Истоки неприятностей - Екатерина Шашкова

За спиной Долан с хрустом вписался в стол и осталось только надеяться, что хрустнула не шея.

А Вроде живой, — прокомментировал Алекс и даже попытался подобраться к нему поближе, но, не успев сдвинуться с места, со стоном сложился пополам.

Как же не вовремя!

А Сапоги, — бросила через плечо Нина. На подробные объяснения времени не хватало, но Лисар прекрасно понял и начал из последних сил стягивать обувь. Следующим на пол полетел ремень. Дальше слышался только стон и треск разрываемой ткани: тело Алекса никак не помещалось в одежду Ракуна.

А хорошие были штаны. Почти новые и с кучей карманов, всѐ как он любит.

Мысль про штаны потянула за собой мысль об их владельце, но Нина решительно тряхнула головой. Нет, нельзя думать о Ракуне, никак нельзя. А особенно — о том, что он сейчас болтается совершенно беспомощный в руках этого громилы и, похоже, шансов на благополучный исход нет.

Просто нет.

Но это же не значит, что надо сложить руки и сдаться?

Думай о деле, думай о деле!

Да где же это долбаное проклятье отключается?!

Ага, нашла!

Радость от распутанной схемы сменилась паникой, когда Нина поняла, что просто нахождением нужного фрагмента дело не ограничивается. Кто бы сомневался, что под конец обязательно случится какая-то гадость!

— Имя! — прошипела она, надеясь, что Лисар расслышит и сможет ответить.

— Что? — глухо выдохнул он. Голос, изменѐнный незаконченным превращением, звучал жутковато.

— Имя его! Настоящее. Проклятье завязано на имя, снимать тоже надо по имени. Ну?

Алекс молчал, Силь задыхался, паника нарастала.

Ведь Лисар мог и не знать, как на самом деле зовут друга. О таких вещах вообще говорить не принято. Нина, например, даже обычное имя Ракуна не знала, не то, что истинное. А Алина и о своѐм собственном была не в курсе.

— Сильвестр, — выдавил Алекс пополам с очередным стоном. Но голос уже больше напоминал его родной, превращение подходило к концу.

— Сильвестр, да ещѐ и Силь? У кого-то были большие проблемы с фантазией! — напряжение вырвалось наружу нервным смешком.

— Он же из приюта, там у всех проблемы с фантазией. — Вот теперь Лисар окончательно стал самим собой. По крайней мере, внешне. — Закончила?

— Почти. Держи его. — Нина, подавая пример, схватила Силя за запястье, пытаясь прочувствовать угасающий пульс. Пусть получится! Пожалуйста, пусть получится! — Снимаю.

Вышло, как и в случае с Ракуном, слишком резко. Силь захрипел, его выгнуло дугой, по мышцам пробежала дрожь… И ничего не произошло. Даже дыхание не выровнялось, так и осталось слабым и прерывистым.

С Почему он не приходит в себя? Что-то не сработало? — испуганно спросил Алекс.

Нина набрала свежую дозу крови, посмотрела через арфактум и только тогда ответила:

В Сработало. Он чист. Просто… Представь, что его не прокляли, а подстрелили. Я вытащила пулю, но не могу зашить рану, не могу сделать переливание крови. Не знаю, что там ещѐ в таких случаях делают, но этого я тоже не могу. Прости.

В Ничего. Ты всѐ равно молодец. — Алекс неуверенно похлопал магиссу по плечу.

Второй рукой он всѐ так же держал Силя. Или держался за него.

Нине тоже очень хотелось за что-нибудь подержаться, перед глазами всѐ плыло от усталости и перенапряжения. И от осознания, что она опоздала. Так торопилась — и всѐ равно опоздала.

и Вы закончили? — нахально поинтересовался Рауд с другого конца склада.

Нина обернулась, стремительно выныривая из собственных невесѐлых мыслей в реальный мир. Вокруг почти ничего не изменилось: злодей всѐ также держал Ракуна за горло, а тот даже не пытался сопротивляться, висел, как тряпка.

Но какую же силищу надо иметь, чтоб столько времени удерживать человека на весу? Или это тоже магия?

— Отпусти его, — попросила Нина.

Пыталась громко и грозно, но получился печальный шѐпот.

— Зачем? Он мне эксперимент сорвал. И грозился шкуру спустить. И, кстати, вот эта отметина — тоже его заслуга. — Рауд указал на старый ожог. — В общем, госпожа Александра, простите, но живым он отсюда не выйдет. Да и все остальные тоже. Ничего личного, просто так обстоятельства сложились.

Голос злодея звучал грустно и участливо, но Нина хорошо помнила истеричный хохот пленника. Ни капли он не сожалел, только развлекался. Даже сейчас.

— Я ему покажу обстоятельства! — внезапно прозвучал из подвала звонкий девичий голос. И он совершенно точно не мог принадлежать наѐмникам. — Да отстаньте вы, всѐ равно выйду. Подсадите лучше.

Крышка откинулась и наружу показалась Алина. Подсаживать еѐ, похоже, отказались, потому что из люка девушка не вылезла, а вылетела, сверкая зелѐными глазищам. И вид у неѐ был гораздо более решительный, чем у Нины.

— Отпусти его, ты, Барти Крауч недоделанный! А то я тебе и вторую половину рожи подпалю!

— Давно ты здесь? — спокойно спросил Рауд.

— Достаточно, чтоб услышать, что меня предлагалось пустить на развод. Я тебе что, кролик породистый? Или левретка?

— Пробралась невидимкой пока дверь была открыта? Или прошла сквозь стену? И всѐ это время удерживаешь силу в активном состоянии?

И Я не собираюсь с тобой разговаривать! — буркнула Алина.

И А раньше тебе нравилось со мной беседовать. Или другая внешность смущает?

И Меня смущает, что ты собираешь убить моих родных. И уже почти задушил моего дядю. Отпусти его — и поговорим.

И Отпущу — и ты сразу же на меня набросишься. Сейчас-то не можешь, боишься, что одно случайное движение — и я ему шею сверну. Так ведь?

Девушка промолчала, но и без слов было понятно, что Рауд угадал.

— Ладно, предлагаю сделку. Я отпускаю это. — Он небрежно взмахнул Ракуном. — Но после ты сделаешь то, что я прикажу. Уйдѐшь со мной. Я не причиню тебе зла. Если хочешь, могу в этом поклясться.

— Да-да, поэтому ты причинишь мне добро, в том значении, какое ты в это слово вкладываешь. Или просто отойдѐшь в сторонку, и будешь любоваться, как это делает кто-то другой. Спасибо, я достаточно книжек прочитала, чтоб представлять последствия. Поэтому у меня встречное предложение: ты даѐшь уйти всем, кто здесь находится, клянѐшься не преследовать их и не вредить им прямо или косвенно, в том числе через других лиц, больше никогда не появляться в Истоке и Викене, не пытаться воспроизвести, распространять или применять зелье, которое изобрѐл мой отец…

По мере перечисления брови Рауда стремительно ползли вверх. Учитывая асимметричность его лица и горящие зелѐным глаза, зрелище получалось почти карикатурное. Тем не менее, злодей слушал внимательно, запоминая каждое слово и пытаясь найти подвох. Или хотя бы услышать, что же произойдѐт после выполнения всех этих условий.