Кошка, которая умела плакать... - Наталия Аникина

* * *

Аниаллу шла по узким ступенькам, придерживаясь рукой за холодный камень стены, и думала о том, насколько по-новому она стала смотреть на вещи. Страх отступил сразу же после того, как Алу осознала — неведомый враг потерял последнюю ниточку, дергая за которую, он мог влиять на неё, она оставила свои сомнения в прошлом, и тень, затуманивающая её разум, развеялась. Она поняла, что имела в виду Тиалианна; обретя свою сущность, Аниаллу ни за что не согласится с ней расстаться. Она ни за что не позволит взять себя под контроль, как вчера, в столовой.

Тиалианна потратила два тысячелетия, чтобы взрастить такое устойчивое к ментальному воздействию существо. Значит, ситуация куда более серьёзная и опасная, чем Аниаллу могла вообразить. Видимо, от влияния этого чего-то не могли защитить никакие заклятья — спастись могли лишь те, кто находился в гармонии с собой, те, кого невозможно подкупить никакими посулами. А таких даже в Энхиарге нашлось бы немного. Оно действовало изнутри, пробираясь в души существ через жажду мести, которой не суждено осуществиться, через зависть и природную злобу.

Наиболее устойчивыми к этой странной магии были алаи, танаи, драконы Веиндора и, пожалуй, адоры. Все эти четыре расы не мыслят жизни без своих богов и, следовательно, никакие обещания не заставят их предать своих владык, совершив что-либо противное их воле. Насчёт остальных рас Аниаллу сомневалась: эльфы света презирают, а часто и ненавидят всех, не принадлежащих к их расе существ, их тёмные собратья живут перед ними в вечном страхе, и посему многие из них способны принять помощь у этой новой силы. Хелроты из Гангвендаара жаждут отомстить отделившимся от них людям, основавшим собственный город Канирали, а в особенности — волшебнице Канирали и Аласаис, которая оказала войскам мятежников огромную помощь в битве на Огненной реке. У остальных народов, не говоря уж про отдельных существ, можно было найти множество причин, по которым они могли бы служить пришедшему в Энхиарг Злу…

Надо было скорее вернуться в библиотеку и хорошенько обдумать план дальнейших действий, решить, где и как искать источник враждебного влияния. Она спешно взбиралась по ступенькам, как вдруг ее пальцы наткнулись на что-то горячее. Это насторожило её, алайка остановилась и стала ощупывать стену перед собой. Сомнений не было — температура вертикальной полоски стены, шириной примерно в две её ладони, резко отличалась от температуры окружающего камня. Ещё более странным было то, что горячая на ощупь, она никак не проявляла себя в инфракрасном спектре.

Аниаллу достала кинжал и вонзила его в разогретый неизвестным источником тепла камень стены. Лезвие легко вошло в шершавую поверхность, и Алу, всей массой надавив на кинжал сверху, протащила его до пола. В стене образовалась трещина, из которой хлынул яркий алый свет. Аниаллу продолжала работать кинжалом, расширяя проход, пока он не достиг трети локтя в ширину. Из него повалили клубы густого белого дыма, который быстро заполнял проход. Трещина была узкой, но Аниаллу не сомневалась, что сумеет протиснуться в неё. Алайка было подумала, что надо сходить за Анаром и уже вместе лезть туда, куда вёл этот проход. Но любопытство было сильнее разума, и, недолго думая, Аниаллу осторожно проникла в трещину. Струи горячего пара противно щекотали ноздри, стены, покрытые какой-то белёсой порослью не то лишайника, не то гриба, благоденствующего в этом тёплом и влажном месте, омерзительно липли к рукам, но Аниаллу почти не обращала на всё это внимания. Её охватило радостное и одновременно путающее до дрожи ощущение, что она нашла то, что они с Анаром так долго искали.

Изгибаясь то вправо, то влево, принимая такую форму, что Аниаллу самой приходилось изгибаться под самыми невероятными углами, узкий проход уводил любопытную алайку всё дальше от подземной тюрьмы. Неизвестно чем излучаемый алый свет пронизывал трещину, обтекая все её изгибы. Становилось всё жарче. И вот, выглянув из-за очередного угла, Аниаллу поняла, что конец ее мучениям близок — впереди, судя по интенсивному свечению, был выход из этого милого местечка. Добравшись до него, Аниаллу осторожно высунула нос наружу, но опять не смогла толком ничего разглядеть. Единственное, что ей удалось определить — трещина выходила в середине отвесной стены, дальше весь мир терялся в белом тумане.

Девушка отцепила от пояса моток верёвки и плотно прижала один из её концов к полу. Он намертво приклеился к камню — не отцепится, пока Аниаллу не прикажет.

Спуск затянулся — Алу уже начала волноваться, что верёвки не хватит. Постепенно туман становился менее густым, а интенсивность красного сияния, наоборот, возрастала.

Веревки действительно чуть-чуть не хватило — Аниаллу, оттолкнувшись ногами от стены, отпустила ее, перевернулась в воздухе и бесшумно приземлилась на мозаичный пол. Зал, в который она попала, был, наверное, даже больше, чем пещера, приютившая подземный город алаев. Колоссальные колонны из прозрачного, словно подёрнутого серой дымкой стекла сияли изнутри красным огнём. Их основания окружали прорезанные в полу отверстия, из которых и валил белый дым. Странные колонны светились нестерпимо ярко, от них исходил такой жар, что Аниаллу пришлось защитить себя магией.

Пол под её ногами постоянно вибрировал, и это лёгкое дрожание почему-то наполняло сердце Аниаллу необъяснимой тревогой. Из него вырастали ряды невысоких, по пояс девушке, алых кристаллов. В них, так же как и в сердцевинах колонн, пульсировал яркий свет. Аниаллу, мелкими торопливыми шагами пробирающейся вперёд, время от времени приходилось перепрыгивать через преграждающие путь острые пики кристаллов. Она порядком устала от этого бега с препятствиями и от размышлений на тему: кто всё это нагородил и для чего оно могло понадобиться, когда вдалеке начала обрисовываться противоположная стена зала. Приблизительно в центре ее что-то мерцало, отливая тусклым серебром и излучая такую мощную магию, что Аниаллу приближалась к ней с осторожностью, находясь в постоянной готовности отразить магический удар. Мало ли что там мерцает…

Наконец Аниаллу подошла настолько близко, что смогла рассмотреть чудовищные врата, образованные выкованными из чёрного и серебряного металлов растениями. Из сплетения усыпанных шипами побегов и острых, как лезвия, листьев на неё смотрели искажённые невыносимыми муками лица. Там были энвирзы и люди, эльфы и танаи, драконы и налары. Затаив дыхание, она сделала еще несколько шагов. Неведомый художник изобразил страдания настолько реалистично, что Аниаллу невольно отпрянула, когда среди множества лиц она разглядела алайское лицо. Лицо, которое Аниаллу не могла не узнать: из смертельного кружева шипов и лезвий на неё взирала… она сама.

Вместо того чтобы испугаться, Аниаллу почувствовала облегчение — слова Тиалианны сбывались, быть здесь — это её судьба, давно поставленная метка на её Пути…

— Всё, кошка, пора идти за Анаром, — сказала себе Алу и, мысленно взяв себя за шиворот, развернула спиной к вратам.

* * *

И был путь туда и путь обратно. И вот Аниаллу и Анар уже вместе стояли перед диковинными и страшными дверями. Алаи молчали, глядя снизу вверх на чудовищно огромные, ощетинившиеся шипами створки.