Час презрения - Анджей Сапковский

– Не ори, нисар, не ори! – сказал Скомлик,стаскивая Цири с седла. – А дверь раззявь пошире, потому как мы хочимвнутрь. Твой командир, Веркта, – наш земок.

– Не знаю вас!

– Потому как зелен ишшо. «Верь мне» и я разом служилиишшо в стародавние времена, прежде чем Нильфгаард тута осел.

– Ну коли так… – заколебался любитель пива,отпуская рукоять меча, – заходите. Мне все едино…

Скомлик толкнул Цири, другой ловчий схватил ее за воротник.

Вошли.

В помещении было мрачно и душно, несло дымом и жареным.Корчма была почти пуста – занят только один стол, который стоял в полосе света,падающего сквозь окно, затянутое рыбьими пузырями. За ним сидели несколькомужчин. В глубине, перед топкой, возился корчмарь, грохоча горшками.

– Челом бью господам нисарам! – загудел Скомлик.

– Бей, бей, да не с нами пей, – буркнул один изсидевших у оконца, сплюнув на пол.

Другой остановил его жестом.

– Давай потише. Свои парни, не узнал, што ль? Скомлик иего ловчие. Челом, челом!

Скомлик расплылся в улыбке и двинулся к столу, ноостановился, видя своих дружков, уставившихся на столб, который поддерживалбалку потолка. У столба сидел на табуретке щуплый светловолосый паренек летпятнадцати, странно напряженный и вытянутый. Цири заметила, что егонеестественная поза – результат того, что руки его вывернуты назад и связаны, ашея притянута к столбу ремнем.

– Обсыпь меня короста, – громко вздохнул один изловчих, тот, что держал Цири за воротник. – Глянь-ка, Скомлик! То жКайлей!

– Кайлей? – наклонил голову Скомлик. – КрысКайлей? Не могет того быть!

Один из сидевших за столом нисар, толстяк с волосами,зачесанными в колоритный чуб, гортанно рассмеялся.

– Могет, могет, – сказал он, облизываяложку. – Кайлей своей собственной вонючей персоной. Оправдался раннийподъем. Получим за него верняк – полгорсти флоренов доброй инператорскоймонетой.

– Хватанули Кайлея, ну, ну, – поморщилсяСкомлик. – Значится, правду говорил нильфгаардский кметок…

– Тридцать флоренов, сучий хвост, – вздохнулРемиз. – Недурственно… Платит барон Люц из Тыффии?

– Верно, – подтвердил другой нисар, черноволосый ичерноусый. – Благородный барон Люц из Тыффии, наш господин и благодетель.Крысы ограбили его советника на большаке, ну вота он обозлился и назначил награду.И мы энту награду примем, Скомлик, верь мне. Хе, гляньте-ка, парни, ишь какнапыжился! Не ндравится ему, что энто мы, а не он Крыса изловил, хоша и емупрефект банду ловить приказал.

– Ловчий Скомлик, – толстяк с чубом ткнул в Цириложкой, – тожить чего-то словил. Вишь, Веркта? Девка кака-то.

– Вижу, – сверкнул зубами черноволосый. –Чего ж это, неужто тебя беда так скрутила, что ты дитёв уводишь заради выкупа?Что за грязнуха така?

– Не твое дело!

– Ишь, какой грозный, – засмеялся чубатый. –Удостовериться хочим, не дочка ль твоя.

– Евонная дочка? – засмеялся Веркта,черноусый. – Да неужто? Чтоб дочь сплодить, надыть яйцы носить.

Нисары грохнули.

– Ну, ну, ржите, лбы бараньи, – рявкнул Скомлик инапыжился. – А тебе, Веркта, так скажу: не минет неделя, увидишь, о комгромчее-та будут – о вас и вашем Крысе аль о том, чего я сварганил. И тадыпосмотрим, кто шшедрее – ваш барон или инператов префект из Амарильо!

– Могешь меня в зад уцаловать, – презрительноизвестил Веркта и вернулся к похлебке, – вместях с твоим префектом, твоиминператом и всем Нильфгаардом разом. Верь мне. И не надувайся. Знаю, чтоНильфгаард уж неделю как за какой-то девой гонится, аж пыль на дорогах стоит.Знаю, что награда за нее назначена. Но мне это до говна, значит, верь мне. Я ужпрефекту и нильфам прислуживать не мыслю и наплевать мне на них. Я теперича убарона Люца служу, и стал быть, ему одному подчиняюся, никому боле.

– Твой барон, – отхаркнулся Скомлик, –заместо тебя нильфгаардскую ручку поглаживает, нильфгаардские сапоги лижет.Тебе того не надо делать, вот ты и трепешься.

– Не хорохорься, – примиряюще сказал нисар. –Не супротив тебя говорил, верь мне. То, што девку, кою Нильфгаард ишшет, тынашел, рад видеть. Хорошо, что и награду ты возьмешь, а не засратыенильфгаардцы. А то, што ты префекту служишь, дык никто себе господ не выбирает,это они выбирают нас. Нет, што ль? А ну, садись с нами, выпьем, коли встречавышла.

– Ну, чего ж нет-та, – согласился Скомлик. –Токмо для початку дайте-ка кусок вожжей. Привяжу девку к столбу, рядом с вашимКрысом, лады?

Нисары грохнули.

– Глянь-ка, пугало пограничное! – захохоталтолстяк с чубом. – Вооруженная силы Нильфгаарда. Повяжи ее, Скомлик,повяжи, чего уж. Токмо возьми железну цепь, потому как вожжи-та твой важныйпленник запросто разорвет и морду тебе набьет, прежде чем сбежать. Выглядитгрозно, аж мурашки по пузу.

Даже спутники Скомлика глухо рассмеялись. Ловчий покраснел,затянул пояс, подошел к столу.

– Я для верности, штоб не сбегла.

– Ну, ну, – прервал Веркта, разламываяхлеб. – Хошь поболтать, так садися, поставь всем, как положено. А своюдевку, ежели хошь, подвесь за ноги к потолку. Мне энто без разницы, верь мне.Токмо жуть как смешно, Скомлик. Для тебя и для твоего префекта это, может, иважный пленник, а по мне так – заморенное и запуганное дите. Собираешься еесвязывать? Она, верь мне, едва на ногах держится, где ей там сбегать-та. Чегобоисси?

– Щас скажу чего. – Скомлик закусил губу. –Это нильфгаардское поселение. Нас тута хлеб-солью поселенцы не встречали, а длявашего Крыса, сказали, уже готов кол заостренный. И правы, потому как префектуказ дал, чтоб пойманных разбойников на месте кончать. Ежели им пленника невыдадите, они и для вас колышки обстругают.

– Эва как, – бросил чубатый. – Чаек импугать, дурням. Лучше пусть не лезут, не то кровушки им пустим.

– Крыса им не выдадим, – добавил Веркта. –Наш он и в Тыффию поедет. А барон Люц уж все с префектом уладит. Э, чтотрепаться попусту. Садитесь.

Ловчие, повернув пояса с мечами, охотно присели к столу,покрикивая на корчмаря и согласно указывая на Скомлика, как на плательщика.