта встреча на самом деле состоится. И было в его взгляде твёрдое обещание, что жалеть меня он не будет, было даже какое‑то злорадство от предвкушения моей предстоящей гибели в его пасти.

От этого взгляда мороз продирал по коже, я чувствовал, что взгляд нарисованного монстра каким‑то образом тянул из меня силы, выпивал их. И при этом он с какой‑то непостижимой гипнотической силой властно притягивал мой взгляд, оторваться от картины я мог только ценой огромного почти физического усилия.

Я старался как можно реже смотреть на эту картину. Лучше было бы вообще на неё не смотреть, потому что каждый раз после такого “смотрения” я оказывался выжатым как лимон и едва не лишившимся рассудка. Однако какое‑то болезненное непреодолимое любопытство заставляло всё‑таки время от времени вновь подходить к ней.

Интересно, что на других, даже на того же Лео, картина почему‑то особого впечатления не производила. По крайней мере никакого гипнотического притяжения к ней никто, кроме меня, совершенно не испытывал.

В те незапамятные времена разбуженное чудовище, поднявшись с огромной глубины, выползло на сушу и устроило многодневную охоту. На людей. И на самих Чёрных Колдунов. Чего те вовсе не ожидали.

Охота эта была страшной. Чудовище, несмотря на свои размеры, передвигалось очень быстро, оно чувствовало места скопления разумных живых существ, ползло туда, и спастись уже обычно никому не удавалось. Морской Дракон разрушил, перемешал с землёй почти все города и деревни, уничтожил скот, искорёжил леса. И, самое главное, убил почти всех людей.

Чёрные Колдуны пострадали от него не меньше, чем люди. Они отчаянно сопротивлялись, применяли все свои магические знания, пытались загнать чудовище обратно в море, но это им не удавалось. Самое большее, что они смогли всё‑таки сделать, это легко ранить Морского Дракона, добыть немного его крови.

Потом, когда Морской Дракон сам наконец вернулся в море, Чёрные Колдуны уже не пытались воевать с людьми. Им было уже не до этого. И так небольшой их народ оказался просто на грани исчезновения, любая новая война была бы роковой для них. Чтобы выжить, им пришлось даже какое‑то время сотрудничать, торговать с призираемыми ими “полуразумными” существами. Торговали они всякими своими магическими штучками, в том числе Чёрными Книгами, в которых были записаны колдовские заклинания, обряды пробуждения Сил Зла. Был там, кстати, записан и обряд вызова Лесного Владыки, вызова с помощью принесения в жертву щенка в лунную ночь. Именно на совершавшего такой обряд колдуна из рода людей я и наткнулся в первые же секунды своего пребывания в этом мире.

Ещё Чёрные Колдуны торговали поначалу попавшей к ним кровью Морского Дракона. Кровь эта, обладавшая волшебной силой, была и в моём мече. Сила у моего меча из‑за этой крови морского чудовища была действительно почти сказочной… А потом, когда меч вобрал в себя частицу Лунного Света, Он стал способен творить настоящие чудеса. Меч с Лунным камнем в рукояти не только легко перерубал практически всё, кроме, может быть, булыжников. Кроме того, я мог, не смотря на Его очень даже немаленький вес, действовать Им с поражавшей меня самого быстротой и точностью. И почти не уставать при этом. Казалось, что волшебный Меч действует почти что сам, угадывая (а иногда даже предугадывая!) мои мысли и желания. И пользуется для этого собственной силой Лунного Света, лишь немного добавляя к ней мою.

Но самое главное, Лунный Свет, исходящий от меча, способен был не только помогать убивать, но и исцелять…

А Чёрные Колдуны после того, как сумели оправиться настолько, что вымирание им уже не грозило, прекратили общение с людьми. Воевать они тоже уже не пытались. Просто отгородились в глухой чащобе, никого не пуская к себе.