Я не люблю убивать. Часть 2 - Максим Волжский

вход для пополнения сил. Даже если рядом был мой оруженосец, то его помощь, его бездонный колодец с магией был бы для меня недоступен.

— Ты хочешь уничтожить своего отца? — скривил лицо Валентин; его била судорога — меня тоже.

— Мой отец — Создатель! — упрямо твердил я.

— Я твой отец. И я Создатель, — не переставая убивать меня, говорил маг. — Уничтожив отца, ты убьёшь его семя. Ты и я живём вне времени. Стерев меня, ты лишишь планету своего защитника…

— Планета переживёт мою потерю, — скрипел зубами я, а зубы мои крошились и сыпались, будто я старел всего за секунды, и годы брали своё назад. Потому что, как сказал Тёмный, мы живём вне времени, мы обнуляем себя.

У меня выпадали зубы. У мага тоже. Мои волосы седели и сыпались, исчезая, не коснувшись вершины горы.

Мои ноги слабели, и я упал на колени. Тёмный маг тоже стоял на коленях. Его лицо стало дряхлым и выжатым, словно я боролся с мумией, а не с Тёмным. Я понял, что будто смотрюсь в зеркало, потому что моё лицо тоже стало жутким, уродливым. Он и я уже не состояли из мясистых мускулов и крепких костей, мы превратились в развалины.

Тёмный меня ещё что-то спрашивал. Уверял, что наше сражение не имеет смысла, что он всё равно вернётся в мир людей и в безлюдие. Но и я был уверен, что если Создатель захочет воскресить меня, то обязательно вернёт меня на землю.

Тёмный пугал меня адом. А я лишь смеялся в ответ. Но раем я его не стращал, поскольку не знал, где находится рай и что ожидает тех, кто в нём поселился.

Тёмный смолк. Из его глазниц выкатились высохшие глаза. Но этого я уже не мог видеть. Мои глаза тоже вывалились сухими маслинами из глазниц. Но зато я услышал голос, который принадлежал Эдуарду.

— Сдохни! — коротко бросил он.

Потом я услышал, как завизжала ведьма Веледара. Возможно, и не было на горе никакой ведьмы, а визжащие вопли лишь слуховые галлюцинация.

Я рассыпался в прах. Во мне совсем не осталось магии. Я не превращался в мёртвого человека, я уходил в неведомые миры.

— До встречи, Гриша, — последнее, что я слышал в безлюдие.

Я ощутил последний удар. Эдуард бросил в меня, нет… он убивал исключительно Тёмного… Я дорожил нашей дружбой. Эдуард не мог поступить иначе…

Эпилог

Нежный песок. Мягкая подушка под головой. Ноги ласкает лёгкая волна. Море было спокойным… тёплым...

Я блаженствовал…

— Гриша, ты обгоришь сегодня, — послышался голос моей любимой Зои. — Ну сколько можно говорить тебе, что солнце здесь особенное? И вроде, не печёт оно, но ожоги…

Глаз я не открывал. Так и лежал, уткнувшись в шёлковую подушку. А Зоя нежной рукой обмазывала меня кремом. Хотя… какой к чертям в раю крем? Это сметана жирностью 25%. Я б такую сметанку лучше бы ложкой да из глубокой чаши — да с клубникой…

Я нежился уже больше часа. Отдыхал. Почему-то казалось, что я нахожусь в отпуске. Прямым рейсом из безлюдия я отправился на верхние уровни сознания. Люди называют это место — раем.

— Хватит уже валяться! Вставай! — настаивала Зоя.

Я сделал усилие и всё-таки открыл глаза. Вот ведь жизнь настала. Открыл, закрыл, поел, попил… Я будто в отпуске…

— Солнце в зените, пора домой! Ну что ты как маленький мальчик?

Эх, Зоя, Зоя. Я вовсе не маленький. И не мальчик. Я справился с дитём Тьмы. Убил его. Иссушил, обесточил, убил.

Я теперь в раю.

Интересно, а где мой соперник? Наверное, ловит сейчас рыбу у чёрной реки и не с кем не делится. Жрёт, тоже пьёт и от солнышка прячется. Хлопот у него хватает.

— Дарси тебе пива принесла. Оно холодненькое… вкусное, — соблазняла меня Зоя. — Ну, пойдём уже. Надоело море. Домой хочу…

Я встал на ноги. Берег был бесконечен. Песок белоснежен. Солнце яркое, жгучее. Души грешников жарят в нём с пламенным энтузиазмом. Это я точно знаю.

— Ладно, пошли домой, — сказал я.

Мы обнялись. А Зойка такая хрупкая и как прежде нежная. И красота в ней неописуемая. Только клыки исчезли — и кровь она больше не пьёт. Я тоже…

Мы поднимались по длинной лестнице. Сколько здесь ступеней? Надо сосчитать точно. Я думаю, их больше тысячи. Сколько ступеней, столько лет моей службы на земле.

Она обнимала меня за пояс. Я гладил ей волосы. Мы поднимались долго. А уже ближе к концу я заметил нечто знакомое из прошлой жизни.

— Это кто? Это орк, что ли? Откуда он здесь? — удивилась Зоя.

И действительно, это был орк Фанари. На нём расшитый халат, в толстых пальцах он крутил чётки с крупными жемчужинами.

— Ты как сюда попал, чудо зелёное? — спросил я, пожимая здоровенную ладонь орка.

Фанари хитро прищурился.

— Закончен твой отпуск, Григорий. За тобой я поднялся. За тобой…

Вот ведь, блин! И всё-таки я в отпуске. Я так и знал, что в раю надолго не задержусь. Но у меня есть выбор. Был я в канцелярии самого