Просто Рим. Образы Италии XXI - Аркадий Ипполитов

* * *

В начале XVII века Пантеон пребывал в относительной сохранности со времён Бонифация IV, и лучше бы его оставили в покое, но Урбан VIII решил его модернизировать, заодно воспользовавшись кой-какими его частями. В 1625 году прошёл слух, что бронзовые балки Пантеона пойдут на переплавку для папских пушек, что вызвало бурю возмущения. Пасквили на Пасквино неистовствовали, самый знаменитый из них каламбурил: Quello che non hanno fatto i barbari, lo hanno fatto i Barberini [ «То, что не довершили варвары, довершили Барберини»]. Папа Урбан VIII старался подражать Юлию II во всём, не только в своём покровительстве искусствам и строительству, но и в военных делах. При Юлии II Государство Понтифика на короткое время стало военной державой и даже лелеяло планы встать во главе объединённой Италии. Планы Слуги Слуг Божьих – это один из титулов папы – полетели к чёрту, началась Реформация, Рим разграбили ландскнехты Карла V. Папы воленс-ноленс стали вести мирную политику. Урбан VIII, воодушевлённый успехами Контрреформации и торжественным шествием католицизма по миру, снова стал петушиться и ввязался в общеитальянскую войну из-за герцогства Кастро, никому не нужную и очень не популярную. Пожалуй, это была последняя война, что вела Папская область по своему желанию; в Наполеоновские войны и войны Рисорджименто [il risorgimento – «обновление», название борьбы за освобождение и объединение Италии в XIX веке] папы оказались ввязанными в силу невозможности их избежать. Сразу после того, как римляне завоевали мир, они разлюбили воевать, а к 1600 году так и вовсе разучились. Со времён Борджиа практически перестала бунтовать даже римская чернь. Папы пользовались наёмными войсками и на войну римлян не гнали, но войска надо было оплачивать, вводились налоги. А тут ещё и Пантеон тронули.

Урбана VIII скандал несколько напугал. Он предпринял ловкий ход, пустив, в том числе и с помощью пасквилей, слух, что бронзу с Пантеона он содрал не для пушек, а для Балдаккино ди Сан Пьетро. Дело приняло совсем иной оборот: для Слуги Слуг Божьих изъять бронзу из языческого храма, чтобы поставить киворий над могилой апостола Петра, – вовсе не то же самое, что пустить её на пушки. Общественное Мнение – с заглавной, как у Жака Оффенбаха в оперетте «Орфей в аду», – тут же стихло. Интеллигенты со своим Quello che non hanno fatto i barbari (а это написали, конечно же, интеллигенты, так как изначально пасквиль был на латыни – знание латыни в XVII веке главный признак интеллигентности) продолжали бурчать, но кто на них обращает внимание? Посадить пару по обвинению в казнокрадстве, да и дело с концом. Им, гнидам, что балдахин, что пушки, они нечистоплотны в мыслях и вечно возражают против великого принципа «цель оправдывает средства», что двигает истинными: патриотами, верующими, гражданами, арийцами – да и вообще всеми «истинными», на коих власть покоится.

Пиар-акция Урбана VIII была настолько успешна, что до недавнего времени все книги о Пантеоне и Балдаккино повторяли его версию, а некоторые повторяют и сейчас. Лишь после открытия архивов Ватикана упорные историки докопались до документов, подтверждающих, что древняя бронза была пущена-таки на пушки, а не на киворий и что Бернини получил чуть больше 1 % из всех выкачанных из Пантеона материалов. Благодаря изысканиям складывается ясная картина появления на свет Балдаккино ди Сан Пьетро, то есть рождения барокко. Это никакая не переплавленная античность, что было бы символично, а просто папа готовился к войне, денег было маловато, римская металлургия находилась на нижайшем уровне, металла не хватало, поэтому папу кто-то надоумил насчёт Пантеона. Он обрадовался: выход из положения и экономия, всегда нужная мотам и транжирам. Неожиданно поднялся скандал, инспирированный любителями памятников, возможно – Джулио Манчини, медиком папы и либералом, тем самым, что потом оставил жизнеописания художников и был очень лоялен к Караваджо. Каламбур про варваров и Барберини приписывается именно ему. Папе скандал был не нужен и, чтобы утихомирить Общественное Мнение, он придумал акцию с балдахином, изыскав на неё дополнительные средства. Неотразимый урод с кривыми конечностями, что в результате появился на свет, осенённый гениальностью Бернини-Борромини, был, соответственно, сделан для отвода глаз и с блеском выполнил свою задачу. Балдахин даже и лучше, чем чемпионат мира по футболу: чемпионаты приходят и уходят, а балдахины остаются. Балдаккино ди Сан Пьетро, а вместе с ним и всё барокко – великолепное, изумительное и восхитительное политическое очковтирательство.

