Мировая история - Одд Уэстад

Но главное ограничение для традиционных правителей ввели с помощью десяти выборных народных трибунов, то есть избираемых всеобщим голосованием должностных лиц, пользующихся правом законодательной инициативы или вето на обсуждаемые законы (одного вето было достаточно), и они круглые сутки вели прием граждан, считающих, что с ними несправедливо обошлись в магистрате. Наибольший вес трибуны приобретали в случае обострения социальных противоречий или расхождения личных взглядов в сенате, ведь тогда их начинали всячески обхаживать политики. В самом начале существования республики, но и гораздо позже трибунам, принадлежавшим к правящему сословию и даже носившим дворянские титулы, как правило, было гораздо проще находить общий язык с консулами и остальными членами сената. Административный талант и опыт этого коллектива и повышение его престижа, благодаря руководству войной и мероприятиями по ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций, невозможно было поставить под сомнение до тех пор, пока социальные изменения не достигли достаточно серьезной степени, чтобы составить угрозу крушения республики как таковой.

Учредительное устройство Римской республики с самого ее начала тем самым представлялось очень сложным, но зато функциональным. Оно служило предотвращению насильственной революции и содействию последовательным переменам. Но все-таки нам оно виделось бы не таким важным, как устройство Фив или Сиракуз, если не сыграло бы решающую роль в первой фазе победоносной экспансии римской власти на соседей. Судьба республиканских учреждений представляется важной и в более поздние периоды из-за того, во что превратилась республика сама по себе. Практически весь V век до н. э. ушел на подчинение соседей Рима, и в ходе этого территория империи увеличилась в два раза. Затем признали верховенство Рима остальные города Латинского союза; когда жители некоторых из них в середине IV века до н. э. поднимали мятежи, их насильно возвращали на место, причем на более жестких условиях. Это походило на приземленный вариант афинской империи, существовавшей на сто лет раньше; политика римлян состояла в том, чтобы поручать своим «союзникам» осуществление самоуправления, но им вменялось в обязанность подчиняться внешней политике Рима и предоставлять контингенты в распоряжение римской армии. Кроме того, римские политики в остальных итальянских общинах высоко ценили устоявшиеся господствовавшие кланы, и выходцы из римских аристократических семей умножили с ними личные связи. Гражданам таких общин к тому же предоставляли право на получение гражданства, если они переселялись в Рим. Этрусскую гегемонию в центральной Италии, считавшейся самой богатой и наиболее развитой частью Апеннинского полуострова, тем самым заменили гегемонией римской.

Римская военная мощь выросла пропорционально числу покоренных Римом государств. В основе собственной армии республики лежал принцип всеобщей воинской повинности. Каждый гражданин мужского пола, владевший собственностью, был обязан служить по призыву, и эта обязанность выглядела не такой уж легкой – 16 лет для пешего ратника и 10 лет для кавалериста. Организационно армия состояла из легионов по 5 тысяч ратников каждый. Вооруженные длинными копьями ратники сражались в плотном строю под названием фаланга. Такая армия не только подчинила Риму соседей, но и отбила ряд вторжений галлов с севера в IV веке, хотя в одном случае галлы взяли сам Рим (в 390 году до н. э.). Последние вооруженные схватки этого периода формирования империи приходятся на конец IV века до н. э., когда римляне завоевали народы самнитов, жившие в области Абруцци. Фактически теперь республика могла выставить союзное войско со всей Центральной Италии.

Наконец Рим остался один на один с западными греческими городами. Сиракузы были, безусловно, самым важным из них. В начале III века до н. э. греки попросили помощи у великого военачальника материковой Греции короля Эпира по имени Пирр, который вел кампанию и против римлян, и против карфагенян (280–275 гг. до н. э.), но достиг только дорого ему обошедшихся и сомнительных побед. С тех пор такие победы стали называть «пирровыми». Он не мог устранить римскую угрозу, нависшую над западными греками. В течение нескольких лет они волей-неволей ввязались в борьбу между Римом и Карфагеном, в которой на кону стояло все Западное Средиземноморье, – в Пунические войны.

Поединок между ними продолжался больше столетия. Их название происходит от римского произношения слова «финикийский», и, к сожалению, мы располагаем одной только римской версией происходившего в ходе той войны. Речь идет о трех вспышках вооруженного противостояния, и в ходе первых двух решился вопрос превосходства. Вначале (264–241 гг. до н. э.) римляне впервые приступили к военно-морской операции крупного масштаба. Располагая новым флотом, они взяли Сицилию и утвердились на Сардинии с Корсикой. Сиракузы покинули прежний союз с Карфагеном, а Западную Сицилию и Сардинию в 227 году до н. э. провозгласили первыми римскими областями. Важный шаг был сделан.

Так закончился всего лишь первый тур. Конец III века до н. э. приближался, а окончательного результата все еще не просматривалось, зато напрашивается масса предположений по поводу того, какая из сторон в этой опасной ситуации несет ответственность за развязывание Второй Пунической войны (218–201 гг. до н. э.), ставшей величайшей из трех. Война разворачивалась на огромном по протяженности театре вооруженного противоборства, ведь когда она начиналась, карфагеняне уже обосновались в Испании. Некоторым тамошним греческим городам римляне обещали покровительство. Когда один из них подвергся осаде с последующим разрушением карфагенским войском во главе с полководцем Ганнибалом, война как раз и началась. Она получила широкую известность благодаря протяженному переходу Ганнибала в Италию и преодолению его войском Альп вместе со слонами, а также своей кульминации в виде сокрушительных карфагенских побед у Тразименского озера в 217 году до н. э. и при Каннах в 216 году, где погибла римская армия, в два раза превосходившая численностью ратников войска Ганнибала. В этот момент хватка Рима, которой он держал Италию, серьезно ослабла; некоторые его союзники и вассалы начали приглядываться к карфагенской мощи как символу лучшего будущего. Фактически весь юг перешел в войне на противоположную сторону, только Центральная Италия осталась преданной Риму.

В отсутствие прочих ресурсов, кроме собственных усилий, и благодаря великому преимуществу, состоявшему в том, что Ганнибалу остро не хватало войск для осады Рима, римляне выстояли и спаслись. Ганнибал вел свою кампанию во все более оголенной во всех отношениях сельской местности в отрыве от своих тыловых складов. Римляне беспощадно разгромили мятежного союзника в лице жителей города Капуя, без Ганнибала прибывших на помощь, а потом храбро перешедших к тактике набегов на Карфаген, находившийся под властью Рима. Такую тактику ратники Капуи применяли в Испании. В 209 году до н. э. «Новый Карфаген» (Картахена) сдался римлянам. Когда в 207 году до н. э. попытку младшего брата Ганнибала привести ему подкрепление удалось отбить, римляне перенесли свои наступательные действия на территорию самой Африки. Туда наконец-то вслед за ними пришлось отправиться Ганнибалу и в 202 году до н. э. потерпеть от римлян поражение в битве при Заме. На том война и закончилась.

Этой битвой не просто закончилась война, ею решилась судьба всего Западного Средиземноморья. Когда же римляне поглотили долину реки По, Италия во всех очертаниях ее границ превратилась в субъекта власти Рима. Мир, навязанный Карфагену, выглядел оскорбительным и хрупким. Мстительные римляне продолжали преследовать Ганнибала и принудили его к изгнанию при дворе Селевкидов. Поскольку Сиракузы снова вступили в союз с Карфагеном во время этой войны, их самонадеянность была наказана лишением независимости; Сиракузы были последним греческим государством на острове. Вся Сицилия теперь принадлежала римлянам, как и Южная Испания, где была образована еще одна провинция.