Благородный Дом. Книга 1. На краю пропасти - Джеймс Клавелл

– Тайбань, вы ведь не будете возражать, если я останусь, верно? – улыбнулась ему Кейси.

– Прошу прощения, но буду, – мягко произнес он. – Это всего лишь обычай, ничего больше. На самом деле он нужен лишь затем, чтобы дамы могли первыми попасть в одно место и к ведрам с водой.

Ее улыбка погасла, подбородок выпятился вперед.

– А если я не хочу уходить?

– Это всего лишь наш обычай, Сирануш. В Америке принято называть человека, с которым вы только что познакомились, по имени, а здесь – нет. При всем том… – Данросс отвечал на ее пристальный взгляд спокойно, но с такой же несгибаемой твердостью. – В этом нет никакого унижения.

– А я думаю, есть.

– Очень жаль, что вы так думаете. Могу вас уверить, что это заблуждение.

Остальные ждали, глядя на них обоих, наслаждаясь этой стычкой и в то же время негодуя. Кроме Эда Лэнгана, которому было страшно неловко за соотечественницу.

– Черт возьми, Кейси, – вставил он, пытаясь обратить все в шутку, – ты же не будешь воевать с муниципалитетом.

– Я так и поступала всю жизнь, – резко произнесла американка, и стало ясно: она в ярости. И тут Кейси вдруг одарила мужчин восхитительной улыбкой. Чуть побарабанив пальцами по скатерти, она встала. – Прошу извинить меня, джентльмены… – мило обронила она и величественно удалилась, провожаемая ошеломленным молчанием.

– Разве я ее вышвырнул? – удивился Данросс.

– Так или иначе, это было забавно, черт возьми, – ухмыльнулся Барр. – Интересно, что заставило ее передумать? А, Филлип?

– Что? – рассеянно спросил Филлип Чэнь.

– В какой-то момент мне показалось, что она собирается заткнуть беднягу Иэна за пояс, а тебе? Но что-то заставило ее передумать. Что именно?

– Держу пари, ничего хорошего она не подумала, – улыбнулся Данросс. – Эта штучка опасна, как полный карман скорпионов.

– Зато какие титьки, – зажмурился Барр.

Они засмеялись. Но не Филлип Чэнь. Данросс переживал из-за него все больше. Он целый вечер пытался поднять Филлипу настроение, но не смог развеять завесу вялого безразличия. В течение всего ужина Филлип оставался понурым и отвечал односложно.

Барр, рыгнув, встал.

– Пойду отолью, пока есть место. – И он, пошатываясь, побрел в сад.

– Не мочись на камелии, – рассеянно крикнул ему вслед Данросс, а потом заставил себя сосредоточиться. – Филлип, не переживай, – сказал он теперь, когда они остались одни. – Джона скоро найдут.

– Да, я уверен, что найдут, – безучастно отозвался Филлип Чэнь, который не столько переживал из-за похищения, сколько был потрясен тем, что обнаружил сегодня днем в банковской ячейке сына.

Он открыл ее ключом, снятым со связки.

«Ну же, Филлип, бери его, не будь дураком, – шипела на него Диана. – Бери: если не возьмем мы, его возьмет тайбань!» – «Да-да, я знаю».

«Слава всем богам, что ключ взял я», – думал он теперь, не в силах превозмочь растерянность: из головы не шло то, что он обнаружил, обшарив ячейку. Разного формата конверты из плотной желтой бумаги, в основном расписанные по отдельным статьям, дневник и телефонная книжка. В конверте с пометкой «Долги» – уведомления на сумму девяносто семь тысяч гонконгских долларов по текущим долгам в нелегальных гонконгских тотализаторах вне ипподрома. Долговая расписка на имя Скупердяя Сина, сомнительной славы ростовщика, на тридцать тысяч гонконгских долларов под три процента в месяц. Давно просроченный вексель на предъявителя от банка «Хо-Пак» на двадцать тысяч гонконгских долларов. Письмо от Ричарда Квана, датированное прошлой неделей, в котором тот грозился поговорить с отцом Джона, если Джон в ближайшее время не примет каких-либо мер. Еще там были письма, которые документально подтверждали крепнущую дружбу его сына с американским азартным игроком Винченцо Банастасио. Этот последний заверял Джона Чэня, что не станет торопить с долгами: «Не дергайся, Джон. У тебя кредит на самых благоприятных условиях, лишь бы в этом году…» К письмам прилагалась фотокопия абсолютно законного, нотариально засвидетельствованного векселя, по которому Джон, его наследники или правопреемники обязаны выплатить Банастасио, по первому требованию, четыреста восемьдесят пять тысяч американских долларов плюс проценты.

