Русский Лондон - Сергей Романюк

В 1852 г. русский посол барон Ф. И. Бруннов приобрел на Чешем-плейс два участка – № 30 и 31 – и заказал объединить два больших дома, находившихся там, в один. Работу эту производил Томас Кабитт, известный лондонский строитель (ему поставлен памятник городе Доркинг), любимый королевой Викторией и принцем Альбертом: он строил для них усадьбу на острове Уайт. Сын его стал членом парламента и получил титул барона Ашкомб; герцогиня Камилла, супруга принца Уэльского Чарльза, – его правнучка.

Переделки для нового посольского дома на Чешем-плейс были значительными: дома объединили одним фасадом, интерьеры оформлены заново, вход сделали со стороны двора, выходившего, как и сейчас, на Layall Street. К Рождеству 1852 г. дом был закончен, и Бруннов дал обед в честь 200 рабочих, трудившихся на стройке в продолжение десяти месяцев. Посол произнес речь, которая была приведена полностью в журнале «Illustrated London News» (8 января 1853 г.).

Вскоре после окончания всех работ русскому послу пришлось покинуть Лондон – началась Крымская война, в вероятность которой он не верил и пытался убедить в этом императора Николая I. Вернулся Бруннов в 1858 г., и с тех пор русское посольство находилось на Чешем-плейс, где его посещали члены королевской семьи, представители аристократии и дипломатического мира Великобритании, и еще довольно долгое время после Февральской революции и коммунистического переворота этот дом был центром русской эмигрантской колонии во главе с Е. В. Саблиным. После признания большевистской России де-юре в продолжение трех лет – с 1924 по 1927 г. – здесь работали советские послы. Как вспоминал один из них, И. М. Майский, «это был особняк, построенный в стиле посольства великой державы капиталистического мира. В нижнем этаже – великолепные приемные комнаты и кабинеты руководящего персонала посольства. Во втором этаже находилась роскошная квартира посла. А все остальные этажи, поделенные на маленькие, тесные комнаты, представляли всякого рода подсобные помещения».

Представители советской России появились в Лондоне почти сразу после переворота октября 1917 г. Уже 4 января следующего года в английских газетах сообщалось о назначении посла нового государства. Им стал политический эмигрант Максим Литвинов, будущий глава внешнеполитического ведомства СССР, которому из Москвы прислали на обзаведение 200 тысяч царских рублей, ничего не стоивших в России, но еще обменивавшихся на фунты стерлингов в Великобритании. Литвинов снял помещение в жилом доме № 82 на улице Викториа (Victoria Street, 82) – и здесь обосновалось первое советское посольство.

Посольство, как и сам Литвинов, в Лондоне пробыли недлго: он в 1918 г. уехал в Россию, и в 1922 г. с установлением торговых отношений в Лондон прибыл крупный деятель большевистской партии Л. Б. Красин, снявший другое помещение, но не для посольства, а для торговой миссии: Красин стал торговым представителем советской России (но не «полпредом», как пишется в энциклопедиях). Торговая миссия снимала дом № 54 на Итон авеню (Eton Avenue), но с признанием советского государства посольство с 1 февраля 1924 г. опять поместилось в доме на Чешем-плейс.

Новые жильцы пришлись не ко двору здесь, хозяин дома, их, мягко говоря, не любил и, как рассказывал И. М. Майский в воспоминаниях, отравлял им жизнь разными кляузами и придирками. Однако ему пришлось терпеть новых постояльцев, так как дом был снят императорской Россией на 60 лет.

Советские представители покинули Чешем-хауз после разрыва Британией дипломатических отношений в 1927 г. (персонал посольства выехал отсюда в июне 1927 г.) в результате скандала с раскрытием шпионских операций Коминтерна.

После восстановления дипломатических отношений в 1929 г. старый дом уже не удалось снять и пришлось искать другое помещение. Сначала устроились во временном помещении в доме № 40 на Гровнор-сквер (Grosvenor Square), но там было неудобно, и настойчивые поиски подолжались довольно долго – ведь как только домовладельцы узнавали, что нанимателями будут большевики, они сразу же наотрез отказывались иметь дела с ними.

После долгих поисков наконец-то нашли подходящее здание. Оно находилось на самой престижной улице Лондона – Кенсингтон Пэлес-гарденз (Kensington Palace Gardens), или, как она иногда прозывалась, «улице миллионеров» (Millionaires Row), застроенной великолепными особняками.

Один из таких особняков (№ 13) был построен в 1853 г. графом Харрингтоном (автором его, возможно, является известный архитектор Децимус Бертон, а строителем С. Д. Ричардсон). Стоимость особняка составила огромную сумму тогда – 15 тысяч фунтов стерлингов. У вдовы графа Харрингтона этот особняк приобрел южноафриканский торговец шерстью сэр Льюис Ричардсон, который сделал некоторые перестройки в особняке и в 1930 г. сдал его советскому посольству. Когда обитатели этой престижной улицы узнали о нашествии большевиков, они заявили протест владельцам земли, но он не возымел силу. Удалось только внести в арендный договор пункт о том, что дом не может быть использован для целей, вызывающих появление больших масс народа на улице – пришлось поэтому снимать под консульство дом на другой улице, на Розари-гарденз (3, Rosary Gardens). Сейчас, правда, этот пункт, похоже, не действует, ибо консульство размещается неподалеку на той же улице (№ 5; посольский офис занимает дом № 6/7). В 1991 г. аренда здания, где находится резиденция посла, была продлена на 99 лет за символическую ежегодную плату в один фунт стерлингов (британская сторона за резиденцию своего посла в Москве на Софийской набережной выплачивает один рубль).

Над входом в здание сохранился герб Ричардсона – южноафриканский страус. Далее – вестибюль, из которого направо – вход в гостиную (бывшую библиотеку) с глубокими удобными кожаными диванами и креслами, на стене – портреты советских и российских послов (но не русских императорских!), из вестибюля можно также пройти в центральный зал высотой в два этажа, освещенный светом с потолка, к залу примыкает бывшая картинная галерея, из которой можно выйти в ухоженный сад с памятником Петру I.

Один из советских послов, единственный оставивший воспоминания о своей работе в Лондоне, пишет, что внутри особняка «много старинной мебели, мраморных столов, художественных ваз и других украшений, привезенных из петербургских дворцов».

Многочисленные и самые разнообразные свидетельства 450-летней истории русско-британских связей можно видеть на улицах и в парках, домах британской столицы. Они есть и в центре города, и на окраинах его. История некоторых из них хорошо известна и документирована, а вот других теряется во тьме веков.

Среди вот таких сразу же обращают на себя внимание те городские названия, в которых есть русские корни. Конечно, тот, кто оказался недалеко от станции метро Bayswater или Queensway и попал на перекресток улиц Московской (Moscow Road) и Санкт-Петербургской (St. Petersburgh Place), задастся вопросом: почему здесь в непосредственном соседстве эти знакомые всем названия?

Читатель будет ждать ответа, но… это как раз пример того, что объяснение так и не удалось найти. Можно только высказать несколько предположений, которые я сейчас и изложу.