Слепой. Лунное затмение - Андрей Воронин

— Она умерла, — строго ответил голос. — До больницы ваша подруга доехала, но до операционного стола не дотянула. Она потеряла слишком много крови.

Оборотень, не попрощавшись и даже не выключая связь, выбросил телефон в темноту.

Туча отплыла от луны в сторону. Все снова стало до рези в глазах контрастным.

Он шел вперед, ни о чем не думая. Мысли прыгали, но ни одна не имела ни начала, ни конца, ни одна не задерживалась. Они все, как только появлялись, лопались как мыльные пузыри.

Впереди показался островок желтого света. Это был пост ГАИ.

Оборотень поднялся по лестнице и начал неистово молотить в дверь. Скоро выглянул сердитый заспанный гаишник.

— Я хочу заявить об убийстве, — сказал Оборотень.

* * *

Утро было солнечным и ленивым. Глеб проснулся довольно рано, постоял немного у окна, любуясь на деревенский рассвет, но вскоре все же заставил себя снова лечь и поспать еще немного. Это было первое утро, когда можно было никуда не спешить. Теперь от него, Слепого, в этом деле ничего не зависело. Разве что надо было еще немного присмотреть за Кудраковым, потому что нервы мужчины были сильно расшатаны за прошедшие дни, но оставалось подождать еще чуть-чуть в надежде на то, что Дмитрий Петров сделает шаги, которые позволят схватить его за руку. В этой игре главная роль все еще была за Геннадием Владимировичем Кудраковым. Надо было ждать.

Вчера вечером, когда он приехал после догонялок с тем незнакомым парнем, который прикинулся электриком, выслеживая Петрова, Глеб проверил все комнаты на даче. Геннадия Владимировича не было ни в одной. При этом следы его присутствия вылезали повсюду. Входная дверь была открыта. На столе стояла еда, холодная, но довольно свежая. Тут же торчала неизменная бутылка водки. Правда, что не сразу заметил Глеб, она была закупорена. Это его удивило.

Кудракова Слепой нашел на заднем дворе. Тот сидел, закутавшись в старый кожух, как домовой или, точнее, дворовой. Он сидел в темноте на табуретке и смотрел на голые кусты.

Глеб сначала не знал, как к нему подойти, чтобы не испугать. В такой ситуации у человека его возраста, особенно после таких событий, которые он пережил, запросто может случиться инфаркт. Посмотрев по сторонам, Слепой поднял с земли маленький камушек и кинул его к Геннадию Владимировичу. Легкий звук вывел мужчину из самопогружения, он повернул голову туда, где упал камень, потом наклонился и поднял его.

— Вы не замерзли? — осторожно спросил Сиверов.

— Нет. Вечера стало гораздо теплее, чем было еще несколько дней назад. Смотри, мороза уже нет. А вот тучи расходятся, это как раз может привести к похолоданию. Если они уплывут и если небо останется на всю ночь открытым, то это малое тепло, которое набралось за день, улетит в космос.

— Как вы себя чувствуете? Я думал, вы приедете на ту квартиру, где были в первый вечер нашего знакомства, но не нашел вас там. Тогда поехал сюда, хотя совсем не был уверен, что найду тут. Как все было?

— Ты думал, что федералы сразу же после операции упрятали меня в казематы, да, Сергей?

— Нет, — еле сдерживая улыбчивые нотки от такой неожиданной лирики со стороны Кудракова, ответил Глеб. — Если бы я так думал, я бы не поехал сюда. Не близкий свет, однако!

— И то верно. Но думаю, что скоро они все-таки меня туда отправят. Обещали, что если я помогу, то оставят на свободе и сделают свидетелем по делу. Ты им веришь, Сергей?

— Я не знаю, Геннадий Владимирович. Я не знаю. Никогда раньше не имел опыта общения. Вы что-то очень устали сегодня, шеф. Я вижу, что вы устали. Может, по сто грамм, чтобы снять напряжение?

Глеб говорил с ним просто, по-приятельски, но все же выдерживал дистанцию, исполняя роль наемного охранника.

— Что ты, Серега, будешь делать, когда меня посадят? — проигнорировав предложение выпить, спросил Кудраков.

— Да не посадят вас, ну правда, Геннадий Владимирович. За что вас сажать-то?

— Это тебя не посадят. Ты вообще случайный в этом деле человек. А меня посадят. Я чувствую, что спета моя песня. Будешь мне в КПЗ передачи носить?

— Во-первых, я думаю, что не посадят вас. Во-вторых, я домой уезжаю, Геннадий Владимирович.

Ты что это? Бросить меня надумал? А если не посадят, то ты мне будешь нужен. Я хочу, чтобы ты у меня работал. Ставку удвою.

— Спасибо, шеф, но я подумал и решил. Тут очень опасно, очень тревожно. Москва — не для меня. У нас дома лучше, спокойнее. К тому же я жениться хочу, семью завести, понимаете? Пора мне. Я вот так вот решил.

— Ну, если решил… Но если вдруг что, то обращайся. Если меня не посадят. Я же твой должник в некотором роде. Спас ты меня. Даже просто тем, что был рядом. И помог ты мне выпутаться. Спасибо тебе, Сергей Слепцов. Век не забуду.

Мирно заспавшихся мужчин разбудил слишком требовательный для этой деревенской тишины писк эсэмэс-сообщения. Глеб очнулся моментально, разбудил Кудракова.

— Геннадий Владимирович, вам сообщение.

Сонный Кудраков протянул руку к телефону.

— Это может быть только один человек, — быстро просыпаясь, прямо на ходу пробормотал он. — Так и есть. От Петрова. Пишет: «Перечислил все. Будет сверху еще половина от этого, если сделаешь по инструкции. В почте».

Кудраков задумчиво хмыкнул, молча перечитал сообщение, потом поднялся, осмотрелся и спросил:

— Где тут компьютер?

— Боюсь, тут нет компьютера, — стараясь не показывать своей заинтересованности в деле, ответил Сиверов.

Снова пропищал сигнал эсэмэс в телефоне Кудракова. На этот раз сообщение было из банка.

— Ничего себе, как шустро! — весьма довольный, воскликнул Кудраков, прочитав информацию. — Пишут, что на мой счет поступили деньги. Как, однако, все шустро и быстро. Эх, Серега! Если бы я не был таким трусом и не сдрейфил с самого начала, если бы я послушался Петрова и сразу пошел к Петьке! Все решилось бы давно, легко и с прибылью… Согласись, что я — полный идиот.

— Согласен, — не смог удержаться Слепой, но все же добавил ради конспирации: — Если вам хочется, чтобы я согласился. Но, вообще-то, девочку эту же нашли, разве нет? И я так понимаю, этот ваш друг не стал бы подписывать никакие бумаги. Это же только из-за того, что милиция вмешалась, так сложилось. Разве нет?

Кудраков посерьезнел, задумчиво покивал головой, соглашаясь.

— Не милиция, а федералы. Это разница! Ну да, ты прав. Но куда так спешит Петров, что даже в воскресенье напряг банки?

— До обеда банки работают. В ограниченном режиме, но работают, потому что проценты — это деньги, — вылезая наконец из постели, сообщил Глеб.

— Ну и черт с ними! — вдруг взбодрился Кудраков, сбросив всю задумчивость. — Так где мне взять электронную почту в этой дыре? Пора выдвигаться в город, я думаю. Серега, собирайся, да побыстрее!