«Какая глупость, глупость!» – бушевал Филлип, прекрасно зная, что у сына нет и пятой части этих средств, так что выплачивать долг придется в конце концов ему, Филлипу.

Затем его внимание привлек толстый конверт, помеченный «Пар-Кон».

В конверте хранился подписанный К. С. Чолок три месяца назад контракт, согласно которому Джон Чэнь был принят на работу в компанию «Пар-Кон» в качестве частного консультанта. Ему полагалось вознаграждение в размере «сто тысяч американских долларов, выплачиваемых авансом (пятьдесят тысяч из которых настоящим признаются уже выплаченными), и еще один миллион американских долларов, выплачиваемый в течение пяти лет равными долями по подписании удовлетворительного соглашения между „Пар-Кон“ и „Струанз“, „Ротвелл-Горнт“ или любой другой гонконгской компанией по усмотрению „Пар-Кон“; и в течение тридцати дней с даты подписания вышеуказанного контракта погашается задолженность мистеру Винченцо Банастасио, проживающему по адресу: Орчард-роуд, 85, Лас-Вегас, штат Невада, в размере четырехсот восьмидесяти пяти тысяч американских долларов с выплатой в первый год взноса в размере двухсот тысяч американских долларов вместе с балансом в размере пятидесяти тысяч американских долларов…»

«В обмен на что?» – беспомощно задыхался Филлип Чэнь в хранилище банка.

Контракт был пространный, но еще из него следовало лишь то, что Джон Чэнь должен выступать в качестве «частного консультанта по Азии». Никаких примечаний или документов к контракту не прилагалось.

Филлип торопливо проверил конверт еще раз на случай, если что-то упустил, но больше ничего не обнаружил. Быстрый просмотр остальных конвертов ничего не дал. Потом только он мимоходом заметил тоненький авиаконверт, который наполовину прилип к другому и был помечен «Пар-Кон II». В нем содержались фотокопии заметок, написанных его сыном от руки для Линка Бартлетта.

Первая была составлена шесть месяцев назад, и в ней подтверждалось, что он, Джон Чэнь, имеет намерение и возможность предоставить «Пар-Кон» самые сокровенные сведения о самой потаенной деятельности всего комплекса компаний «Струанз».

…Конечно, это должно быть сохранено в абсолютной тайне, но, например, мистер Бартлетт, из прилагаемых балансов «Струанз» с 1954 по 1961 год (когда компания выставила свои акции на продажу) Вы можете видеть, что мои предложения вполне реальны. Если Вы посмотрите на схему корпоративной структуры «Струанз», а также на список некоторых наиболее важных акционеров и их тайных авуаров, включая авуары моего отца, Вы убедитесь, что Вам не составит труда выдвинуть предложение о покупке на условиях «Пар-Кон». Добавьте к этим фотокопиям то другое, о чем я говорил, – клянусь перед Господом, что Вы можете мне верить, – и я гарантирую успех. Я рискую своей жизнью, и это должно быть достаточной гарантией. Но если Вы авансируете мне сейчас пятьдесят тысяч из первой сотни, я дам согласие передать Вам это в пользование по прибытии – притом что Вы обязуетесь вернуть мне это сразу по заключении Вашей сделки – или для использования против «Струанз». Я гарантирую, что использую это против «Струанз». В конце концов Данроссу придется выполнить все, что Вы хотите. Прошу ответить на обычный почтовый ящик и уничтожить это послание, как мы условились.