Картер побеждает дьявола - Глен Дэвид Голд

Его проводили в оранжерею, где сидел за ленчем Бура. На карликовых пальмах в кадках лежали квадраты теплого света. Картер заметил движущуюся тень на полу и, подняв глаза, увидел силуэт женщины в брюках и капоре: она мыла стеклянную крышу оранжереи. Картер помахал рукой; женщина замахала в ответ.

Бура полулежал в плетеном кресле, вокруг валялись свежие газеты, раскрытые на финансовых новостях. Он вообще в последнее время редко покидал кресло, разве что с посторонней помощью. Солидное брюшко давно исчезло, тело усохло и съежилось, словно сдутый воздушный шар, лицо состояло из морщин и белой бороды, настолько редкой, что, казалось, ее легко смыть водой.

– Чарли Картер, – сказал Бура. – Как фокусы?

Этот вопрос он задавал при каждой встрече.

– Всё лучше и лучше. – Картер придвинул стул, но сесть не решился – уж больно тот был шаткий. В поисках нового стула он наткнулся глазами на нечто высокое, из металла и дерева – предмет, который никак не ожидал увидеть у Буры в доме.

– Что это?

Бура проследил его взгляд.

– Гильотина.

Картер почувствовал укол зависти.

– Где вы ее раздобыли?

– Не знаю. Во Франции, что ли. Останетесь на ленч? Девочки могут соорудить вам бутерброд.

Картер подошел к гильотине. Рама была гладкая и блестящая, лезвие, закрепленное в нижнем положении, украшала гравировка: розы, шипы и старинный полустертый текст.

– Восемнадцатый век, наверное.

– То же самое мне сказал вчера человек из «Сотбис».

– Вы же не собираетесь ее продавать?

– Он пробыл здесь несколько часов, всюду совал свой нос. У меня есть первоиздание «Путешествий Гулливера», оно его тоже заинтересовало. Он внес в список кучу всего, что я и не помню, когда купил.

– Она работает?

– Не проверял. Но это и не важно. Главное, она подлинная – работы самого Гильотена.

– Если бы представитель «Сотбис» сказал мне такое, я бы вышвырнул его за дверь.

– Зачем вы здесь, Чарли?

– Ну, сейчас – чтобы защитить вас от «Сотбис». Они что угодно наплетут, лишь бы заполучить вещь на аукцион. – Картер присел на корточки у гильотины, освободил лезвие и проверил, движется ли. – Первые пятьдесят три гильотины были построены в апреле 1792-го клавесинным мастером по имени Тобиас Шмидт. Палач жаловался, как трудно рубить головы мечом. Гильотен произнес красивую речь, в итоге изобретение получило его имя. Ага. – Он приподнял лезвие на несколько дюймов. – Видите клеймо? Швейцарское.

– Хм-м. – Бура захлопал глазами.

– Вещь ценная, но… – Картер замолчал. Он отчаянно хотел заполучить гильотину и не знал, как это скрыть. Несправедливо, что у него, знатока, до сих пор такой нет. – Она ржавая. Вам придется хорошенько ее почистить…

– Человек из «Сотбис» говорит, что она стоит тысячу.

– Я заплачу семьсот пятьдесят.

– Идет. Извольте внести наличными. И уберите ухмылку с лица.

Картер выпрямился, держась одной рукой за раму и воображая все те замечательные вещи, которые можно делать с гильотиной. Тут он вспомнил, как обещал Джеймсу не тратить деньги и как хорошо себя чувствовал, давая зарок. Может быть, не стоит вносить эту трату в тетрадь.

Еще раз похлопав гильотину, он сел на корточки рядом с креслом Буры.

– Ладно. Мне нужна ваша помощь, чтобы разобраться в одной истории.

– Информация? Научите меня фокусу, я расскажу всё, что вам нужно.

– Нет. Секреты – мой хлеб. – Придумывая, как бы объяснить лучше, Картер добавил: – Я с них живу.

– Ага. Если бы я мог встать с кресла, я бы первым делом огрел вас по голове, украл бы ваши фокусы и озолотился.

Бура затрясся от смеха.

Картер еще раз поискал глазами между растениями, статуями и садовым инструментом, нашел стул и сел на него верхом. Отсмеявшись, Бура сказал:

– Секреты – и мой хлеб.

– Отлично. Мне нужно кое-что выяснить. В ответ можете узнать у меня что-нибудь равноценное.

Бура взглянул на поднос с бутербродами.

– Идет.

– Кто замешан в историю с телевидением?

Откуда-то сверху налетел теплый ветерок, перья финиковых пальм затряслись. Бура перестал жевать.

– Ладно, – сказал он, проглотив наконец кусок сандвича. – Как исчезает слон?

– Это настолько важно?

– Возьмите сандвич. – Бура оценивающе взглянул на Картера. За двадцать лет знакомства Картер видел разные его взгляды, но только сейчас понял, какой это непростой противник. Покуда он опасливо созерцал бутерброды с дешевым ливерным паштетом, Бура спросил:

– Вы узнали, как его зовут?

– Я слышал, он должен сейчас сюда прийти.

– Ничего подобного. – Бура с досадой объяснил: два дня назад ему позвонил сам изобретатель и, не представившись, отменил встречу. Бура уговаривал, но тот стоял на своем.

– Я сказал, что куча народа готова украсть его изобретение, он ответил, что знает, и сам управится. Так и заявил: «Я видел не весь мир, но я был в Бойсе».

– Многие ответили бы мне именно так, даже если вчера встречались бы с мистером Изобретателем.

– Вы соврете мне про то, как исчезает Таг? Картер мотнул головой.

– Отлично. Это зеркала? Картер сморгнул.

– Нет, не зеркала. Так кто охотится за телевидением?

– Что в мешке у моих ног? В белом полотняном. Да, возьмите его. – Бура с усилием отодвинул поднос и показал Картеру, чтобы тот опрокинул мешок над столом. Оттуда со звоном выпали несколько десятков оловянных солдатиков. Они были раскрашены как американские повстанцы и британские солдаты времен Войны за независимость.

– У меня были похожие в сиротском приюте, – рассеянно произнес Бура. – Я их не сберег и вот, уже на шестом десятке, оказался в Лондоне и попал в игрушечный магазин… – Он принялся молча расставлять солдатиков. Картер уже задумался, не впал ли старик в детство, но тут Бура продолжил: – Со временем многие богатые люди захотят купить игрушки, какие были у них в детстве, и согласны будут платить хорошие деньги. Так как, Гардинг сказал, зовут этого малого?

Картер хохотнул.

– Если бы я знал, то зачем бы сюда пришел?

– Вы второй раз не ответили на мой вопрос, – заметил Бура. – Так вот, эти ребята, грязные, с плохой выправкой… – (он указал на повстанческое войско), – «Американская радиовещательная корпорация», «Вестингаузбродкастинг» и кое-кто еще. В основном корпорации, которые контролируют радио.

Картер невольно охнул.

– Ага. Логично, правда? Надеюсь, когда-нибудь в Окленде можно будет слушать не только религиозные песнопения. Совсем доконали своей нудятиной.