Сердце Солнечного воина - Сью Линн Тань

аккорд. Оно мне снилось, я мысленно повторяла его, но не могла и представить, что снова произнесу его вслух, тем более в этом зале небожителей.

– Все это время ты искала его? – нотка грусти прозвучала в его тоне.

– Да.

– Что ты нашла? – спросил он.

– Тень его присутствия, как сон без лица. – Мой голос дрожал; я вспомнила, как закрылись глаза Вэньчжи, как он испустил последний вздох. – Я знаю, что он мертв. Но думала… верила, что часть его духа оставалась в Стене Облаков до сих пор. – Я замолчала, понимая, какую чушь несу, уже сожалея о том нетерпении, что привело меня сюда.

Я гналась за миражом.

В зале стало так тихо, что наверняка все слышали шелест моего рукава и шорох моего дыхания. Ливей наклонился вперед, его глаза были темными и непроницаемыми.

– Он в нижнем мире, но не такой, каким ты его знаешь. Еще нет.

Я не могла пошевелиться, уставившись на него широко раскрытыми глазами. А затем до меня дошло: ослепительная легкость охватила сердце, даже несмотря на то что в голове пронеслась сотня вопросов. Неверие боролось с дикой надеждой, которую нельзя было укротить, слишком долго она томилась в клетке. Я дрожала, мое сердце все еще собирало воедино то, что разум уже начал схватывать. Отец рассказывал мне о нескольких случаях, когда бессмертных отправляли в нижнее царство по приказу Небесного императора, точно так же, как его самого послали убить солнечных птиц. Редкое исключение, требующее разрешения монарха и обещания о возвращении.

Теперь Ливей был Небесным императором.

– Вэньчжи стал смертным? Как это возможно? Он умер, – сказала я, запинаясь.

– Ему повезло. Сознание сохранилось вместе с бессмертным духом, чего мы никогда прежде не видели.

– Лавр. – У меня в горле образовался ком, когда я вспомнила увядающие остатки сока, растекающиеся по телу умирающего. – Он вернул меня. Дерево спасло и часть самого Вэньчжи. Но почему его дух ушел только сейчас? Отчего не раньше? – Мой голос дрожал, мозг все еще переваривал грандиозное откровение.

Хранитель смертных судеб выступил вперед, приближаясь к возвышению.

– Сначала мы не могли это сделать. Его дух очень ослаб; мы сомневались, хватит ли ему сил поддерживать смертное существование, только так он мог вернуться, не теряя своего бессмертного «Я». – Хранитель задумчиво погладил свою длинную бороду. – Но с годами дух Вэньчжи постепенно укреплялся, как будто что-то помогало ему исцеляться, – обстоятельство весьма необычное. Только теперь его получилось отправить в Царство смертных.

– Но это произошло после того, как лавр исчез, его силы больше нет. – Я и теперь не смела до конца поверить в удачу, опасаясь, что все это – сон, что счастье снова у меня отнимут.

– Его исцелил не лавр – ты, – мягко сказал Ливей.

Все то время, что я возвращалась к Стене… неужели Вэньчжи тоже чувствовал меня? Находил ли он утешение в моем присутствии, как я – в его? Вэньчжи боролся, чтобы вернуться ко мне? Мне стоило догадаться, что он увяжется за мной, если только сумеет. Слезы навернулись на глаза и упали на каменный пол – когда они скопились? Я терпеть не могла плакать перед двором, но ничто не могло смягчить мои эмоции: переполняющий меня восторг, ослепительную радость.

Ливей жестом пригласил меня подняться на помост. Когда я шагнула вперед, слуга бросился ставить стул рядом с нефритовым троном. Какое облегчение иметь возможность поговорить вдали от ушей придворных, хотя они не спускали с нас глаз.

– Почему ты не сказал мне? – В моем вопросе не было обиды, просто удивление.

– Мы не осмелились тебя обнадеживать. И я не мог отправить его в Царство смертных до тех пор, пока не занял трон и не уверился, что это безопасно, – объяснил Ливей.

– Спасибо, я благодарна. – Какими пустыми казались эти ничтожные слова. – Я отплачу тебе, – горячо добавила я.

