Истоки неприятностей - Екатерина Шашкова

Судя по виду Силя, болело везде. Конечно, не как во время приступа, но выглядел он всѐ равно ужасно, даже моргать старался пореже. Нина даже представить не могла, что в таком состоянии можно за доли секунды схватить оружие (пусть даже лежащее неподалѐку), выстрелить и — самое главное! — попасть точно в цель.

— И что это вообще было? — нахмурился Ракун. После чего спокойно уселся рядом с трупом и принялся натягивать сапоги. Оплакивать убитого он явно не собирался.

— Слишком много лишнего знал, — объяснил Силь.

— А мы теперь не знаем, на кого он работал.

— Разве не сам на себя? — удивился Лисар. — Я думал, у него просто на базе научных изысканий крыша поехала.

— Если бы, — вздохнул магос. — Вспомните, за что изначально пытались взять Рауда? Ещѐ тогда, в первый раз.

— За шпионаж. Он передавал куда-то сведения и разработки из Фонда. Так и не выяснили, куда именно. — Долану даже память напрягать не пришлось, и так накануне об этом думал.

— В любом случае, эту ниточку мы только что собственноручно оборвали.

— Не мы, а я. — Разглядеть на лице Силя раскаяние не получилось бы даже с микроскопом. — И Леде я сам всѐ объясню. Вы, главное, с местными разберитесь.

Все, не сговариваясь, обернулись к дверям склада, за которыми, как по заказу, раздался многоголосый гомон.

— А вот и доблестная милития подоспела, — прокомментировал Ракун. — Сейчас начнѐтся Бросайте оружие и выходите с поднятыми руками.

— Вы окружены! — гаркнули с улицы. — Бросайте оружие и арфактумы и выходите с поднятыми руками!

— Вот, я же говорил.

На какое-то время Нина даже поверила, что всѐ закончилось. Никто больше не стрелял, не орал и не швырялся огненными шарами. Долан, первым выглянувший из склада, сунул удостоверение под нос пожилому седоусому милиту, тот внимательно его изучил, разве что на зуб не попробовал, и беззлобно поинтересовался:

— Что за бардак у вас тут творится?

— Не бардак, а спецоперация. Спонтанная, правда, — пояснил вышедший следом Ракун. С наслаждением вдохнул свежий воздух, чуть поѐжился, но за курткой возвращаться не стал. — Долговато вы добирались.

— Да этих, складских, разве поймѐшь? Ну поймали каких-то бандюганов, ну заперли… Так куда нам торопиться-то, если заперли? Они ж не сказали, что у вас тут стрельба и магия.

Местные охранники, мигом превратившиеся в козлов отпущения, грустно жались в сторонке.

— Они и сами не шибко торопились, — продолжал рассказывать милит. — Пока их мальчик до нас добежал, пока объяснил, в чѐм дело. Сами-то мы быстренько собрались, минут сорок — и на месте. Ну, может пятьдесят. Но уж никак не больше часа, да и то потому, что на Канареечном авария была, всѐ движение встало.

— Минут сорок… — задумчиво пробормотал магос. И вдруг, словно очнувшись, закрутил головой вокруг. — Алекс! Один вопрос: у тебя на взрывателях какое время выставлено?

Лисар откликнулся не сразу, был слишком занят попыткой удержать в руках одновременно и Силя, и ошмѐтки штанов. И если без штанов в крайнем случае можно было обойтись, то друга всѐ-таки требовалось пристроить в спокойное и безопасное место, желательно не уронив. Сам он идти даже не пытался.

— По умолчанию — час или около того. Я обычно максимум ставлю, так спокойнее, а потом если что и поменять можно. Когда их перед взрывом закладывают, чаще ставят полчаса, а то и двадцать минут. Этого достаточно, чтоб отойти в безопасное место. А что?

— Ну, кажется, нам тоже пора отойти в безопасное место. А то я там кнопочку нажал, но не помню, сколько минут назад.

Нина полезла в сумку, только сейчас заметив, что она стала намного легче. И вовсе не за счѐт пистолета.

— Ты когда успел?

— В куртку переложить? Когда камень доставал. А включить — когда Рауд меня держал. — Ракун выразительно потѐр покрытую синяками шею. — Правда, я думал, оно сразу рванѐт.

— А если б действительно рвануло?

— Есть вероятность, что защита Рауда не выдержала бы. Или выдержала только первый взрыв, а на второй раз сдулась.

То есть взорвать себя и окружающих ради того, чтоб обезвредить противника — это нормально? — хотела спросить Нина, но вслух произнесла только:

— Ты и второй заряд активировал?

— Ну да. Решил, что первый просто не сработал. Может, контакт какой-нибудь отошѐл.

— У меня всегда всѐ работает! — Подозрения в браке взволновали Лисара куда сильнее, чем известие о скором взрыве. — Почему ты сразу не сказал?

— Забыл. Отвлѐкся. Потом ещѐ раз отвлѐкся, — Ракун легкомысленно махнул рукой. — Какая разница, вспомнил же!

За это время они успели отойти довольно далеко.

Седоусый милит, к счастью, оказался сообразительным и быстро распорядился оцепить окрестности, никого не подпуская к месту возможного взрыва. Только уточнил для порядка:

— Вы же на складе ничего важного не забыли?

— Разве что труп, — вспомнила Нина.

И тут Долан сорвался с места и бросился обратно.

Алинка рванула за ним прежде, чем кто-то успел сообразить, что произошло.

— Стоять! — рявкнул Ракун, кнутом цепляя племянницу за лодыжку (к счастью, закрытую высокими голенищами ботинок).

Девчонка взвизгнула, грохнулась, но упрямо поползла вперѐд на четвереньках.

— Да стой ты! — Нина подбежала к племянице. — Стой!

— Куда он? Зачем? — ползти Алина перестала, но вставать и не думала. Так и осталась сидеть в едва подсохшей грязи, размазывая слѐзы. Едва-едва приглушѐнная истерика взбурлила с новой силой. — Он же взорвѐтся!

— Не взорвѐтся. Успокойся, он просто забыл что-нибудь. Сейчас заберѐт и вернѐтся.

— Ты же сама сказала, что мы труп забыли. — Ракун развеял кнут и рывком поставил племянницу на ноги. — Хватит реветь. Что ж вы обе такие слезливые-то?

— Мы же не знаем, когда взрыв? Может, прямо сейчас? — всхлипнула Алина. — Зачем ему этот труп?

— Да он его и не вытащит, — задумчиво произнѐс Коба. — Мы ж его цепью к столбу приковали, а ключ у меня. Цепь, кстати, жалко… Хорошая, крепкая. Надо было тоже забрать. Хотя если рванѐт не очень сильно — может и уцелеет.

Нина осторожно покосилась в сторону склада, невидимого за поворотом, и мысленно обозвала Долана твердолобым идиотом. Куда его понесло? И главное — зачем? Тело Рауда

— это же просто тело, что с него взять-то?

— Ненавижу его! — выдавила Алина и заревела с удвоенным энтузиазмом.

И тут Нина поняла, в чѐм дело.