Брошенное королевство - Феликс В. Крес

— Так ты будешь говорить или нет, ваше благородие?

Раладан откашлялся.

— Рида? Я здесь, с наместницей. Со мной все хорошо, мне ничто не угрожает. Тебе незачем больше за меня беспокоиться.

Ответа не было. Наместница слегка нахмурилась, после чего дала знак стражнику, чтобы тот отпер зарешеченное окошечко. Прежде чем он успел это сделать, изнутри донеслось тихое и испуганное:

— Раладан?

— Я здесь, Рида. Да, это я.

Стражник замер с поднятой к засову рукой, так как из глубины клетки донесся звук, словно кто-то двигал по полу тяжелый ящик. Звук нарастал, становясь все сильнее, пока в мгновение ока не превратился в скрежещущий грохот, какой мог бы издать корпус разбивающегося о скалы корабля. Треснувшая дверь слетела с петель от удара, который мог бы развалить каменную стену, и из нее вырвалось нечто, едва напоминавшее человека. Растрепанная и грязная женщина, в лохмотьях, порванных от лежания на каменном полу, похоже, с вывихнутым плечом — изогнутая под неестественным углом рука словно принадлежала другому телу. Но никто не смог заметить подробности, поскольку женщина буквально вылетела из своей тюрьмы, упала в нескольких шагах за дверью, после чего вскочила и с той же недостижимой для человека скоростью прыгнула вперед, здоровой рукой хватая невысокого мужчину, стоявшего среди остолбеневших гвардейцев. Она оттолкнула рыжеволосую женщину, вторая, стоявшая у нее на пути, с воплем полетела в сторону выхода, отброшенная, словно тряпичная кукла. Раладан, подхваченный, будто сноп соломы, вылетел вместе со своей дочерью через открытую дверь подвала и грохнулся у подножия лестницы, рядом с кричащей наместницей, но вызванный тройным падением шум потонул в грохоте, какой могли бы издать взлетевшие на воздух корабельные пороховые склады. Подвал охватило пламя, язык которого метнулся к лестнице, обжигая волосы женщине со сломанной рукой, которая закрывала товарища собственным телом. Наместница, ничем не прикрытая, в горящем платье выла рядом.

В следующее мгновение Раладан уже снова летел, подхваченный закопченным и обожженным чудовищем, на котором тлели остатки одежды. Они вырвались на улицу, выбив по пути еще одну дверь. Воздух во второй раз сотрясся от грохота, и огонь охватил все здание, вырываясь через двери и окна. Раздробленная рука Риолаты опиралась о мостовую, словно не принадлежала ей и лишь каким-то чудом держалась на туловище. Второй рукой женщина все еще обнимала за пояс Раладана. С головы ее текла кровь; скула, похоже, была сломана, а среди остатков волос зияла рана. Кровь шла из ее рта и носа; вполне возможно, что от удара о массивную дверь у нее лопнули внутренности, а сломанные ребра пробили легкие. На лице зияла пустая глазница, не прикрытая повязкой. Перекатившись на спину, агарская княжна водила взглядом от здания к зданию; двери и окна вылетали вместе с рамами, а изнутри тотчас же вырывались красно-золотистые гигантские языки пламени. Ночь превратилась в багряный мерцающий день. Раладан что-то кричал, но она его не слышала. Наконец ему удалось прореветь прямо ей в ухо:

— Таменат!

— Я знаю, где он! — хрипло взвыла она, брызгая слюной и кровью. — В другом доме! Я знаю где, потому что он меня искал!

