Танковые сражения войск СС - Вилл Фей

Вместе с Родингером мы попытались определить, насколько велика угроза нашему левому флангу. Мы бесшумно проползли через подлесок к железнодорожной насыпи, где на склоне окопались отдельно от остальных двое пехотинцев.

К полуночи, до которой оставалось еще около шести часов, выступ немецкого фронта к северу от реки Шпрее уже сослужил бы свою службу, обеспечив отход 9-й армии на юг по открытому шоссе, и его можно было бы эвакуировать.

Автомобильный мост в 12 км к востоку от Фюрстенвальде подлежал уничтожению немецкими саперами в три часа утра. К этому времени вся техника уже должна была уйти за Шпрее.

На окраине города над нами ревели русские самолеты. Штурмовики Ил-2 были особенно опасны. Когда такие самолеты строем пикировали на нас, они казались извергающими огонь шарами, брошенными солнцем на землю. Облака грязи от разрывов бомб взлетали выше деревьев. Мы съехали с дороги и, круша телеграфные столбы и заборы, укрылись в лесу. На другой стороне моста, по обе стороны от шоссе, все тягачи и эвакуаторы были готовы за ночь отбуксировать на другой берег поврежденные танки. Вскоре нас отправили на ремонт в Бад-Заров, где располагалась ремонтная рота.

Над головой уже свистели снаряды вражеской артиллерии. Некоторые из них рвались на бетонном покрытии шоссе. В ту же ночь снаряд разорвался в расположении нашей ремонтной группы в Кетшендорфе, тяжело ранив Вифеля, Зеккеса, Маркса и Рота. Незадолго до рассвета мы прибыли на северную оконечность озера Шармютцель, в Бад-Заров — популярное место отдыха берлинцев. Здесь фельджандармерия собрала тысячи солдат, отставших от своих частей, и направила их на ближайший сборный пункт. Дороги были переполнены взволнованными людьми, среди которых были солдаты, шедшие на запад. Повсюду было заметно приближение конца. На лицах женщин, стариков и детей были написаны ужас и отчаяние.

У западного выезда из курортного городка мы впервые за несколько дней встретили Шмидта, командира штабных танков. В доме у дороги нас встретили радостные приветственные крики товарищей. Потом отворилась дверь, и вошел Шройф, дежурный офицер 1-го батальона. Всем танкам, остававшимся на ходу, было приказано немедленно выдвигаться в район Кетшендорфа, на север от шоссе. Командование планировало утренней атакой отбросить русских, переправлявшихся через Шпрее, обратно на северный берег реки. «Тигры» нужно было подготовить к бою в срок. Через несколько минут все командиры ушли.

Снаружи взревели моторы, и черные стальные машины выехали из леса на дорогу. В лунном свете серебром сверкало озеро. Издалека доносился бесконечный гул линии фронта, проходившей дугой с востока через север на запад, в сторону Берлина.

В предрассветных сумерках снова стала видна лента дороги. Она шла вдоль берега озера в направлении на Шторков. Прежде чем двигаться дальше, нужно было залить в баки бензин. Через Рейхенвальде, вдоль северного берега озера Шторков, мы двинулись к северной окраине Шторкова. Все перекрестки были забиты отбившимися от частей и ранеными солдатами. В зависимости от того, к какой дивизии они принадлежали их направляли на ту или иную улицу и увозили дальше. Окружающие леса были переполнены колоннами легковых машин, частей снабжения, штабов и медицинских частей, к которым уже присоединились бегущие на запад женщины и девушки.

Около 5 утра в хвосте колонны мы двинулись по дороге на Прирос. В городе для эвакуации населения уже были выделены грузовики тыловых частей.

В мешках, корзинах, сумках и тележках стар и млад старались увезти свои нехитрые сокровища: мыло, консервы, шоколад и галеты. Земля была усеяна страницами директив, листовок и секретных документов. Солдаты с удивлением ели, рассовывали продукты по карманам, вслушиваясь в далекий гул орудий, и продолжали отступление через деревню. Они шли по дороге на запад, взрытой колесами и гусеницами, колоннами грузовиков и тягачей. Поверженная армия двигалась в направлении на Кёнигсвустерхаузен — Луккенвальде — Магдебург.

Обширные леса за Приросом, казалось, впитывали бесконечный поток бегущих и колонны отступающей армии. Машины двигались по дороге в два, а то и в три ряда, время от времени цепляя друг друга, с утра до вечера и даже по ночам. На опушке леса, сразу за деревянным мостом через реку Даме, среди больших озер, с раннего утра работала наша ремонтная рота, стараясь побыстрее привести танки в порядок. Все машины нужно было подготовить к бою до вечера. Вечерний налет бомбардировщиков не задел мост, но взрывы бомб всего в 10 метрах от нашего танка, среди домов, превратили стены и квартиры в груду развалин. Воронки на берегу озера были достаточно глубоки, чтобы в них мог скрыться целый фермерский дом вместе с крышей. Мы долго копались в развалинах, надеясь услышать тех, кто мог оказаться под обломками, но ничего не нашли.

На дороге из Прироса в Кёнигсвустерхаузен непрерывный поток машин, штурмовых орудий, передвижных радиостанций, тягачей с пушками, грузовиков и танков перемежался с санитарными машинами, машинами тыловых частей и транспортерами боеприпасов, телегами и самоходными орудиями, перетекая по мосту и скрываясь в густом лесу на западе. Среди них шли люди: сотни, тысячи людей с лошадьми и повозками, с велосипедами и тележками, тачками, детскими колясками, стремившиеся попасть куда угодно, лишь бы подальше от русских.

Поскольку ночью узкий коридор был перекрыт русским танковым клином, подругой стороне дороги потокдвигался назад, надеясь найти где-нибудь обход.

Над Берлином разбрасывались листовки: «Армия Венка уже в пути. Она принесет вам избавление и победу». И берлинцы, как и солдаты, снова этому поверили.

Доложив о прибытии командиру на полковом КП, мы получили приказ немедленно двигаться на левый фланг дивизии на помощь Кунке. Однако пока мы получали указания по карте, по радио пришло сообщение, что наше вмешательство не требуется. Значительная часть наших танков находилась в ремонте из-за боевых повреждений или механических неисправностей, поэтому те машины, которые еще оставались в строю, вели постоянные бои. Еще до полуночи к нам на передовую пришел Вальтер с суточными пайками. Он рассказал нам о своем невероятном побеге через Центральную Германию на Восточный фронт после того, как англичане заняли Падерборн. Вальтер заведовал базой снабжения в части батальона, оставшейся в Хевельхофе. Он привез нам письма из дома и приветы от друзей. Большинство из нас уже три месяца ничего не слышали о своих семьях. Наши письма исправно уходили, но вот в ответ мы ничего не получали.

Чтобы вырваться из смертельного кольца, которое могло замкнуться вокруг нас, штаб армии приказал нашей дивизии «Курмарк» в ночь с 19 на 20 апреля отойти на позицию за шоссе Фюрстенвальде — Франкфурт рядом с полком, занимавшим участок справа и линию обороны по Одеру.

До сих пор начиная с 16 апреля эта отважная дивизия успешно удерживала линию обороны, несмотря на рвавшиеся вперед массы советских войск и техники, допуская лишь незначительные прорывы противника. Поскольку русским удалось прорваться севернее, у Зелова и Кюстрина, советские танки и пехота хлынули через эту брешь на открытое пространство, угрожая окружить немецкий танковый корпус у Одера. Победители сразу овладели огромными запасами вооружений и техники, и пока мы были охвачены неразберихой, для советских дивизий был открыт путь на Берлин.