Попаданец для драконши - Алиса Рудницкая

сейчас прогоните нас, если вы сейчас откажете нам в помощи, вы подпишете смертный приговор всей стране.

От таких слов у меня по спине побежали мурашки. Он врет? Как всегда жульничает, пытаясь сделать проблему больше, чем она есть? Хотелось бы мне в это верить, хотелось бы верить что он — долбаный идиот, который в очередной раз делает глупость, но кронпринц был совершенно серьезен.

— Кофе давно умирает, — сказала жрица на это бесстрастно. — Ему давно пора, довольно уже биться в агонии. Уходи, грешник, нам нет дела до страны, на краю которой мы возвели храм своего бога. Твои предки прогневали василиска, потому мы не пустим тебя внутрь.

Кронпринц сделал шаг вперед, будто намереваясь броситься на этих женщин, но остановился. Опустил голову.

— Я поклонюсь ему, — сказал им я. — Вы это хотели услышать?

Ледяные лица дрогнули.

— Мы не желаем видеть тебя, гость, — неуверенно сказала одна из жриц. — Мы не желаем слышать тебя. Мы не желаем, чтобы твое пропитанное проклятьем тело касалось нашего пола…

— Кому вы служите — Василиску или себе? — зло спросил я, ощущая страшный жар внутри. — Вы не имеете права пустить или не пустить кого-либо в этот храм, если ваше божество так не приказало. Расступитесь!

— Мы не…

— Расступитесь, — упрямо повторил я. — Василиск прислал мне своего благословенного, велел мне поклониться ему, а вы — препятствуете. Расступитесь, последний раз прошу.

И они расступились, растворились во тьме. Мы с кронпринцем синхронно выдохнули, и он занес меня внутрь. Женщин нигде не было видно — растаяли, будто и не было их. Дверь за нами с шелестом захлопнулась, отрезав путь назад, а впереди засветилось белым огромное изваяние змеи. Оно скрутилось кольцами, подняло голову и смотрело назад, отвернувшись от нас к дальней стене.

— О каком осквернение они говорили? — спросил я, удивляясь своему спокойствию. — Почему назвали тебя, а не меня — проклятым?

— О благословенной принцессе они, — потупился кронпринц. — О белом кофе. Моя семья… в общем, должна была отдать ее в этот храм. Но не отдала, а попыталась выдать замуж, пожадничала. Это разозлило Василиска.

— Ты говорил правду? — продолжил я. — Про кизил и…

— Да, — отрезал кронпринц. — Но не будем об этом сейчас. Ты готов? Ты поклонишься ему?

— Можешь помочь мне еще немного? — закусил я губу. — Змей хочет, чтобы я ему именно кланялся… что ж — я не гордый. Дела ради можно и на полу немного поваляться…

— Но зачем ты ему? — вознегодовал кофе. — Он спал сколько лет из-за этого холода. Неужели решил хаяха своего отца, дракона, себе кланяться заставить? Или кто ты вообще? Почему они звали тебя гостем?

— Потому что я из другого мира пришел, — сдался я. — Потому и гость. Об этом Отна вчера говорила.

Кронпринц скосил на меня глаза, лицо его удивленно вытянулось.

— Потому мне и странно будет ему кланяться, — поморщился я. — Это все так глупо… это же совсем не мое божество. Искреннего раболепие у меня не получится… потому я попытаюсь говорить как есть. А там… будь что будет.

— Ты уверен? — спросил кофе. — Если такое дело… я не соглашусь, если ты велишь назад повернуть.

— Нет уж, — улыбнулся я ему. — Давай. Ты в чем-то вчера прав был… кто не рискует — тот не пьет шампанского. Так что мы рискнем и посмотрим, что получится.

Парень тяжело вздохнул, донес меня до змея. Донес, поставил на колени. Сам, трясясь то ли от страха, то ли от усталости, то ли от холода упал за моей спиной, обнял меня за пояс и поклонился статуе вместе со мной в пол. В такой позе мы и застыли

Страшно… до чего же мне было страшно. Я, конечно, держался и виду не подавал… но все же. Давно бы пора привыкнуть что этот мир постоянно заставляет меня прогибаться, совершать невозможное. Заставляет… но и дает на это силы.

Я знал, что говорить. Жар внутри нарастал. Впервые я подумал о том, что благословение дракона не ограничивается одним долголетием.

— Василиск, надеюсь ты доволен? — начал я громко. — Вот я, пришел и кланяюсь тебе. Мне все равно, зачем тебе это нужно. Может, тебе просто приятно осознавать, что хаях дракона преклонил пред тобой колени. Может ты хочешь проучить обидевшее тебя семейство. Или даже просто решил полюбоваться на то, как гость из другого мира падает пред тобой ниц. Вот он я — перед тобой. Делай со мной что тебе вздумается, раз я так тебе нужен, хоть убей, но отпусти ты уже благословенную тобой землю!

— Заткнись, идиот! — испуганно зашептал мне кронпринц. — Придурок, мы столько сил вложили чтобы тебя вылечить, проси для себя…

— Те, кто оскорбил тебя давно умерли! — проигнорировав его причитания, продолжал я. — Если ты не остановишься в своих играх, тебе не с кем скоро станет играть. Так оставь ты уже эту землю в покое. Я здесь недавно, но видел многое. Видел, какие твои люди талантливые и трудолюбивые, видел, как они стараются. То, что они как-то выжили после наступления вечной зимы — настоящее чудо. Так отпусти их уже, уймись! Они усвоили свой урок!

Сверху раздался треск. Я попытался поднять голову чтобы понять, что происходит, но испуганный кронпринц вдруг вжал мой лоб в пол.

— Зажмурься, зажмурься… он… голову… он голову поворачивает. Один взгляд — и мы трупы…

Я зажмурился. На пол, рядом с нами, начали падать камни. Они не касались нас, но шумно, страшно опадали на землю.

— Глупец! — прошипел голос сверху — знакомый голос, который я слышал в маленьком чулане в Кош-Сурхе. — Как смеешь ты указывать мне что делать?

— Я? — усмехнулся я дерзко. — Мне нечего терять, я не боюсь смерти — слишком много я о ней думал, чтобы не смириться с ее неизбежностью. К тому же я и так знаю — вы меня убьете, так как я безбожник, еретик, дружащий с яхами. Так к чему плести льстивые речи в последние минуты, если я считаю, что вы — сволочь последняя?

— Идиот… — простонал кронпринц. — Ты идиот, пшеничный принц…

Змей захохотал. Захохотал так, что стены и пол задрожали.

— Ты достаточно развлек меня, кролик, — сказал он громко. — Я доволен. Я рад. Мне весело. Как же я давно так не веселился. А теперь я сделаю то, о чем ты так страстно меня просишь. Готовься, малявка!

Я не увидел этого, скорее почувствовал, как предо мной распахнулась зубастая пасть. Нас обдало холодным, полным трупного запаха дыханием, и змей нас проглотил. То, как стенки его желудка сомкнулись вокруг меня и кронпринца кофе, стало