Для того чтобы уж совсем пресечь всякие слухи, Урбан VIII решил подчеркнуть, что Пантеон никакой не Храм Всех Богов, а Санта Мария ад Мартирес, Святая Мария всем Мученикам, поэтому велел возвести две башни-колокольни по бокам языческого круглого купола, означающего упорядоченность бытия и космоса и их единство. Прямо как два конвойных по бокам у заключённого. Конвой ни пришей ни пристегни, это было видно всем, башни тут же получили в народе кличку le orecchie d'asino, «ослиные уши». Поскольку Бернини был папским любимчиком, естественно, пополз слух, что он уши и приставил, но, по всей видимости, это работа старика Карло Мадерно, возглавлявшего строительство Пантеона. Когда Пантеон перешёл из владения папы во владение королей Италии, то в нём решили устроить склеп Савойской династии, что Рим встретил страшным негодованием. Тем не менее прах Виктора Эммануила II в Санта Мария ад Мартирес водворили в 1882 году, а в 1883 году убрали ослиные уши, маскируя желание превратить Пантеон в гробницу под возвращение ему достоверного облика. Здание продолжает быть церковью, но туристами уже давно воспринимается как музей. В семейную гробницу Савойской династии он не превратился, удалось в него пристроить только Умберто I с женой Маргаритой, третий же и последний итальянский король, Виктор Эммануил III, умер в изгнании в Александрии в Египте и был похоронен в александрийском католическом соборе Святой Екатерины Александрийской. Попытка монархистов настоять на перевозе его праха в римский Пантеон потерпела полный провал: Рим Савойскую династию не жаловал. Только в 2017 году, ночью, прах последнего короля, прозванного Sciaboletta [ «саблёнка», потому что из-за своего роста – 1,53 см – он нуждался в особой маленькой сабельке во время торжественных приёмов, чтобы она не волочилась по земле], был тайно перевезён в Италию. Теперь Шаболетта упокоился в Пьемонте в горной церкви Сантуарио ди Викофорте.

Уже в ХХ веке, после того как распрощались с идеей превращения Пантеона в королевскую усыпальницу, на фронтоне восстановили бронзовую надпись M·AGRIPPA·L·F·COS·TERTIVM·FECIT, которая, как ни странно, была, судя по оставшимся выемкам, в точности повторяющим форму латинских букв, перенесена со старого здания во времена Адриана, не ставшего себя прославлять. Почему – ещё один из вопросов, повисающих над Пантеоном. В дальнейшем императоры были менее щепетильны, посвящение Агриппе было заменено на IMP · CAES · L · SEPTIMIVS · SEVERVS · PIVS · PERTINAX · ARABICVS · ADIABENICVS · PARTHICVS · MAXIMVS · PONTIF · MAX · TRIB · ET POTEST · X · IMP · XI · COS · III · P · P · PROCOS [Император Цезарь Луций Септимий Север Пий Пертинакс, победивший Аравию, великий победитель Парфии, Великий Понтифик, 10 раз трибун, 11 раз император, 3 раза консул, Отец Отечества, проконсул], а потом на IMP · CAES · M · AVRELIVS · ANTONINVS · PIVS · FELIX · AVG · TRIB · POTEST · V · COS ·PROCOS · PANTHEVM · VETVSTATE · CORRVPTVM · CVM · OMNI · CVLTV · RESTITVERVNT [Император Цезарь Марк Аврелий Антонин Пий Феликс Аугустус, трибун, 5 раз консул, проконсул, бережно восстановил Пантеон, разрушенный временем]. Вот вкратце история бурной жизни Пантеона на протяжении двух тысяч лет. Изменился он сильно, надпись – реконструирована, причём даёт ложную информацию: по мнению всех историков архитектуры, Пантеон Адриана не имеет ничего общего с тем, что когда-то выстроил Агриппа. Оказывается, что идея Рима, воплощаемая Пантеоном, – фикция и политическая махинация. Впрочем, если воспользоваться не ехидно звучащим латинским словечком fictio, «выдумка», а красивым словом realiora, «высшей реальностью», то всё преобразится, и авторитет Пантеона, величайшего здания на земле, останется незыблемым.