– Ты мне ничего не должна, даже своей благодарности. – Его рот растянулся в слабой улыбке. – Ибо если бы мы решили свести счет, мой долг оказался бы больше. Главное – твое счастье, ты заслуживаешь его как никто другой.

– Ты сделал это ради меня? – Внутри разлилась щемящая благодарность.

– А для чего еще? Уж точно не ради него. Я видел, как ты скорбела, стала тенью самой себя. Ты, должно быть… очень любишь его. – У него вырвался тихий вздох. – Все трудности, которые он перенесет в нижнем мире, необходимы для укрепления его бессмертного духа, скорейшего возвращения. Преодолеть невзгоды Царства смертных, будь то болезнь, утрата или разбитое сердце, не так уж просто.

Мои внутренности скрутило при упоминании последнего. «Я бы его вернула».

– У меня есть просьба к Небесному императору, – медленно произнесла я.

Он не колебался.

– Лучше попроси об этом своего друга. Мы ведь друзья, не так ли?

– Навсегда. – Обещание и прощание.

Что-то вырвалось из груди, тяжесть, которую я несла все это время. На ее месте расцвела такая легкость, радость, оттого что эта трещина во мне наконец заживет, – даже когда боль пронзила мне грудь, я все еще не хотела отказываться от мечты о нас, которую лелеяла так долго. Ливей глубоко вплелся в мою жизнь, и мне казалось, я отрываю часть себя. И все же мы не расстаемся. Я всегда буду любить его, даже если мое сердце больше не принадлежит ему.

Когда император поднял руку, весь двор поклонился ему. Ливей хотел, чтобы они услышали его слова, дабы развеять все сомнения.

– Синъинь, дочь богини Луны и Солнечного воина, за твою службу империи в уничтожении вечного лавра и предателя Уганга проси все, что пожелаешь, и это будет исполнено.

Я встала перед троном. Сложив руки вместе, низко поклонилась. Надо сыграть свою роль; я почту Ливея таким образом, чтобы никто не мог его винить. Я заслужила право просить и сделаю это с гордостью.

– Ваше Небесное Величество, единственное, чего я желаю, – это эликсир бессмертия.

Ливей кивнул.

– Ты его получишь. Один почти готов… – Он осекся, тревога промелькнула на лице.

Вдруг я вспомнила, как Чжии показывала мне персик, с радостью сообщая, как брат посулил эликсир ее мужу. А что насчет моего собственного обещания ей? «Спешки нет, у нее был персик», – прошептал мой разум, потому что я не хотела ждать.

Я повернулась к Хранителю смертных судеб.

– Вэньчжи в безопасности? – Я старалась помнить о чести, но, если на кону стоит жизнь любимого, вряд ли стану цепляться за принципы. Если был только этот единственный шанс, я не упущу его, пусть это и запятнает мою душу.

Хранитель кивнул.

– Вэньчжи в добром здравии, живет в месте под названием город Серебряного облака. Если он столкнется с опасностью в нижнем царстве, даже если умрет – это не повлияет на его истинное «Я». Как только Вэньчжи вернется в небо, он обретет свою бессмертную форму, воспоминания и силу.

Он старался меня успокоить, но сердце сжалось при мысли, что кто-то причинит Вэньчжи боль. Смертным будет виновник или нет – он заплатит. И все же я заставила себя угомониться и подумать. Вэньчжи жив, ему возвратят все, что он потерял.

Он вернется ко мне.

Я всмотрелась в лицо Ливея, уловив дрожащий свет в его глазах. Если попрошу эликсир, он не откажет. Его сестра никогда не узнает об этом; она жила в нижнем мире. Наступила тишина, мои желания боролись с честью, внутренний голос кричал мне, чтобы я не глупила, чтобы хваталась за счастье, которое висит перед самым носом, – я так долго ждала. И все же могла ли я нарушить свое обещание, если была обязана Чжии жизнью своего отца? Могла ли обременять Ливея этим решением? Ибо ему было бы жаль нарушить слово. Он так много для меня сделал.

Пока ты моя, а я твой, у нас есть все время мира.

Именно это сказал мне Вэньчжи, когда я попросила его подождать,