Польский крест советской контрразведки. Польская линия в работе ВЧК-НКВД. 1918-1938 - Александр Зданович

Выбор контрразведчиков остановился на Зекунове («Михайловском»), С информационными письмами от Шешеня 30 декабря 1922 г. его перебросили через границу в районе Радошкевичей. Это был самый короткий путь в Вильно, где дислоцировались экспозитура № 1 и пункт НСЗРС под руководством агента этой экспозитуры И.Т. Фомичева. В то время польский разведывательный орган возглавлял капитан С. Майер, а офицером по организации шпионской работы непосредственно в Советской России был капитан В. Секунда[620].

Надо сказать, что в первой половине 1920-х гг. из всех экспозитур 2-го отдела ПГШ Виленская считалась наиболее результативной и значительно более других связанной по работе с савинковцами. Достаточно отметить, что в 1920–1922 гг. именно эта экспозитура создала и успешно использовала многочисленную резидентуру, а фактически — разведывательное бюро под криптонимом «Вильк». Возглавлял ее близкий к Савинкову человек, известный по трофейным документам польской разведки под именем Анатолия Орлянинова (Орлянникова) — Балавенского[621]. Его агентами (в основном бывшие офицеры) ранее являлись, что было, конечно же, важно для дела «С-2», и Зекунов, и Шешеня, и Фомичев[622]. Первый период (с середины 1921 г. и до конца 1922 г.) был для экспозитуры № 1 переходным: от разведки военного времени к мирному. Поэтому она и вела по поручению 2-го отдела ПГШ так называемую глубокую разведку, действуя далеко за пределами 250-километровой приграничной зоны. Ее интересы простирались до Москвы, Петрограда, Минска и Смоленска.

Чтобы заинтересовать польскую разведку, сотрудники КРО ГПУ подготовили для Зекунова большой по объему «шпионский» материал, якобы полученный от члена ЛД красного командира Фиалковского. Это был реальный человек. Скорее всего, штаб-ротмистр армейской кавалерии Константин Константинович (Николаевич) Фиалковский. По крайней мере, бывший офицер с такими установочными данными указан исследователем С. Волковым в одном из составленных им биографических справочников, как оставшийся после Гражданской войны в СССР и проживавший до 1926 г. в Москве[623] Польская разведка осталась довольна доставленной Зекуновым информацией, и капитан Секунда даже выдал ему денежное вознаграждение. Побывали Зекунов и Фомичев и в Варшаве, где встретились с главой Варшавского областного комитета НСЗРС Философовым. За период командировки секретный сотрудник контрразведки выяснил данные на нескольких эмиссаров НСЗРС, включая и близкого к Савинкову капитана Генерального штаба Росселевича, направленных в нашу страну. Все они вскоре были арестованы сотрудниками ОГПУ.

Второй раз Зекунов выехал в Польшу уже вместе с секретным уполномоченным КРО ОГПУ А. Федоровым, который якобы представлял некую фракцию организации ЛД, готовую идти на контакт с Савинковым. Переход ими границы состоялся 21 марта 1923 г. На этот раз Федоров более подробно рассказал и членам Варшавского комитета НСЗРС, и польским разведчикам об организации, которую представлял. В частности, он заострил внимание на наличии среди членов ЛД командиров РККА, проходящих службу в Артиллерийском управлении, Воздухофлоте и других воинских учреждениях, а также работающих в химической промышленности и Главлескоме. Новая порция дезинформационных материалов удовлетворила экспозитуру № 1 и 2-й отдел ПГШ. В ответ польская разведка гарантировала членам московской организации беспрепятственный проезд в Польшу, выдачу паспортов на вымышленные фамилии и содействие в получении французских виз в случае необходимости поездки в Париж к Савинкову.

Федоров и Зекунов возвратились в Москву 13 апреля, причем с ними прибыл и «инспектор» — Фомичев. Ему устроили встречу с освобожденным к этому времени из тюрьмы его старым знакомым Шешеней («Искрой»), который доложил о развитии своих связей в столице. Далее прошла встреча с главой ЛД — бывшим офицером, опытным секретным сотрудником Островским. Речь шла о некой конфигурации тактического объединения ЛД с ячейками НСЗРС и даже о создании объединенного комитета действия и пропаганды, состоящего из 4 человек (2 представителя ЛД и 2 савинковца)[624]. С учетом уже обозначенной главной задачи по делу «С-2» чекистами положительно было воспринято предложение Фомичева организовать встречу одного из членов ЛД с Савинковым в Париже. Перед отъездом Фомичеву и Зекунову передали очередную порцию «дезы» для вручения полякам. Капитан Секунда был очень доволен новыми разведданными.

Эта командировка Зекунова продолжалась всего несколько дней. По прибытии он доложил контрразведчикам, что Савинков ожидает представителя ЛД в Париже в середине июня 1923 г. Теперь Федорову предстояло ехать одному. Задание на первую встречу с Савинковым отрабатывали очень тщательно. В этом участвовали заместитель начальника КРО Я. Ольский и даже сам Артузов[625]. Одновременно с помощью Разведупра РККА велась кропотливая работа по подготовке дезинформационных материалов. Сложность состояла в том, что на 1923 г. КРО ОГПУ вело уже несколько «легендарных» дел, имевших польскую линию, и по каждому приходилось готовить новые «секретные» материалы. Они должны были дополнять друг друга, давать возможность полякам сложить некую единую картину по разведуемым объектам, конкретным военным, экономическим и иным проблемам. Надо сказать, что чекистам помогал фактор масштабного реформирования Красной армии, поэтому была возможность передавать польской разведке реально секретные документы, которые, однако, практически устаревали через очень короткий промежуток времени.

То, что привез в Вильно Федоров, крайне заинтересовало капитана Секунду, и он срочно выехал в Варшаву для доклада своему руководству. Предварительно польский офицер выдал фальшивые паспорта Федорову (на имя лесопромышленника Андрея Павловского) и Фомичеву на его агентурный псевдоним еще по резидентуре «Вильк» (Дарцевич Иван). 2-й отдел ПГШ добился получения французских виз для вновь испеченных «лесопромышленников», и они выехали в Париж.

Первая встреча Федорова с Савинковым состоялась 15 июля 1923 г. Как отмечал в своих отчетах «представитель ЛД» Федоров, несколько бесед были абсолютно бессистемными, Савинков просто расспрашивал об обстановке внутри СССР. При этом Савинков постоянно подчеркивал, что никакого ЦК НСЗРС уже не существует и он может представлять только себя. И это действительно было так. Поэтому, анализируя отчет Федорова и другую поступавшую из разных источников информацию, чекисты могли изменить дальнейшие планы. Нельзя было не принимать во внимание тот факт, что в Польше лишился власти личный друг Савинкова — Пилсудский. 2 июля 1923 г. он вышел в отставку и поселился в предместье Варшавы. Теперь гарантировать помощь польской разведки никто не мог. Но при административной поддержке начальника КРО ОГПУ Артузова 6-е отделение продолжало взятый курс.