Речные заводи. Том 2 - Ши Найань
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну что же, говорите, что там случилось! Как вы съездили?
Овладев собой, Ду Син произнес:
– Когда я подъехал к третьим воротам, то увидел там всех трех братьев: Чжу-дракона, Чжу-тигра и Чжу-тигренка. Приветствуя их, как полагается, тремя поклонами, я услышал голос «Чжу-тигренка». «Зачем опять приехал?» – грубо закричал он. «У меня есть к вам письмо от моего хозяина», – почтительно ответил я.
Но тут «Чжу-тигренок» даже в лице изменился и заорал: «Что он, дурак, что ли, ваш хозяин? Ведь сегодня утром он уже присылал какого-то шалопая с письмом, требуя, чтобы мы выдали ему Ши Цяня, разбойника из шайки Ляншаньбо. А мы решили отправить его властям. Зачем же еще ты теперь явился?» «Ши Цянь вовсе не из разбойного стана, – возразил я. – Он просто путник из Цзичжоу и шел в гости к моему хозяину. Он случайно сжег ваш постоялый двор, и наш хозяин заново отстроит его! Умоляю вас, будьте великодушны и отпустите Ши Цяня, сделайте нам такое одолжение». «Ни за что!» – закричали тут в один голос все три брата. «Уважаемые господа! – снова начал я. – Вы прежде прочтите письмо, которое мой господин собственноручно написал вам!»
Тут Чжу-тигренок взял у меня письмо и, не читая, разорвал на мелкие клочки, да еще приказал работникам выгнать меня из поместья рогатинами. При этом Чжу-тигренок и Чжу-тигр кричали: «Смотри, больше не выводи нас из терпения! А то мы тебя!..» Я даже не могу всего и передать, что говорили эти скоты, забывшие всякое приличие! «Мы еще поймаем самого вашего Ли, и тоже отправим властям как разбойника из Ляншаньбо!» Они так разошлись, что приказали дворовым схватить меня, но я успел ускакать. По дороге я чуть не лопнул от злости! Ведь вот какие мерзавцы! Зря столько лет мы были с ними в братском союзе. Никакого чувства долга и справедливости у них уже не осталось!
Ли Ин выслушал это, и неукротимое пламя мести вспыхнуло в его груди. Не в силах подавить гнев, он закричал:
– Подать моего коня!
– Успокойтесь, не горячитесь так, господин Ли Ин, – стали уговаривать его Ян Сюн и Ши Сю. – Не стоит нарушать доброго порядка и спокойствия духа из-за нас, маленьких людей!
Но Ли Ин не стал их слушать и, войдя в дом, надел золоченую кольчугу и латы с изображением звериных морд, а поверх накинул красный боевой халат. За спиной у Ли Ина был колчан с пятью летающими кинжалами, в руках – пика со стальным наконечником, на голове – шлем в виде крыльев феникса. В таком одеянии он зашагал к воротам поместья, где отобрал триста смелых и отважных поселян. Ду Син также надел латы и с копьем в руках сел на коня. Ли Ин двинулся вперед, его сопровождало более двадцати конников.
Приведя себя в порядок и взяв мечи, Ян Сюн и Ши Сю также пошли вслед за конем Ли Ина. В то время когда солнце стало спускаться за горы, отряд прибыл к перевалу Одинокого дракона и построился в боевой порядок.
Здесь следует сказать, что поместье Чжуцзячжуан занимало господствующее положение на этом перевале и было окружено широким рвом. Кроме того, оно было обнесено трехъярусной стеной из дикого камня высотой примерно в два чжана. К передним и задним воротам вели подъемные мосты.
В стене были бойницы, где хранилось оружие: копья, мечи и прочее. А в башнях находились гонги и барабаны. Осадив коня у ворот в поместье, Ли Ин закричал:
– Эй вы, сыновья Чжу! Как вы осмелились неуважительно говорить обо мне?
Тут ворота распахнулись, и из усадьбы вылетело шестьдесят всадников. Впереди на ярко-рыжем, как огонь, коне скакал третий сын Чжу Чао-фына – Чжу-тигренок. Указывая на него рукой, Ли Ин стал браниться и во все горло закричал:
– Эй ты, молокосос! У тебя еще молоко на губах не обсохло, да с головы еще младенческий пушок не сошел! Твой отец заключил со мной братский союз, и мы поклялись во всем поступать согласно и дружно защищать наши деревни! Когда в вашем доме что-нибудь случалось и требовалась моя помощь, не было случая, чтоб я отказал вам! А сегодня я просил отпустить неповинного человека и дважды посылал к вам гонцов с письмами, и вы осмелились разорвать мое послание и чернить мое доброе имя! Какие же у вас были для этого основания?
– Хотя мой отец и заключил с тобой союз о братстве, – отвечал «Чжу-тигренок», – но клялись-то вы жить в дружбе и согласии для того, чтобы общими силами бороться против разбойников из Ляншаньбо и очистить от них горы! А ты сам связался с этими разбойниками и замышляешь мятеж!
– Да с чего ты взял, что этот человек из горного стана? – заревел в ответ Ли Ин. – Вы самого безобидного человека готовы выдать за разбойника! Какое же он совершил преступление?!
– Разбойник Ши Цянь уже сам признался, кто он такой, – сказал на это Чжу-тигренок, – и тебе не для чего молоть здесь всякий вздор! Все равно скрыть ничего не удастся. И если ты хочешь остаться цел – так убирайся скорее. А то мы и тебя препроводим в город как разбойника.
Тут Ли Ин в гневе хлестнул своего коня и с пикой наперевес ринулся на Чжу-тигренка. А тот в свою очередь стегнул коня и бросился в бой. Так два удальца начали схватку на перевале Одинокого дракона. То наступая, то отступая, взлетая вверх и спускаясь вниз, они съезжались раз двадцать. Однако у «Чжу-тигренка» не хватило сил одолеть Ли Ина и, повернув своего коня, он поскакал обратно. Ли Ин помчался за ним вдогонку.
Тогда Чжу-тигренок, прикрепив копье к седлу, левой рукой взял лук, а правой достал стрелу и наложил ее на тетиву. Повернувшись, он прицелился и выстрелил. Ли Ин отклонился в сторону, но было поздно. Стрела попала ему в руку, и он, раненый, свалился с коня на землю.
Тут Чжу-тигренок повернул коня и снова бросился на своего противника. Но Ян Сюн и Ши Сю с громким криком, подняв мечи, ринулись к «Чжу-тигренку». Не в силах противостоять им, Чжу-тигренок повернул своего коня и поскакал обратно.
Однако Ян Сюн успел всадить свой меч в заднюю ногу коня. Конь взвился на дыбы и чуть
