В стране чайных чашек - Марьян Камали

Дария вдруг ощутила острое желание догнать ее, обнять покрепче и прошептать: «Мина-джан, куда ты от меня уходишь?! Тебе вовсе не обязательно выходить замуж! Ты можешь остаться в этом доме, со мной! Зачем тебе это нужно – ежедневная готовка, капризные дети, томительные ночи рядом с храпящим мужем? Зачем?! Разве тебе было плохо со мной, с нами? О, Мина-джан, не уходи, останься моей маленькой девочкой – навсегда!»

Но она, конечно, ничего такого не сказала, хотя это и стоило ей невероятного напряжения воли. Вместо этого Дария даже прикрикнула на Мину, чтобы та пошевеливалась, потому что скоро начнут съезжаться гости.

На кухне Дария подвязала фартук и попыталась найти утешение в своих сковородах и кастрюльках, в большом чугунном котле с плотной крышкой и привезенном из Ирана сотейнике. В ход пошло все. Она тушила, варила, жарила и парила, толкла грецкие орехи для соуса к кисло-сладкому фесенджану, добавляла изюм и финики к горкам шафраново-желтого риса и посыпа́ла сверху нарезанным миндалем.

Потом Дария услышала шум наверху. Загудели трубы, зашумел унитаз. И по какой-то непонятной ассоциации она вдруг вспомнила собственную свадьбу – маленькое окно в спальне Меймени, из которого сочился какой-то гадкий желтый свет, и она сама перед туалетным столиком, втирающая румяна в мокрые от слез щеки. Тогда ей очень хотелось быть совсем маленькой, чтобы протиснуться в это крошечное квадратное окно и удрать, исчезнуть, но гости уже собрались в гостиной, и Дария отчетливо слышала, как они поздравляют Меймени и Ага-хана. Тогда ей было всего девятнадцать и она была совершенно не готова принять тот подарок, который приготовила ей мать. Парвиз… Нервный, угловатый, тощие запястья торчат из манжет рубашки, на лице еще видны зажившие следы юношеских прыщей… Из спальни Меймени Дария выходила, словно приговоренная на казнь.

Но она выжила. И не только выжила, но и породила новые жизни. Парвиз оказался человеком мягким, добрым и внимательным. Он заботился о ней как мог, и в душе Дарии оживали умершие было мечты. Меймени ее не подвела.

Дария проглотила застрявший в горле комок и, взяв в руки резиновую лопатку, в несколько взмахов нанесла глазурь на поверхность бисквитного торта, который испекла рано утром. Мина всегда любила ее торты, и сегодня, в последний свой день в родительском доме, она получит мамин бисквитный торт. Уж это-то Дария могла подарить ей на прощание.

Гости приезжали веселые, возбужденные, разодетые по последней моде. Рамин приехал с родителями и братом – мистером Дашти. Объятья, поцелуи, приветствия и поздравления заняли не менее получаса. После семьи Рамина приехал мулла, и Дария снова ушла в кухню, чтобы закончить приготовление блюд.

Посыпая барбарисом сладкий свадебный плов, она заметила Рамина сквозь открытую кухонную дверь. Он сидел за столом гостиной в окружении друзей – соучеников из колледжа и коллег и что-то говорил, а они внимательно слушали. Одна женщина – блондинка невероятно высокого роста – даже захлопала в ладоши, когда он рассказал о своем свидании с Миной в Народном парке.

Ну вот, жених на месте… Дария положила мясные шарики кюфты в стеклянную кастрюльку «Пирекс», оставив место для обжаренных овощей. Где же невеста?.. Дария метнулась через гостиную, на ходу касаясь плеч и рук гостей и улыбаясь во все стороны. По лестнице она взлетела в два прыжка. Где же Мина?

Мина, одетая в белое платье, сидела на кровати в спальне Дарии. Вокруг нее хлопотали жена Хумана Лиза и подружка Кайвона Дебора. Юни прикалывала к волосам Мины фату, а Прия расправляла букет. На мгновение Дарие представилось чаепитие с замужней дочерью. Быть может, уже совсем скоро она станет одной из тех женщин, которых можно встретить в универсальных магазинах и ресторанах, куда они приходят со своими взрослыми дочерьми. Дария часто видела их, когда только что приехала в Америку, и каждый раз испытывала острый приступ тоски по собственной матери. Именно тогда она поняла, что Меймени будет не хватать ей всегда. Нет, они с Миной еще долго будут нуждаться друг в друге. Как только она вернется из своего свадебного путешествия, они с Дарией встретятся за чайным столом и подробно поговорят обо всем, начиная с перспектив Мины на трудоустройство и заканчивая обсуждением вопроса, где продается лучшее средство для увлажнения кожи. Да, что бы ни произошло, Мина останется ее дочерью, и думать об этом Дарие было приятно.

– Ты сегодня просто красавица, Мина-джан, – сказала Дария.

Дария первой сошла с лестницы. Гости встретили ее аплодисментами. Парвиз стоял вместе с гостями и смотрел на одетую в золотое платье жену и на дочь в белом, появление которой приглашенные встретили новым взрывом аплодисментов и восторженными выкриками. Достигнув нижней ступени, Дария обернулась, словно хотела сказать: «Все это для тебя, Мина-джан. Сегодня ты – главная».

А потом отступила в сторону.

Каблуки жемчужного цвета туфель Мины утопали в толстом ковре, и ей приходилось прилагать некоторое усилие, чтобы не споткнуться и не потерять равновесие. Одной рукой она приподнимала подол своего свадебного платья, а другой крепко сжимала букет роз. Приветственные крики становились все громче по мере того, как она спускалась по лестнице. Наконец Мина сошла вниз, и гости снова захлопали в ладоши.

Рамин сидел на низкой скамеечке рядом с расстеленной на полу шелковой свадебной софрэ. Он ждал. Многочисленные гости свистели, кричали, аплодировали. Все это Мина несколько секунд вбирала в себя, стараясь получше запомнить, потом сделала шаг вперед. Она видела гордость на лице матери и безграничный оптимизм на лице отца. Хуман и Кайвон засвистели и исполнили несколько танцевальных движений из шимми. За ними стояли тетя Ники, Юн-ха и Кавита – они смеялись и аплодировали изо всех сил. Рядом стоял мистер Дашти в своем любимом бежевом костюме, его редкие волосы были тщательно расчесаны и уложены, чтобы прикрыть лысину, которая с прошлого раза стала чуть не вдвое больше. Вот он промокнул лоб носовым платком и улыбнулся. Рядом с ним Мина разглядела его подружку – субтильную азиатку.

Ах, если бы здесь была Бита!.. Она бы радовалась за подругу и кричала громче всех. Тетя Фируза наверняка бы плакала, а дядя Джафар бы на нее не шикал. И Лейла была бы рада присутствовать на этой свадьбе, а ее дети могли бы подавать кольца и цветы.

И конечно, здесь очень не хватало Меймени. Она бы тихо стояла рядом с Дарией, и ее темные глаза сверкали бы от гордости, а сухая тонкая кожа на лице покрылась бы морщинами радости.

На последнего Мина взглянула