Совесть негодяев - Чингиз Абдуллаев

— Полковник Родионов, бывший сотрудник Первого иВторого главных управлений КГБ. В разведке он работал в отделеконтрразведывательных операций по поддержке нелегалов, а в контрразведкезанимался вопросами терроризма. Он крупнейший аналитик и специалист в областимеждународного терроризма. Кстати, наши оппоненты могли в этом убедиться лично.Они послали за Дронго и Родионовым несколько наблюдателей, а потом решили, чтоРодионова вообще следует убрать. И просчитались. Он оказался проворнее ибыстрее нанятого боевика. Тот не успел даже нажать на курок, как получил двавыстрела в голову. Как видишь, старики еще многое могут. Я бы не советовал сним связываться кому бы то ни было. Только из-за крайней необходимости онприехал сюда лично.

В кабинет постучали.

— Войдите, — крикнул Пахомов.

Дверь открылась, и вошел высокий седой мужчина в крупных роговыхочках. Он близоруко прищурился, глядя на Пахомова.

— Павел Алексеевич, — сказал он, протягиваяруку, — очень рад с вами познакомиться. Я о вас много слышал хорошего отнашего друга подполковника Комарова.

— Спасибо. Я тоже о вас наслышан, — Пахомов пожалеще крепкую руку полковника.

Родионов опустился на стул. Пахомов, обойдя свой стол, селрядом.

— Слышал и о вашем несчастье, — спокойно заметилРодионов, — они, конечно, поработали здорово. И, главное, оперативно. Нона этот раз немного увлеклись. Перцов-то сразу не умер. Они его добивали.Воспользовавшись общей сутолокой, один из них сделал два выстрела в Перцова.Стреляли из пистолета с надетым на ствол глушителем, видимо, оттащив телораненого капитана в машину «скорой помощи». А вот Чижова они считали мертвым,поэтому и не тронули. Но на теле Перцова все равно останутся огнестрельныеранения. Теперь им так просто не выкрутиться.

Пахомов закрыл глаза. У Перцова были двое маленьких детей,вспомнил он с ужасом.

— Как дела у Дронго? — спросил Комаров.

— Как всегда, — ответил Родионов, — видимо,его любят боги. Он сумел встретиться в Лондоне с Багировым и убедить того сдатьдокументы. Правда, помогло и то, что наши соперники, решив воспользоватьсянашим именем, припугнули Багирова, пообещав конфисковать все его деньги. Тот ирешил сдать документы. В аэропорт мы опоздали. Они хотели взять Дронго прямо вдепутатской комнате. Но он сумел вырваться. А потом позвонил Иваницкому исейчас спит на нашей квартире. Завтра утром они поедут за документами.

— Мне иногда кажется, что он не совсем обычныйчеловек, — с восхищением сказал Комаров, — ему всегда удаетсяостаться в живых.

— И не только остаться в живых, — немного ворчливонапомнил Родионов, — но и выполнить порученное ему дело. А это всегдасложнее, чем просто остаться в живых.

— Наверное, вы правы, — подумав, ответил Комаров.

— Получив документы, мы должны сразу дать приять нашимоппонентам, у кого находятся эти списки, — продолжал Родионов, — судяпо всему, там могут быть списки не только нашей, но и зарубежной агентуры. Выпонимаете, о чем я говорю?

— Наши разведчики? — понял Комаров.

— И осведомители, — кивнул Родионов, — спискине должны не только читать, но даже видеть посторонние люди. Иначе могутпострадать интересы нашей страны.

— А сам Дронго, — вдруг вспомнил Комаров, —он ведь, кажется, теперь гражданин другой страны?

— Только не говори этого при нем, — поднялуказательный палец Родионов, — он может страшно обидеться. Для негопо-прежнему существует только его страна — та, в которой он родился. Мне иногдакажется, что он последний романтик уходящей империи. Но я пришел не толькоиз-за этого. Завтра утром в вашем здании, Павел Алексеевич, должно состоятьсяубийство.

— Что должно состояться? — ошеломленно спросил,казалось, ко всему привыкший Пахомов.

— Завтра днем ваш коллега, вернувшийся из отпускаШестаков вызывает Гурама Хотивари для дачи показаний по бандитскому нападениюна его дачу. Вызывает якобы в качестве свидетеля. Шестакова специально отозвалииз отпуска, чтобы он завтра ждал Хотивари. Но его завтра не будет. ВместоШестакова Хотивари будут ждать двое киллеров, готовых покончить наконец слидером грузинской преступной группировки, так мешающим новой мафии. Егопристрелят люди Хаджи Асланбекова. Эта операция согласована с полковником ФСБВениамином Самсоновым. Он тоже завтра будет здесь.

— Неужели такое тоже возможно? — Пахомов, узнавшийв этот вечер много нового и неожиданного, тем не менее продолжал удивляться.

— Еще как возможно, — Родионов нахмурился, —конечно, Гурам Хотивари убийца, садист и вообще сукин сын. Но те, кто будут егорасстреливать, тоже не ангелы. И в тысячу раз более опасны, чем Хотивари.Поэтому мы приняли решение завтра вытащить этого бандита отсюда, помогая емуизбежать казни. Правда, очень заслуженной, но все-таки незаконной казни.

— Вы хотите его спасти? — понял Пахомов.

— Честно говоря, да, но это не главное. Мы хотим преждевсего немного испортить настроение другой стороне. Чтобы завтра с утра у них увсех было плохое настроение. Чтобы завтра с утра они больше думали о ГурамеХотивари и как можно меньше о нашем Дронго. Надеюсь, вы не считаете, что яслишком пристрастен к своему любимцу? Кроме того, мы сможем наконец воочиюувидеть киллеров Асланбекова, тех самых, которые, возможно, стреляли и в самогоКараухина.

— Но как они войдут в здание прокуратуры? — У нихбудут пропуска, — мрачно ответил Родионов, — а в коридоре Самсоновпередаст им оружие. Принесет его в своем «дипломате». Сотрудников ФСБ обычно непроверяют.

Подойдя к машине, Дронго улыбнулся. Рядом с водителем сиделполковник Иваницкий. Очевидно, устав за день, он и его спутники задремали, незаметив, как к ним подошел Дронго.

— Просыпайтесь, господа. Уже утро, — громко сказалДронго, и почти сразу встрепенувшийся водитель едва не выпустил в него всю обоймусвоего пистолета, уже наведенного на подошедшего чисто рефлекторным,выработанным годами навыком. Иваницкий, посмотрев, кто стоит перед ним,засмеялся.

— Садись в машину, — предложил он. Дронго охотноповиновался.

— Это майор Михеев, — представил своего спутникаИваницкий. Среди них не принято было слово «бывший». Они его просто не знали,он работал в уголовном розыске. — Большой специалист по мафии. Кстати,лично встречался с твоим визави Рафаэлем Багировым.

— Я хотел вас поблагодарить, — сказал Дронго, —в Шереметьево вы подарили мне несколько драгоценных секунд.

— Вы меня все-таки узнали, — усмехнулсяМихеев, — пришлось изображать слепого, чтобы хоть как-то остановить вашихпреследователей.

— Я узнал вас по кепке, — признался Дронго, —еще когда стоял в подъезде. Вспомнил, как мне помог в аэропорту слепой в точнотакой же кепке. Вспомнил и сразу решил подойти к вам.