Истоки неприятностей - Екатерина Шашкова

— атаку она вложила всѐ, что было, без остатка. Сцепила зубы, чувствуя, как кровь закипает в жилах и дышать становится всѐ труднее. Глаза заливал пот, ладони горели, сердце билось гулко и болезненно. Ничего, скоро всѐ закончится. Осталось совсем немного потерпеть.

Щит Рауда дрогнул. Совсем не исчез, но истончился достаточно, чтоб подпустить Алину к противнику на расстояние вытянутой руки. Тот, похоже, почуял подвох и не стал атаковать, направил всѐ в защиту, но девушка всѐ равно отвоѐвывала сантиметр за сантиметром.

Ещѐ немножко. И ещѐ.

Сейчас!

— Держу! — крикнул Ракун (кажется, вслух), и Алина выхватила из кармана кольцо. И едва устояла на ногах — вместе с магией испарились и обычные, человеческие силы. Стены склада закружились в хороводе, к горлу подкатила тошнота, лицо Рауда превратилось в размытое пятно.

Он не нападал. Пытался, но не мог. Даже рот открыл не то от удивления, не то от натуги.

— может пытался что-то сказать, но Алина слышала только монотонное гудение, сквозь которое с трудом пробился голос дяди: Быстрее, меня надолго не хватит.

Можно подумать, еѐ хватит!

Ведь мало коснуться злодея камнем, надо ещѐ как-то удержать контакт.

Открытый рот Рауда всѐ ещѐ маячил перед глазами, и решение пришло внезапно. Девушка поудобнее перехватила кольцо — и запихала его прямо туда, в рот, как можно глубже.

Преступник выпучил глаза (вмиг ставшие обычного серо-голубого цвета) и натужно закашлялся.

Выплюнет! — обречѐнно подумала Алина. — Или его стошнит.

Допустить такое она никак не могла, иначе получилось бы, что зря старалась. Поэтому собрала волю в кулак и снова призвала силу. Была почти уверена, что не получится, что все резервы истрачены, но пара капель всѐ же нашлось. А больше и не надо.

— Глотай! — приказала Алина, глядя прямо в глаза Рауду. — Глотай, скотина.

— почувствовала, как в груди, где-то около сердца, стало вдруг горячо и больно. Очень больно и очень горячо.

Долан очнулся так же резко, как до этого отключился. Казалось, не прошло и секунды, только окружающая ситуация успела кардинальным образом поменяться.

Во-первых, откуда-то появилась Алина.

Во-вторых, она в этот самый момент падала на пол, крича от боли, и на фоне этого меркли

— в-третьих (Рауд, стоящий рядом и разевающий рот, как выброшенная на берег рыба),

— в-четвѐртых (Ракун на полу и не шевелится), и в-пятых (горящие бумажки, свалившиеся со стола, прожгли рубашку на груди).

Подхватить девчонку Долан не успел, хотя сорвался с места со всей возможной скоростью. Едва не столкнулся по пути с Сандрой, и они вдвоѐм, не сговариваясь, опустились на колени возле Алины.

Она уже не кричала, удивлѐнно смотрела перед собой, но вряд ли что-то видела. Слѐзы текли из глаз и сразу же испарялись. Во все стороны били волны жара. Сандра ухватила племянницу за руку, и вскрикнула, обжѐгшись. И ещѐ раз, когда заметила, что от прикосновения кожа девушки треснула, как пересохшая почва. Из разрывов сочилась кровь.

Сбоку раздался глухой удар: Лисар вырубил Рауда.

Долан отстранѐнно порадовался, что хоть кто-то не потерял голову и сделал то, что действительно необходимо, но сам даже не обернулся на звук. Не мог отвести взгляд от искажѐнного болью лица Алины.

— Нет. Пожалуйста, нет, не надо, не умирай… — прошептала Сандра. — Зачем ты? Да лучше бы тебе тоже эту дрянь вкололи, чем так…

Эту дрянь…

Долан ухватился за эту мысль, вцепился в неѐ, моргнул, сбрасывая оцепенение. А ведь Рауд говорил, что это не отрава, а лекарство. Значит, надо использовать еѐ как лекарство. Может, ещѐ не поздно?

Нужный препарат наверняка лежал на столе, но там всѐ полыхало и иногда взрывалось. Да и как отличить нужный от ненужного? Нет, стол отменяется.

— кармане всѐ ещѐ валялись шприц и ампула, так и не отданные на экспертизу. Но не факт, что в ампуле то самое средство. Цвет похож, но разве такие вещи по цвету определяются?

А шприц мало того, что уже использованный, так ещѐ и на полу валялся.

Рауд всех колол в шею. Почему в шею? И в какое место? Как вообще туда колоть, если такое на курсах первой помощи не проходили? И есть ли хоть малейший шанс, что это поможет?

Мозг ещѐ искал отговорки, а руки уже набрали красноватую жидкость в шприц. Ладно, попробуем. Любой вариант лучше, чем просто смотреть, как она умирает.

— последний момент, когда Долан уже решился ткнуть иголкой наугад, Лисар чуть сдвинул его руку, указывая на нужную точку.

— Сюда. Не слишком глубоко.

Ну да, он же знает. По себе знает.

От места укола немедленно разбежалась сетка трещин. Долан старался дотрагиваться до раскалѐнной кожи как можно аккуратнее, но в местах прикосновений всѐ равно оставались следы, а на пальцах — кровь и ожоги.

— Алиночка, — всхлипнула Сандра и склонилась над племянницей. — Пожалуйста, приди в себя. Пожалуйста.

Вниз закапали слѐзы. Капли воды стекали по лицу Алины, но она не реагировала.

Долан машинально стѐр с еѐ щеки несколько капель и удивлѐнно уставился на собственную руку. Не обжѐгся.

Да и слѐзы текли, а не испарялись!

— Действует! Оно действует! — прошептал Лисар.

Ресницы девушки дрогнули, с пересохших губ сорвался стон, а затем — не слишком уместный смешок:

К Я победила, да? — Голос прозвучал так слабо и сипло, что Алина, кажется, сама испугалась его звуков, но быстро справилась с собой. — Я же говорила, что сильная! Надо было сразу взять меня с собой, а не прогонять.

К Больше никогда так не делай! Никогда, слышишь? — Сандра сжала племянницу в объятьях.

К Она и не сможет, — резонно заметил Лисар, поддѐргивая лопнувшие по швам остатки штанов. — Полосатый, ты там как? Живой?

К Типа того, — прохрипел Ракун. — Продолжайте обниматься, я попозже присоединюсь.

Над головой Долана раздалось глубокомысленное хмыканье.

с Не вздумайте помереть, господин магос. Вы нам денег обещали! — напомнил Коба.

Оказалось, наѐмники уже выбрались из своего подвала и столпились вокруг: или тоже волновались за Алинку, или просто решили полюбопытствовать, чем дело кончится. Все, кроме Гмади, который, убедившись, что девчонка цела, сразу направился к Силю. Ощупал его, зачем-то даже обнюхал и, обеспокоенно цокнув языком, вытащил из кармана горсть вонючих трав.

Лисар, убедившись, что его помощь больше не требуется, помчался туда же. Остальные остались.