Улица была усеяна пылающими обломками, поломанной мебелью, обгоревшими телами, а теперь еще заполнилась горящими людьми, которые, пронзительно крича, выскакивали из окон, катались по земле, надеясь сбить пламя, бежали прямо перед собой, словно стремясь таким образом избавиться от пожирающего их одежду огня. Из нетронутых стихией зданий выбегали другие, пытаясь помочь несчастным, или просто воя вместе с ними, застывая неподвижно, криками требуя воды. Суматоха нарастала. Раладан и Ридарета все еще лежали в нескольких шагах от дверей тюрьмы. Ошеломленный Раладан с трудом узнал в одной из ползущих рядом по мостовой, стонущих от боли фигур гордую наместницу — а узнал он ее только по золотому ожерелью, которое каким-то чудом все еще держалось на шее. Красная от ожогов, словно рак, лишившаяся волос, бровей и ресниц женщина в обгоревшей одежде с величайшим трудом тащилась куда-то, испытывая страшные муки при каждом движении.

Раладан снова приложил губы к уху Ридареты, перекрывая бушующее пламя, крики спасателей, вопли и стоны обожженных.

— К Таменату! — приказал он. — Можешь больше меня не держать, слышишь?! Пойду сам!

Он освободился из захвата ее руки — она сжимала с такой силой, что едва не выдавила ему все потроха, — пробежал несколько шагов и взял за шиворот лишившуюся чувств от боли наместницу. Подхватив под руки, он поставил ее на ноги, а потом перебросил через плечо. Она протяжно стонала у него за спиной.

— Ну? Веди! — крикнул он Ридарете. Поднявшись с мостовой, та послушно двинулась вперед, но внезапно потеряла равновесие, пошатнулась, и мгновение ему казалось, что она войдет прямо в пылающее здание, жар от которого немилосердно хлестал улицу. Он едва не уронил обожженную пленницу, но успел схватить Ридарету за вывихнутую руку. Похоже, она не почувствовала ни малейшей боли. Послушно остановившись, она дала оттащить себя в сторону, но Раладан напрасно искал в ее единственном глазу хотя бы проблеск разума. Теперь на его попечении оказались две беспомощные женщины, которые ничего не соображали, хотя и по разным причинам.

Невыносимо жгло кожу на руках, шее и лице.

Оглядываясь по сторонам, он заметил здание, в котором размещалась личная канцелярия наместницы, находившееся по соседству с последним из охваченных пожаром домов. Проталкиваясь через густеющую толпу перепуганных урядников, каких-то слуг, солдат и неизвестно кого еще, беспорядочно бегавших туда-сюда, хватавшихся за головы, что-то кричавших, показывавших на горящие дома. — Раладан с едва живой женщиной на плече и другой, которую он тащил за руку, вошел в здание и, найдя дорогу, начал с трудом подниматься по лестнице. Во всем доме не осталось ни души, все побежали на улицу. Запыхавшийся Раладан добрался до комнат наместницы, открыл дверь и опустил свой глухо стонущий груз на пол. Оглянувшись на Ридарету, он с облегчением заметил, что она немного пришла в себя, и сказал:

— Жди здесь.

Он пересек комнату и вошел в следующую, канцелярию. Разбросал документы, которыми был завален стол, пытаясь найти какую-нибудь печать, но не нашел. Взяв бутылку с чернилами, чистый лист и перо, он повернулся и лишь тогда заметил женщину, неподвижно стоявшую у стены и внимательно за ним наблюдавшую.

— Меня послали за письменными приборами и печатями, — объяснил он. — Вся улица горит!

Тевена сперва нигде не могла найти Арму. Когда в городе начались беспорядки, она заглянула в главную канцелярию, но вместо Армы нашла там Ленею. Жемчужина шепнула ей, что наместница у себя, но Тевена решила не наносить визит подруге. Видя, что творится вокруг, она небезосновательно пришла к выводу, что у Армы хватает хлопот и без нее. Но сейчас она покинула свои комнаты во второй раз и шла к наместнице именно потому, что — как сказал сейчас незнакомец в обожженной одежде и с покрасневшим от жара лицом — вся улица горела. Теперь она внимательно разглядывала человека, который лгал. Он наверняка пришел сюда не по чьему-то поручению. Вор? Вряд ли. Он не искал никаких ценностей, ничего серьезного не взял.