Вирус забвения - Вадим Панов

Прежде чем отправиться в сторону Стейна, Лохлан решил осмотреться. Крыша сорокаэтажки для этой цели вполне подходила.

Сильный холодный ветер, несший влагу с залива, трепал спутанные рыжие волосы и, забираясь под одежду, пробирал до костей. Транспортный узел был виден как на ладони. Особенно заметно он выделялся огнями на фоне совершенно непроницаемой тьмы, что воцарилась вокруг.

В конце рулежки, на парковочной стоянке находились два самолета. Невообразимо много, учитывая плачевность нынешней ситуации в транспортном бизнесе. Один – большой джет с огромной черной надписью через весь борт, которую было отлично видно даже с такого расстояния: «Науком». Второй – значительно меньше, на его белом борту в свете прожекторов хорошо просматривался герб СБА. А по рулежке катился третий самолет, остроносый, вытянутый, словно игла. «Страт». На нем была нарисована витиеватая эмблема Конфедерации Католического Вуду. Что они все здесь делают? Сомнений не было – в Анклаве происходило что-то необычное, и вряд ли бунт мог привлечь сюда представителей столь разных, казалось бы, практически никак между собой не связанных структур.

Лохлан догадывался, для чего прибыл самолет вудуистов – они хотят забрать книгу. Флетту удалось сохранить память не только о фолианте храмовников, но и о купивших его вудуистах. Это само по себе уже было достижением.

Значит, его догадка оправдалась – книга где-то здесь, в пределах транспортного узла. Только как найти курьера? Он наверняка в VIP-зоне. Да и в любом случае, оборванного бродягу, кем, как ни крути, и являлся Флетт, в здание транспортного узла вряд ли пустят.

Лохлан внимательно осматривал весь периметр территории, которую занимал транспортный узел. Жаль, не было бинокля, слишком далеко, чтобы рассмотреть во всех подробностях. Забор высокий, сверху – мотки колючей проволоки. Препятствие сложное, но преодолимое. Однако не стоит забывать об охранниках, что сидят внутри огромного, распластанного по земле почти на километр здания. Конечно, их теперь меньше, намного меньше, чем до Катастрофы, но они есть.

Попасть внутрь здания нереально – для обороны периметра от непрошеных гостей много безов не понадобится, хватит двух-трех на дверях. Входов в Стейн много, но их можно закрыть, что наверняка и сделали, оставив только один, причем не самый просторный. Стеклянные стены не были пуленепробиваемыми в полном смысле этого слова, но чем-нибудь вроде камня или дубины их точно не взять. Да и долго ли можно оставаться незамеченным, проникнув в здание таким варварским способом?

Оставался вариант попасть туда через летное поле. Лохлан еще раз внимательно рассмотрел все места, которые ему показались менее защищенными от вторжения, после чего он неспешно пошел по лестнице вниз. Путь предстоял не самый близкий – сорок этажей, по двадцать ступенек на этаж. Одно радовало, что идти теперь вниз.

Где-то в районе двадцатого этажа Лохлана осенило. Он все время думал о летном поле, потому что ориентировался на самолеты. Точнее – на только что прибывший «страт» с витиеватой эмблемой на белом борту.

В транспортном узле сейчас работала одна взлетно-посадочная полоса. Очень редко задействовались швартовочные мачты дирижаблей. Но оставалась еще одна часть, в окрестностях самого Стейна, спрятанная под землей, – рельсы, по которым в Эдинбург прибывали «суперсобаки» из других Анклавов и поезда, преимущественно грузовые, из Британского халифата.

Целая система тоннелей, которая ветвилась под самим транспортным узлом и его окрестностями, сейчас не использовалась. Поэтому вполне логично предположить, что контроль этой зоны ведется не столь пристально, как за периметром авиационного комплекса.

Найти вход в тоннель оказалось непросто. Особенно если учесть, что Лохлан совсем не был уверен, что хотя бы один из них проходит по территории Анклава. То есть внутри бетонной стены, охватывающей Анклав со всех сторон, кроме северной, где плескались воды Ферт-оф-Форта. Стейн тоже был территорией Анклава, но весь транспортный узел находился за стеной, окруженной землями Британского халифата. С Эдинбургом его соединяла единственная, хотя и очень широкая, дорога, являющаяся прямым продолжением Корсторфайн роуд, по которой Лохлан добрался в эти края.

Но ему повезло. Или снова сыграло роль обретенное вдруг чутье, основанное на невероятной логике и ясности мышления, которое подарили ему бессмысленные фразы? Он не уставал мысленно повторять их снова и снова, до тех пор, пока лишенное памяти сознание не давало четких и ясных инструкций, что делать дальше. Решения, как и раньше, появлялись словно бы сами собой, но, если задуматься, можно было отыскать вехи, ориентируясь на которые он и выбирал именно этот вариант, а не другой.

Черная дыра тоннеля уходила вдаль, теряясь буквально в двух шагах, свет здесь был только от неполной луны, да и тот проникал через массивную решетку, которая закрывала вентиляционную шахту. Именно через нее Лохлан и попал сюда. Нашел по характерному запаху, порывами сквозняка вырывающемуся из подземелья. Почему он стал искать эту дыру именно здесь, Лохлан объяснить не мог.

Судя по всему, эта ветка выходила на какую-то разгрузочную станцию в Sway или, не исключено, в соседнем Скотланд-Ярде. Но туда Лохлану было не нужно, ему необходимо двигаться вперед, в сторону транспортного узла. Знать бы еще, где этот самый «перед» – в месте, где он спустился, тоннель шел в перпендикулярном Корсторфайн роуд направлении. Учитывая кромешную тьму, определить, куда поворачивает путь, тоже невозможно.

Здесь волшебная логика помочь не могла. Потому что логика опирается на факты, она оперирует информацией, а в этом месте единственной информацией был ветер, по направлению которого никак нельзя понять, какой путь выведет к Стейну. Хотя…

Транспортный узел располагается на открытой местности, деревьев или высоких башен там нет. За день открытая земля должна была нагреться, а в Анклаве, где торчит целый лес высотных зданий, загораживающих свет солнца, тепла до нижних ярусов дорог долетает значительно меньше. Если его предположения верны, то сейчас ветер должен дуть со стороны транспортного узла.

Учитывая целый ряд усложняющих простые решения технологических особенностей тоннеля, вполне можно и ошибиться. Но выбирать не приходится.

Лохлан повернулся лицом к ветру и, аккуратно ступая по невидимым в темноте шпалам, пошел.

Странно, как сильно влияет на восприятие количество поступающих в мозг данных. В кромешной тьме тоннеля время как будто перестало существовать. Лохлан шагал, стараясь не цепляться носками разношенных ботинок за шпалы, чтобы не упасть, и ему казалось, что этот вояж может продолжаться вечно. Он, словно вселенский странник, вышагивающий внутри газопылевого облака, где не видно ни звезд, ни иных галактик. Он – первооткрыватель.

Направление – его наличие, как таковое – угадывалось только по бьющему в лицо ветру. Несколько раз Лохлан утыкался в шершавую, укутанную толстыми круглыми жгутами стену. Это были силовые кабели в изоляции.

Самым пугающим оказалось ожидание поезда. Здесь были рельсы, и хотя Флетт точно знал, что последний поезд ходил здесь много месяцев назад, разум все равно не уставал подгонять ноги, чтобы успеть выбраться до прихода железнодорожного состава.